Вот почему, в частности, большинство ленинградских писателей, военных корреспондентов армейских и флотских, не состоявших в штатах определенных частей, как правило, находились в городе, а не на передовых позициях, в ожидании больших событий…
Подвиг Веры Лебедевой подробно описан мною во втором томе этого дневника.
Красный Бор был взят нами в первый день наступления 55-й армии — 10 февраля 1943 г.
После этой встречи до конца войны Веру Лебедеву мне больше не пришлось увидеть. Она участвовала в наступательных боях 1944 и 1945 гг. Нашел я ее только в 1946 г. в Ленинграде, а потом снова потерял на долгие годы.
После войны А. Верт выпустил большую книгу «Россия в войне 1941–1945». Она недавно переведена на русский язык.
Об этой реорганизации ныне подробно рассказывает генерал В. П. Якутович в своей статье, опубликованной в сборнике «В огненном кольце» (М., Госполитиздат, 1963).
«…Фронт на Ораниенбаумском участке, Красносельском, Ульяновском и Мгинском направлениях тянулся на расстоянии свыше 170 километров. «На каком же из этих участков советское командование предпримет штурм «северного вала»?» — вот вопрос, который не на шутку тревожил гитлеровцев. Они усиленно ведут разведывательные поиски. Демонстрацией перехода в наступление и ложной артиллерийской подготовкой противник провоцировал нас на открытие огня. Но мы не поддавались на провокации. Врагу отвечала все та же артиллерия. Не менялась нами и интенсивность ведения огня. Массированные же огневые удары нашей артиллерии, непрерывные действия разведгрупп были на Красносельском направлении обычным явлением. Пользуясь этим установившимся режимом, артиллерия фронта сама могла провести ряд разведывательных огневых операций.
К началу наступления было очень важно знать истинное расположение артиллерийских батарей противника. За это время могла произойти смена огневых позиций, могли появиться новые батареи. Нужно было заставить противника открыть огонь.
По разведывательным данным, которые имело наше командование, немцы ждали нашего наступления. Что ж, будем наступать!
23 декабря 1943 года артиллерия на Красносельском направлении в течение часа вначале пристреливалась, а затем провела артподготовку. Под ее прикрытием в бой пошли сильные разведывательные группы. Немцы, вообразив, что мы начали наступление, ввели в действие основную массу своей артиллерии.
Заговорили даже те батареи, которые ни разу до этого не открывали огня. 20 новых, ранее ничем себя не обнаруживавших немецких минометных батарей крупного калибра засекли наши разведчики» (В. Якутович. От прорыва к разгрому. Сб. «В огненном кольце». М., Госполитиздат, 1963, стр. 158–159).
Все для чести, что бы ни происходило.
«…22 января противнику в последний раз удалось обстрелять Ленинград восемью 406-мм снарядами из района города Пушкина…» (В. И. Дмитриев. Салют Ленинграда. М., Воениздат, 1959, стр. 94),
Командиру 63-й гвардейской дивизии полковнику А. Ф. Щеглову за умелое руководство, храбрость и отвагу в боях этих дней было присвоено звание Героя Советского Союза.
Резерва Главного командования.
«…Наши подвижные танковые части устремились на запад от Красного Села по дороге к Ропше. Навстречу им двигались части, наступавшие с Приморского направления.
В 23 часа 19 января 1944 г. наши танкисты с автоматчиками-десантниками, вырвавшись вперед, достигли Русско-Высоцкого и соединились с частями, которые начали наступление южнее Ораниенбаума. В ночь на 20 января произошла встреча и нашей пехоты…»
«…Петергофско-Стрельнинская группировка противника была окружена в течение 20 января ударом с нескольких направлений, полностью истреблена».
(Генерал-лейтенант Д. И. Холостое, начальник Политуправления Ленинградского фронта. «Великая победа под Ленинградом». «Пропаганда и агитация», 1945, №1; Сб. «Ленинград в Великой Отечественной войне Советского Союза», т. 2. Лениздат, 1947, стр. 294.)
«Обер-ефрейтор Иоганн Мандер Шейдт» и «Офицер Альфред Бартель».
«Лошадям не задерживаться» («Лошадей не ставить»).
«Сборный пункт Меллера».
«Мины!», «Внимание, мины!»
Указом Президиума Верховного Совета СССР В. В. Хрустицкому присвоено звание Героя Советского Союза.
См. схему 5-ю. В этот период времени юрод Нарву, однако, взять не удалось, потому что здесь, на границе Эстонии, немцы создали одну из сильнейших крепостей своей обороны. Бои на расширенном плацдарме продолжались с перерывами до 26 июля, когда штурмом Нарва была взята.
Из рапорта начальника Ленинградского штаба партизанского движения М. Н. Никитина, опубликованного в газете «Ленинградский партизан» 15 апреля 1944 г.
10 апреля 1944 г. в Ленинграде я случайно встретился с партизанкой 9-й бригады Ирой Игнатьевой, о которой речь дальше. Она была чисто и хорошо одета. Она стояла на углу Невского и Садовой, читая наклеенный на стену номер «Ленинградской правды». Ира засмеялась, увидев меня, и ткнула пальцем в газету. В списке награжденных значилось: «…Орденом Богдана Хмельницкого первой степени Дмитриева Ивана Дмитриевича».
Некоторые авторы военно-исторических трудов в своих книгах указывают, что Луга была взята немцами 20 августа 1941 г. Это неверно.
Это был Володя Ардашников, талантливый журналист, благородный человек, наш фронтовой друг.
Имена их — Ремлингер, Грунс и Макс — стали известны мне на Ленинградском процессе немецких карателей, происходившем в декабре 1945-го — январе 1946 г., — см. 26-ю главу этой книги.
[1] Долгие годы после войны я разыскивал моих фронтовых друзей из батальона морской пехоты. Только двух человек мне помог найти первый том моей книги «Ленинград действует… «: бывшего комбата А. И. Трепалина (ныне полковника) и сандружинницу Валю Потапову (ныне по мужу Лебедеву, врача одной из московских поликлиник). И только через двадцать лет я узнал о трагической гибели Георгия Иониди в октябре 1943 г. Направленный на один из занятых немцами островов Балтики, чтобы взять там «языка» (обязательно — офицера), Иониди с двумя краснофлотцами был высажен с катера — «морского охотника» вблизи острова на резиновую шлюпку. Было условлено: взяв «языка», Иониди выплывет с ним на шлюпке в тот же квадрат морской карты, куда в договоренный срок подойдет снова катер, чтобы забрать разведчиков.
Иониди сумел взять на вражеском острове «языка» — немецкого офицера, выплыл с ним в заданный квадрат, но был шторм, катера здесь не оказалось.
Через трое суток шлюпка с трупами умерших от голода и холода Иониди и его пленника была найдена выброшенной у Толбухина маяка… Судьба двух краснофлотцев осталась никому не известной.
В одном из фронтовых писем Г. Иониди к Вале Потаповой я нашел краткий рассказ Георгия о том, как в одной из разведок в тыл врага были убиты старшина Цибенко и все другие его спутники…
Кто читал первый том моей книги, представит себе, как дорога мне память о сотнях людей батальона, из которого живыми через двадцать лет обнаружились только двое моих друзей!..
В 1949 году выставка, превращенная в Музей обороны в Соляном городке, была закрыта. Впоследствии вместо музея был создан отдел обороны города в Музее истории Ленинграда. Но этот нынешний отдел обороны города, размещенный всего в нескольких комнатах, значительно беднее материалами, и по его экспонатам трудно представить себе весь героизм защитников Ленинграда, проявленный ими в годы блокады.
Моего фронтового друга, недавно скончавшегося в Ленинграде. Его ценнейший фотоархив, к сожалению, до сих пор не поступил ни в какой музей.
Шархэнд — фельдфебель.
Германская железная дорога.
Самое мощное укрепление финнов, 22-метровый, с толщиною железобетонных стен в два метра, врытый в землю на глубину в несколько этажей. Дот «Миллионер», обведенный множеством минированных барьеров, был разрушен 96 прямыми попаданиями батареи тяжелых 203-миллиметровых орудий капитана И. И. Ведмеденко, поставленных на прямую наводку в 800 метрах.
