Всего в список было включено 138 человек, в том числе: Рудзутак Ян Эрнестович, Антипов Николай Кириллович, Бубнов Андрей Сергеевич, Варейкис Иосиф Михайлович, Кнорин Вильгельм Георгиевич, Межлаук Валерий Иванович, Пахомов Николай Иванович, Прамнэк Эдуард Карлович, Пятницкий Иосиф Аронович, Рухимович Моисей Львович, Стецкий Алексей Иванович, Уншлихт Иосиф Станиславович и другие.
Санкция т. Сталина была получена и все они были расстреляны. Расстрел был оформлен приговором Военной Коллегии.
Копии всех списков хранятся в КГБ при Совете Министров СССР, а первые экземпляры возвращены в ЦК КПСС 3.II.1954 г. за № 297/к».
32 Имеются в виду продиктованные Лениным незадолго до смерти работы «Письмо к съезду» и «К вопросу о национальностях или об „автономизации"»? (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 343348; 356–362).
33 В своих воспоминаниях об этом заседании А. И. Микоян пишет: «Комиссия в составе Поспелова, Аристова, Шверника и Комарова тщательно изучила в КГБ архивные документы и представила пространную записку. В записке комиссии от 9 февраля 1956 г. приводились ужаснувшие нас цифры о числе советских граждан, репрессированных и расстрелянных по обвинениям в „антисоветской деятельности" за период 1935–1940 гг., и особенно в 1937–1938 гг. <…> Факты были настолько ужасающими, что в особенно тяжелых местах текста Поспелову было трудно читать, один раз он даже разрыдался» (Микоян А. И. Так было. Размышления о минувшем. М. 1999. С. 592).
34 Судя по сказанным в начале заседания Н. С. Хрущевым словам, в тот момент еще рассматривалась возможность выступления на закрытом заседании съезда с докладом председателя комиссии П. Н. Поспелова. Видимо, тогда же П. Н. Поспелов начал готовить текст своего возможного доклада.
Черновой автограф проекта этого доклада под названием «О культе личности Сталина и его последствиях» сохранился в личном фонде П. Н. Поспелова (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 54. Л. 73-112).
35 См. примечание 32 раздела V.
36 Запись В. Н. Малина об обсуждении данного вопроса на заседании Президиума ЦК выглядит следующим образом:
«О рассылке неопубликованных документов В. И. Ленина (Суслов). Разослать членам Президиума ЦК.
Пленум открыть. На пленуме сказать о том, что на съезде будет сделан доклад о культе личности (т. Хрущев). [Поручить сообщить об этом участникам пленума] т. Хрущеву.
О докладчике (Микоян, Сабуров, Первухин, Каганович, Маленков, Хрущев, Булганин, Ворошилов, Кириченко, Молотов, Пономаренко, Суслов, Поспелов). С докладом о культе личности [выступить] т. Хрущеву» (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 389. Л. 64–65).
37 В воспоминаниях Н. С. Хрущева и Д. Т. Шепилова подготовка знаменитого доклада «О культе личности и его последствиях» выглядит как едва ли не личное дело и заслуга одного Н. С. Хрущева при участии Д. Т. Шепилова. Д. Т. Шепилов, действительно принимавший участие в работе по дополнению и редактированию представленного 18 февраля 1956 г. П. Н. Поспеловым и А. Б. Аристовым проекта доклада, рисует, в частности, ее следующим образом:
«Накануне съезда я заболел. У меня открылось язвенное кровотечение, и меня положили в Кремлевскую больницу… Кровотечение прекратилось, и я приступил к работе. Когда я зашел к Хрущеву, то услышал от него, что он недоволен проектом отчетного доклада съезду, подготовленного Б. Н. Пономаревым и другими. Я сказал Хрущеву: „Давайте, Никита Сергеевич, я помогу вам, если хотите. Во всяком случае, подготовлю международный раздел". Хрущев согласился.
Я привлек к работе несколько человек, и мы подготовили те разделы доклада, в которых, как мы полагали, являемся специалистами. В дальнейшем над этими частями работал сам Хрущев.
<… > Что же произошло дальше? Хрущев сделал [отчетный] доклад. Я тоже уже выступил и сидел возле колонны. После доклада Хрущева развернулись прения. В этот момент подошел ко мне сзади Хрущев и попросил меня выйти с ним на минутку из зала. Мы пошли в кулуары, туда, где делегаты обычно закусывали, и Хрущев сказал мне примерно следующее: „Я пытался с этими бурбонами (мне было ясно, кого он имел в виду) переговорить, чтобы выступить на съезде с критикой Сталина, но они — ни в какую… В общем, я хочу выступить по этому вопросу… " <…>
Разговор с Хрущевым в кулуарах ХХ съезда был коротким. Он спросил меня: „Поможете?" Я ответил, что помогу. Он сказал: „Тогда поехали".
Мы ушли со съезда. По стенограмме, наверное, можно установить, что в этот и на следующий день мы на съезде не присутствовали. Я сидел в своем кабинете, Хрущев — в своем. Причем никаких указаний он мне не давал. Он лишь сказал: „Мы же с вами обо всем говорили, вы все знаете, помогите мне и сделайте то, что нужно".
Я решил осветить два вопроса: международный (попытаться показать, что представляла собой сталинская внешняя политика) и военный, поскольку я сам прошел всю войну и полагал, что имею право судить об этих проблемах… Таковы те разделы доклада о культе личности Сталина, которые готовил я. Эти разделы я лично передал Хрущеву в руки» (Вопросы истории. 1998. № 11–12. С. 4–5).
38 В непубликуемой части выступления Н. С. Хрущева речь идет о повестке дня и регламенте работы ХХ съезда КПСС.
39 Имеется в виду отчетный доклад ЦК КПСС ХХ съезду партии.
40 Cм. также документ № 17 раздела V. «Письмо к съезду» было впервые опубликовано в журнале «Коммунист» (1956. № 9. С. 16–17).
41 См. документ № 1 раздела V.
42 См. документ № 15 раздела V.
43 См. примечание 21 раздела V.
44 См. документ № 61 раздела IV.
45 См. документ № 21 раздела IV.
46 См. документ № 10 раздела V.
47 См. документ № 5 раздела V.
48 В соответствии с постановлением Президиума ЦК КПСС от 10 декабря 1953 г. обвинительное заключение по делу Л. П. Берии рассылалось для ознакомления членам и кандидатам в члены ЦК КПСС, первым секретарям обкомов и крайкомов партии, ЦК компартий союзных республик.
49 Видимо, имеются в виду проверка деятельности московской партийной организации созданной по предложению Сталина в 1949 г. комиссией Политбюро ЦК ВКП(б) в составе Г. М. Маленкова, Л. П. Берии, Л. М. Кагановича и М. А. Суслова и последовавшие за ней меры. По итогам проверки недостатков в работе первого секретаря МК и МГК Г. М. Попова, изложенных в сфабрикованном «письме трудящихся», в декабре 1949 г. было принято постановление Политбюро ЦК. На состоявшемся вскоре пленуме МК и МГК было признано, что ЦК правильно и своевременно вскрыл крупные недостатки в работе первого секретаря и бюро областного и городского парткомов. Предполагалось обсудить также ошибки в работе областной и городской организаций комсомола. Попов с занимаемой должности был снят, а вместо него назначен Н. С. Хрущев. В начале 1950 г. были освобождены от своих обязанностей несколько московских партийных и хозяйственных работников. Подробнее см.: Молотов, Маленков, Каганович. Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС и другие документы. М. 1998. С. 480, 538, 755–756.
На ХХ съезде КПСС Хрущев данной темы не касался. Свою версию он изложил на собрании партактива в Ленинграде (см. документ № 12 раздела III). Вновь эти события были затронуты на июньском (1957 г.) пленуме ЦК.
50 Направленный Н. С. Хрущевым текст доклада на 83 листах не публикуется. К этому проекту члены Президиума ЦК сделали поправки и пометы не принципиального характера. Окончательный вариант доклада на 82 листах, произнесенный Н. С. Хрущевым, был сформирован с учетом этих замечаний (РГАНИ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 16).
51 На проекте постановления, приложенного к протоколу закрытого заседания съезда, имеется следующая машинописная помета: «От имени президиума съезда» (РГАНИ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 17. Л. 91).
52 Текст доклада Н. С. Хрущева, подготовленный для рассылки в виде брошюры в ЦК компартий, обкомы и крайкомы партии, 1 марта 1956 г. первоначально был направлен на ознакомление членам и кандидатам в члены Президиума, секретарям ЦК КПСС. В этом тексте, в сравнении с произнесенным на съезде, была сделана редакционная правка: даны ссылки на произведения К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина и другие источники, уточнены даты принятия отдельных документов и т. п. Редакторы по всему тексту доклада сделали также отметки о реакции делегатов съезда на то или иное положение доклада (напр., «Бурные аплодисменты», «Движение в зале», «Шум возмущения в зале»). Однако следует иметь в виду, что, по свидетельствам очевидцев, доклад был заслушан в гробовой тишине.
