«Собор Покрова, что на Рву, более известный как храм Василия Блаженного, расположен в южной части Красной площади, близ Спасских ворот Кремля, над спуском к Москве-реке» (эта цитата – отрывок из фундаментального издания «Памятники архитектуры Москвы» начала 80-х годов).
Поскольку слово спуск в нашем московском топониме все же ассоциируется с тематическим рядом улица, набережная, гора (типа Поклонная гора), то его следует писать в названии со строчной буквы: спуск. В киевском топониме это же существительное давно и прочно превратилось в часть названия улицы, поэтому оба компонента наименования Андреевский Спуск нужно писать с прописной буквы, аналогично близким по структуре московским названиям: улица Кузнецкий Мост, улица Сущевский Вал, улица Церковная Горка.
Не менее интересна история первой части топонима Васильевский спуск. Имеющая форму прилагательного, она образована путем, как говорят ученые, трансонимизации (то есть перехода одного имени собственного в другое имя, название, наименование), не официального наименования собора Покрова Пресвятой Богородицы, а его народного названия – храма Василия Блаженного. Такова была сила духовной народной традиции: москвичи любили и почитали юродивого Василия как учителя, а после его кончины – как небесного молитвенника и покровителя. Об этом известно, в частности, следующее: «Место, где он (собор. – М. Г.) основан, раньше было кладбищем с церковью во имя Святой Живоначальной Троицы, в которой был похоронен святой юродивый Василий Блаженный... Существует много легенд, связанных с благочестивыми подвигами и провидческими способностями юродивого, например, такая – наслышавшись о подвижнической жизни Василия, Иван Грозный однажды призвал его к себе во дворец и велел поднести ему чарку вина. Блаженный, приняв ее, вылил вино в растворенное окно. Царь приказал налить ему другую, и Василий сделал то же самое. Тогда царь с гневом спросил юродивого:
– Зачем же ты так бесчестно поступаешь с государевым жалованием?
– Тушу пожар в Новгороде, – отвечал блаженный.
Вскоре весть о пожаре в Новгороде оправдала слова юродивого. Рассказывали, что в 1547 году Василий предсказал великий пожар Москвы... В целях исправления нравов народных и власть имущих он взял на себя подвиг «юродства ради Христа». Юродивость – новый чин мирянской святости – входит в русскую церковь с начала XIV века». Вот такой интересный рассказ о Василии Блаженном включил в свою книгу о религиозных центрах и общинах Москвы В. Г. Черкасов-Георгиевский.
А вот как – еще более интересно – написал о юродивом Василии, прозванном Блаженным, Я. М. Белицкий в уже упомянутой мною книге «Забытая Москва»: «...По этой площади среди бесчисленных лавок, среди шумной людской круговерти в рубище и босой в любое время бродил когда-то Василий сын Яковлев. Он родился в 1480 году в приходе храма Богоявления, что в Елохове. Рассказывают, что отец его был сапожником и сапожником надлежало быть и ему, но еще в отроческие годы он ушел из родительского дома, скитался по Москве, и шла за ним слава исцелителя и ясновидца.
Легенд о Василии, прозванном Блаженным, существует великое множество.
Рассказывают, что однажды какой-то богач подарил ему шубу со своего плеча. Приметила эту шубу воровская ватажка и подослала к нему пройдоху, который сказал юродивому скорбным голосом:
– Товарищ мой умер. И были мы с ним так бедны, что нечем покрыть его. Отдай шубу на божье дело, святой человек.
– Бери, – сказал Василий, – и пусть все будет так, как ты поведал мне.
Когда мошенник подошел с шубой к тому, кто, притворившись мертвым, лежал на земле, он увидел, что тот и в самом деле отдал Богу душу.
Василий Блаженный умер в 1551 году, а три года спустя в ознаменование победы над Казанским ханством заложил царь Иван Васильевич храм Покрова».
Мотивировка и конкретная разновидность модели образования в русской речи городского топонима Васильевский спуск достаточно прозрачны (несмотря на необычность деталей его истории и современных фактов 90-х годов XX века): антропоним (имя человека) Василий Блаженный → придел Василия Блаженного собора Покрова Пресвятой Богородицы → храм Василия Блаженного → Васильевский спуск. Кстати, это новое название вполне можно определить и как своеобразную топонимическую метонимию.
Китай-город – одна из наиболее исторически интересных центральных частей Москвы. Настала пора рассказать и об истории его наименования.
Порою иностранцы полагают, что название Китай-город возникло из особой симпатии России к Китаю. Но московский Китай-город никак не связан с китайцами и Китаем. Название Китай-город в московских хрониках встречается с XVI века. В 1534 году торговый и ремесленный посад к востоку от Кремля был обнесен рвом и древоземляными укреплениями, а затем на их месте в 1535—1538 годах была возведена знаменитая Китайгородская стена, кое-где сохранившаяся и поныне (в частности, близ гостиниц «Россия» и «Метрополь»). Никакого китайского городка, поселения или даже квартала в этом древнем славянском посаде никогда и в помине не было. Что же касается названия, то здесь мы должны констатировать простое совпадение звучания слов, не связанных общим происхождением (птица орел – город Орел, оружие лук – растение лук, французский город Брест – восточнославянский, белорусский город Брест. Такие слова в лингвистике называются ононимами).
В основе названия страны Китай в русском языке ученые видят наименование народа кидани, жившего в V—XIII веках в Средней и Центральной Азии и владевшего в X—XI веках Северным Китаем. Между прочим, это же название сначала появилось в форме Хотай и в Западной Европе, куда его привез путешественник Марко Поло. Но впоследствии в большинстве европейских языков укрепилось название China (звучащее как Хина, Чина, Шин, Чайна и т. д.), которое попало к европейцам в XVI веке через португальцев, Индию и Индокитай и связано с государством Чин или династией Цинь.
Ну а что же московский Китай-город и его название?
О происхождении этого действительно необычного словосочетания существует несколько интересных гипотез.
Некоторые исследователи считают, что название Китай-город означает «средний», «средний, срединный город между Кремлем и Белым городом». Иначе говоря, Китай-город – это средняя по своему местоположению крепость в кольце крепостных сооружений старинной Москвы. Само слово китай в значении «средний» попало к русским из монгольских языков. Этой версии придерживался известный исследователь истории Москвы и собиратель старомосковских названий П. В. Сытин. В какой-то мере такая версия поддерживается той гипотезой, согласно которой название Кремль объясняют как «внутренняя крепость» (об этом вы уже узнали, прочитав главу «Кремль»).
Согласно другой гипотезе, слово китай – тюркское и переводится на русский язык просто как «крепость, укрепление, укрепленное место». Оно могло со временем превращаться в название населенного пункта, выросшего на месте такой крепости – так же это бывало с русскими словами городок, городец. Подобные названия, образованные от слова китай, были известны, правда, не в Волго-Окском междуречье, а в других российских землях, например на юге Украины, еще в XIX веке (то есть там, где древнерусский язык соприкасался с тюркскими языками).
И все же мне представляется, что наиболее близка к истине собственно русская, славянская версия истории московского названия Китай-город. Известный историк Москвы И. Е. Забелин и другие видные отечественные ученые считали, что оно связано с восточнославянскими, русскими словами кита, кит, сохранившимися в диалектах. Означает оно – «плетенничный», «как плетень», то есть построенный по принципу плетня – переплетения толстых вертикальных кольев или бревен молодыми гибкими побегами. Такие крепкие плетеные стены ставились на некотором расстоянии друг от друга, а промежуток между ними заполнялся, забутовывался землей, глиной, крупным щебнем, камнями. Так возводилась чрезвычайно прочная стена, которую трудно разрушить, пробить стеноломными машинами и даже пушечными ядрами. В качестве одного из дополнительных доказательств можно привести и летописную запись о древних московитянах: «Устроиша хитрцы велми мудро, наченъ отъ каменыя болшия стены, исплетаху тонкий лесь около болшого древия и внутрь насыпаху землю и велми крепко».
Что же касается названия станции метро «Китай-город», то, на мой взгляд, просто прекрасно, что в нем как бы возродилось и получило вторую жизнь колоритное старомосковское название, памятник истории нашей столицы. В южном вестибюле станции «Китай-город» строители бережно сохранили белокаменный фундамент одной из китайгородских башен: здесь каждый день пассажиры, люди из века двадцать первого, встречаются с веком шестнадцатым. Название станции метро «Китай-город» в каком-то смысле представляет собой исключение: известен его конкретный автор. Это московский писатель и краевед Владимир Брониславович Муравьев. Именно он на бурном заседании комиссии по названиям московских улиц (еще при Моссовете), когда буквально в тупик зашла дискуссия о том, какое же новое название дать станции «Площадь Ногина», предложил (я был тому свидетелем!) присвоить ей имя «Китай-город». Что и было сделано городскими властями – по решению комиссии.
