* * *
После победы в Чесме граф Алексей Орлов прислал Великому Магистру 86 пленных алжирцев, чтобы он мог обменять их на христиан, захваченных берберийскими пиратами, что и было сделано. После битвы в бухте Мальты чинился корабль эскадры Спиридова "Ростислав" с капитаном Лупандиным, а в 1772 г. - корабль "Саратов". 6 августа 1772 г. граф Алексей Орлов "инкогнито был на Мальте, говорил с маркизом Кавалькабо и отправился далее на восток" [2].
Иоанниты и Екатерина II
Русский историк М. Морошкин писал в своей работе "Иезуиты в России с царствования Екатерины II":
"Еще Екатерина II поняла важность и значение острова Мальты в стратегическом отношении и обратила свое внимание на те выгоды, которые можно извлечь для России из дружбы с гроссмейстером Мальтийского ордена. Она вошла в тайные переговоры с тогдашним гроссмейстером Ордена принцем Роганом и старалась уговорить его и Орден принять участие в тогдашней ее войне с турками. Роган заключил тайный союз с Екатериной II, и корабли рыцарские под предводительством бальи Фляксляндена соединились с русским флотом, командуемом графом Алексеем Орловым в архипелаге, и стоявшим в гаванях Мальты. Союз Рогана с Екатериной II был разрушен происками министра французского короля Людовика XV - Шуазеля, грозившего отнять у Мальтийского ордена все имущества, которыми он владел во Франции, если он не разорвет союза с Россией. Под угрозами французского короля Роган отказался от союза с Россией, но передал русскому правительству все карты и планы, которые заготовлены были Орденом для экспедиции на восток, и ключ к тем секретам, на которые по преимуществу должно быть обращено внимание в этой экспедиции.
Екатерина II питала политическую любовь к этому ордену и передала ее и сыну своему; она старалась познакомить его с историей этого ордена посредством сочинения аббата Ферто, которое предложила ему для прочтения" [57].
В 1774 г., по окончании русско-турецкой войны, российский посол на Мальте был отозван.
Однако интерес русского правительства к Мальте не ослабевал. Мальта числится в рекомендованным Коллегией иностранных дел списке мест, где России следует иметь свои представительства (1782).
О Мальте в этом документе говорится: "Положение сего острова требует не столько по коммерческим, сколько по политическим резонам содержать в нем всегда поверенного человека, как то опытом последней с турками войны доказано" [64].
Новым русским поверенным стал в мае 1784 г. моряк-грек, кавалер ордена св. Георгия IV степени капитан II ранга Антоний Псаро. В инструкции Псаро, подписанной 24 февраля 1783 г. членами Государственной коллегии иностранных дел И.А. Остерманом, А.А. Безбородко и П.Н. Бакуниным, послу предлагалось "недреманном оком охранять интересы Ее Императорского Величества, противное оным отвращать и всякие происходимые иногда неосновательные разглашения опровергать" [2].
Встретив достаточно холодный прием по своему прибытию на Мальту, Антонио Псаро оказался весьма искусным дипломатом и сумел наладить отношения с Орденом.
В 1787 г. во время путешествия Екатерины II в Крым Великий Магистр Мальтийского ордена Роган послал ей в подарок с Псаро, отправлявшимся к ней на встречу, вставленную в букет искусственных цветов натуральную пальмовую ветвь как "символ ее бессмертной славы и побед" и золотую табакерку с его портретом.
Императрица приняла эту ветвь из рук Псаро и вручила ее князю Потемкину-Таврическому:
"Я не могла лучше сделать, - писала Екатерина II в письме Великому Магистру, - как вручить ее князю Потемкину-Таврическому, фельдмаршалу моих армий и предводителю моих морских сил на Черном море, оказавшему важные услуги не только своему отечеству, но и всему христианству; он поставил ее на корабле, носящем мой собственный флаг: это место назначило ей мое уважение к Вам и к славной корпорации, которой Вы управляете с таким отличием.
Она послужит, кроме того, хорошим предзнаменованием для моего оружия" [2].
В качестве ответного подарка Екатерина послала на Мальту свой парадный портрет (в рост) работы Д. Левицкого, который до сих пор украшает дворец Великого Магистра.
Во время второй русско-турецкой войны в июле 1787 г. на русскую службу были приняты два знаменитых капитана Мальтийского флота - Гвильельмо Лоренцо - "бич турецких морей", и Анджело Франчески - "собрат по оружию знаменитого генерала Паоли Корсиканца; на Мальте готовились припасы для русской эскадры адмирала Грейга" [2].
Тогда же на русскую службу был приглашен бальи граф Джулио Литта*, судьба которого навсегда будет связана с Россией. Посланник Антонио Псаро писал Екатерине II: "Я видел, что граф с жаром ухватился за этот случай отличиться" [64].
{* Граф Литта был аккредитован в качестве полномочного министра при Императрице Екатерине II в силу декретов Мальтийского ордена от 13 апреля 1795 г.; с 1797 г. граф Российской империи, с 1799 г. - посол, с 1810 г. наместник Великого Магистра (потом Салтыков, Ростопчин), обер-шенк, обер-гофмейстер, с 1826 г. - член Государственного Совета, обер-камергер, умер в Санкт-Петербурге в 1839 г. "Литта родился в 1765 г. в аристократической семье в Милане. В 1780 г. он поступил кавалером в Мальтийский орден, а через три года сделался капитаном галеры. Он имел богатырский рост, мужественную осанку и привлекательную, многообещающую физиономию.
7 марта 1789 г. состоялся указ о принятии мальтийского кавалера и тамошнего флота капитан-командора в нашу службу капитаном генерал-майорского ранга, с жалованьем по 1800 рублей в год и на стол по 150 рублей в месяц. Не прошло и полугода, как Литта за участие в первом Роченсальмском сражении, где он командовал галерами правого фланга, был произведен 13 августа в контр-адмиралы, получил золотую шпагу и святого Георгия 3 класса. Впоследствии Литта стал вице-адмиралом, получил орден Александра Невского, графское достоинство. Он заправлял всеми делами ордена и был наместником Великого Магистра, то есть Павла I" [57].
Сохранилось и характеристика Литты в "Мемуарах" Ф. Головкина царедворца Павла I и российского посла в Неаполе: "В это же время при Дворе появилось с большим блеском итальянское семейство Литта. Его история была короткой, но его судьба - блестяща. Покойная императрица Екатерина II, признав необходимым возобновить крайне запущенный галерный флот, обратилась к мальтийскому гроссмейстеру с просьбою рекомендовать ей человека, способного им командовать. Выбор пал на кавалера де Литта, сына маркиза Литта из Милана, кавалера ордена Золотого Руна и одного из самых знатных вельмож этой страны. Не удовольствуясь организацией галерных караванов, исполненной вполне удовлетворительно, кавалер де Литта занялся вопросами морской службы более чем было принято среди этого монашеского ордена. Скоро после его прибытия возникла война между Швецией и Россией, при чем Литта очутился под начальством принца Нассау-Загенского и получил чин контр-адмирала и георгиевский крест. 31 октября 1798 г. Юлий Помпеевич так русские звали командора Литта, - женился на вдове графа Скавронского, урожденной Энгельгарт, племяннице князя Потемкина" [23].}
Одержав ряд морских побед в войне против шведов, Литта сделал блестящую военную карьеру в России (получил чин контр-адмирала и знаки ордена св. Георгия). Но скоро удача от него отвернулась - Литта был обвинен в ряде неудач флотилии, которой он командовал. В 1791 г. он вернулся на Мальту, но с предписанием возвратиться на службу "по особому распоряжению".
* * *
Претензии на Средиземное море и враждебность против ислама, как считал историограф Ордена фра К. Туманов, были в течение многих лет основой переговоров России с Орденом, переговоров, которые были начаты Петром I и продолжены Екатериной II.
Французская революция конца XVIII века, нарушившая баланс в Европе, двинула французскую экспансию в регион Средиземного моря. Это революционное движение, считает К. Туманов, нарушившее стабильное течение жизни, разрушившее "троны и алтари", представляло в то время не менее серьезную опасность для христианства, чем военный напор со стороны Турции. Перед лицом растущей революционной напасти и руководствуясь соображениями столь же идеологическими, сколь и практическими, русская монархия прекратила любые проявления недоброжелательности в адрес католицизма и вместе с ним к Суверенному Мальтийскому Ордену и даже продемонстрировала, что она на стороне католичества и Суверенного Ордена [14a].
Конец XVIII века мог быть и концом Ордена... С одной стороны, римские папы, положение которых было критическим, потеряли всякий интерес к благополучию Ордена. С другой стороны - разразилась Французская революция. Сочетание таких факторов могло нанести Мальтийским рыцарям смертельный удар.
Орден имел в своем владении значительную собственность во Франции и обладал там юридическим иммунитетом, дарованным ему французскими монархами, освободившими членов Ордена от юрисдикции местных судов и законов. Но декрет французских революционных властей в 1792 г. "конфисковал в пользу народа" все владения Ордена во Франции.
