Геродот сообщает об алтарях и храмах, которые скифы воздвигали только в честь Ареса. Таким образом, из всех богов скифы более других почитали верховного бога, имя которого совпадает (буквально!) с названием исторического народа, проживавшего рядом. Это говорит об их особом уважении к ариям. Правда, скифы выделяли воинственную «составляющую» арийского бога, но это свойственно тем народам, которые начинали знакомство с ариями на бранном поле. В честь Арея в каждом скифском племени воздвигали огромный холм из сухого хвороста, на котором водружался большой старинный железный меч. «Этому-то мечу, – рассказывает Геродот, – приносится в жертву рогатый скот и лошади, а сверх того, совершается еще и следующее: умерщвляется каждый сотый мужчина из всего числа взятых в плен врагов».
Тагимасад не входил в число общескифских богов. Его почитали лишь царские скифы. «Сущность и роль этого божества остаются совершенно неясными, точно так же, как неясным является и его имя» (Гуляев В. И. Скифы: расцвет и падение великого царства). В высшей степени трудной задачей для ученых является и истолкование предложенной Геродотом параллели между Тагимасадом и Посейдоном – «морским владыкой». Традиционный образ скифа-кочевника, сидящего на лошади и бороздящего просторы степей, казалось бы, начисто отрицает почитание у них богов, связанных с морской стихией. Но многие зарубежные исследователи совершенно справедливо отмечают, что российские ученые слишком узко трактуют понятие «скифы», «привязывая» ареал их проживания к Причерноморью. Античные авторы так не считали. На своих картах они изображали Великую Скифию простирающейся (условно) от Китая до Балтики, а в этих пределах в достатке расположено разного рода морей и водных преград. Мы же добавим, что предки скифов жили у существовавшего некогда Русского моря.
Имя Тагимасад, очевидно, двусоставное. Вторая его половинка «масад» улавливается, к примеру, в названии иранского верховного бога Ахура Мазды, но это только эпитет бога. Слово Таги-масад переводится как Таг Мудрый. Иранская «добавка» присутствует здесь для «украшения». Основное же значение таит в себе первая часть слова.
Образ Тага восходит к верховному богу филистимлян Дагону. Он изображался в виде могучего человека с рыбьим хвостом вместо ног. Наряду с супругой Гидрой Дагон является покровителем Глубоководных, которые почтительно именуют их Отец Дагон и Мать Гидра. В этой своей ипостаси Дагон действительно схож с Посейдоном. В Месопотамии он отождествлялся с шумеро-аккадским божеством Энлилем – богом плодородия и бури. Дагон-Энлиль имел титул «Дикий бык». Свойства оборачиваться быком и управлять природными стихиями также роднят его с Посейдоном. У Мильтона в «Потерянном рае» Дагон – один из падших ангелов, шествующих в войске сатаны:
Шел Дух вослед,
Взаправду плакавший, когда Кивотом
Завета полоненным был разбит
Его звероподобный истукан.
Безрукий, безголовый он лежал
Средь капища, своих же посрамив
Поклонников; Дагоном звался он —
Морское чудо, получеловек
И полурыба. Пышный храм его
Сиял в Азоте. Палестина вся,
Геф, Аскалон и Аккарон и Газа,
Пред ним дрожали…
Христианская традиция, как и положено, превратила древнего бога в демона, чудовище, но сохранила память о глубочайшей степени его почитания и уважения к нему в городах Палестины.
Имя Дагона обычно объясняют из семитских языков и связывают с понятиями «злак», «колос», характерными для бога плодородия. Но не будем забывать, что филистимляне (или пеласги) – это праславяне, мигрировавшие в Землю обетованную из Европы. Они пришли в Палестину в числе «народов моря» (им посвящена отдельная глава). И в военном, и в культурном отношении филистимляне были более развитыми, чем местные семитские племена, и потому было бы очень странно, если бы они начали поклоняться чужим богам. Но отсюда следует, что у образа Дагона – пеласгические (индоевропейские) корни.
В Фессалии (область в Греции), населенной пеласгами, Таг было титулом верховного правителя. Этруски, унаследовавшие культуру пеласгов, почитали бога с таким именем. Про него известна следующая легенда. Однажды первый царь этрусков Тархон усердно пахал свое поле, взрезая плодородную целину. В те времена нравы отличались простотой, и никто не гнушался труда пахаря. И вдруг его изумленному взору предстала человеческая голова, слегка приподнимавшаяся над бороздой. У этого диковинного существа было лицо маленького ребенка, но седые, как у старика, волосы. Испуганный этим чудом, Тархон позвал на помощь. Другие цари-жрецы (или главы городских общин; римляне называли их лукумонами), работавшие неподалеку на своих полях, поспешили на призыв Тархона. На глазах изумленных людей из земли явился бог Таг (Тагес), чтобы передать лукумонам установления, в согласии с которыми они должны были учить людей. Легенда утверждает, что жрецы записали эти законы на восковых табличках. Важнейшей частью его установок стали правила гадания по внутренностям животных. На их основе позже возникла целая наука – гаруспиция, которую развили и широко использовали римляне. Как только чудесный ребенок, рожденный землей, исполнил свою миссию, он тут же погрузился обратно в борозду, и больше его никто уже не видел. Таг – бог подземного мира, он связан с плодородием и культом Матери-земли. Дагон, Таг – имена практически одинаковые. Можно сказать, что Дагон и Таг – близнецы-братья, только в первом доминирует приверженность к водной стихии, а во втором определяющим является земное начало.
Писатель В. И. Щербаков в книге «Века Трояновы» гениально заметил, что прообразом этих богов был древнерусский Дажь-бог – божество плодородия и подателя (имя говорит за себя) благ. Пеласги принесли его культ с территории России в Грецию, Италию, в Переднюю Азию и на Ближний Восток. Народы, включавшие его в свой пантеон, наделяли бога новыми чертами и представляли по-своему (получеловек-полурыба, седой мальчик). В Урарту и в государстве Митанни его чтили как бога грозы и называли соответственно Тейшеба и Тешшуб. Изначально связанный с солнечным светом и небесным дождем (отсюда одна из форм имени – Даждь-бог), у филистимлян и этрусков он превратился уже в бога подводного (подземного) мира. Это удел очень древних богов, со временем их отправляют царствовать в мир тьмы. Но в образах и Дагона, и Тага сохранилась главная функция, отражающая суть их прародителя, – олицетворять силы, поддерживающие и утверждающие жизнь природы.
Подведем, наконец, итоги нашим мифологическим изысканиям. Составим табличку, где имени каждого скифского божества будет соответствовать название предполагаемой территории, на которой возник его культ:
Табити – Лувия
Папай – Фракия, Фригия
Апи – Митанни
Ойтосир – Колхида
Аргимпаса – Крит
Арес – Фракия
Геракл – Греция
Тагимасад – Палестина, Этрурия
Обратим сразу же внимание, что из нашего рассмотрения выпала территория Ирана и ареал обитания ираноязычных племен. Это обстоятельство наглядно высвечивает главное заблуждение официальной скифологии, декларирующей и пестующей в скифах иранское начало. Нет, не иранский мир породил народ скифов! Да, на какой-то стадии своей истории скифы испытали его влияние. Но это была, если хотите, уже середина пути.
Народ скифов складывался как интернациональная общность. Боги, составившие скифский пантеон, по преимуществу малоазийского и палестино-хурритского происхождения. Географическим центром их распределения является Малая Азия. Здесь, следует признать, и находилась прародина скифов. Относительно времени сложения скифской общности и анализа причин, способствующих этому, разговор особый. Но место формирования теперь можно указать совершенно определенно. Более того, поскольку хеттские и урартские варианты имен богов для скифов были менее предпочтительными (как в случае с Дажь-богом), то, значит, скифы заимствовали в первую очередь религиозную традицию западной и юго-западной Анатолии. Неожиданный поворот, не правда ли? Правда, в него надо еще аккуратно «вписаться».
Часть II. Рождение скифской общности (XV–XII вв. до н. э.)
Переламывать традицию – сизифов труд. Нужны десятилетия, а то и века, чтобы новая идея овладела массами. Пусть она трижды правильная, всегда есть множество причин, по которым она может быть отвергнута. К примеру, Аристарх Самосский еще в III веке до н. э. высказал и обосновал идею гелиоцентризма нашей планетной системы. Но ученым того времени она явно пришлась не по вкусу. Лишь почти через две тысячи лет научное сообщество «прозрело» и приняло правильную точку зрения. И это пример заблуждения астрономов, представителей точного естествознания. Что уж говорить об историках, подверженных, помимо всего прочего, еще и политической моде.
