Существовали, конечно, и особые корсеты для этого периода, которые должны были растягиваться по мере увеличения плода, но они мало чем отличались от своих традиционных собратьев, потому что поддерживались все тем же китовым усом. Ношение корсетов во время беременности приводило к выкидышам или осложнениям при родах. Вероятно, некоторые женщины использовали тугие корсеты в качестве абортивного средства.
Все эти последствия ношения корсетов могут привести нас к выводу, что что корсет является мировым злом, а все кто его носит обречены мучительную смерть. На самом деле, нужно отделить мух от котлет. Ношение корсета само по себе никого не убьет, если соблюдать умеренность и не зашнуровываться до обморочного состояния. Ведь для кого-то утягивание талии до 55 сантиметров – недостижимая мечта, а для кого-то такая талия всего лишь на на пару сантиметров тоньше своей родной. Так насколько сильно утягивали талию викторианские дамы?
В Англии 19го века ходили слухи о корсетоманках – женщинах, которые жить не могут без корсетов, носят эту вожделенную деталь туалета 24 часа в сутки, и утягивают талию до 30 сантиметров. Причем обычно эти рассказы начинались со слов "Не-ет, я ж не такая, зато однажды слышала про актрису, так вот она …" Кроме того, считалось что существуют особые закрытые школы, целью которых являются тончайшие талии у воспитанниц. А то и у воспитанников. Новые компрачикосы, работающие в этих школах, заставляют подростков спать в тугих корсетах, постепенно уменьшая их талии до заветных 30 – 35 см.
Главным источником информации о подобных пансионах служит Englishwoman's Domestic Magazine (EDM), куда в период с 1867 по 1874 год поступило более 150 писем, повествующих о порядках в tight-lacing schools и воспевающих тугие корсеты. Так, некая Нора в 1867 году рассказывала о своем пребывании в "одной лондонской школе для благородных девиц" где "каждый месяц ученицам утягивали талии на 3 см." Когда она покинула стены этой школы, объем ее талии якобы равнялся 33 см. Отличительной чертой писем, чьи авторы живописали радости утягивания, был довольно специфический словарный запас. Такие выражения как "дисциплина," "принуждение," "страдания", "пытки" и "подчинение" так и пестрели на их страницах. Между тем, плакаты с рекламой корсетов рисовали более позитивный образ утягивания – "удовольствие," "изящество," "великолепие," "удобство" и т.д.
Другие журналы тоже получали подобные послания. Так, в 1863 году некто "Фанни" написал в журнал The Queen о том, как в 16 лет его отправили в пансион, где каждое утро мальчики надевали корсеты, которые зашнуровывали две крепкие горничные. Другой респондент сообщал, что по прибытию в пансион его тут же зашнуровали в жесткий корсет на китовом усе, который после заперли на замок, а ключ забрала себе директриса, "хорошенькая вдова лет 24х." В своем письме в Society (1899), некто "Осиная Талия" рассказывала о том, как в детстве она взбунтовалась против корсета. Но если гувернантка Гвен Риверэт лишь "рыдала над злонравием" своей подопечной, французская гувернантка "Осиной Талии" оказалась куда более решительной особой: "Затем последовало наказание, которое заставило меня полностью починиться и пошло мне на пользу. Меня подвесили к потолку за запястья, а ноги, обутые в ботинки на высоком каблуке, привязали к кольцу на полу. В этом положении меня жестоко высекли по спине, что причинило мне сильную боль но не оставило следов, потому я была затянута в корсет. Прежде чем развязать мне руки, французская гувернантка утянула мою талию до 38 см."
Спору нет, в 19м веке англичане с детьми не миндальничали, но подобные рассказы скорее наводят на мысль об эротических фантазиях. Тут и флагелляция, и женское доминирование, и туфли на высоких каблуках, и корсеты, и цепи – в общем, набор юного садомазохиста. Хотя многие историки используют материал EDM в качестве иллюстрации корсетных ужасов, та же Валери Стил уверена, что в большинстве своем авторы подобных писем были фетишистами. Вполне возможно, что они действительно опробовали все описанное, включая и утягивание до состояния песочных часов, но к их свидетельствам следует относится критически. Их опыт значительно отличается от повседневного опыта викторианской домохозяйки, носившей корсет.
Иллюстрации в журналах мод и карикатуры тоже не дают достоверного ответа на вопрос, насколько сильно утягивались дамы викторианской эпохи. Возможно, лет через сто пятьдесят историки на основе наших глянцевых журналов сделают вывод, что женщина начала 21го века были сплошь блондинками с ногами от ушей и идеальной кожей. Рисованные иллюстрации в журналах, где дамы изображены с такой тонкой талией, что одно рукой обхватить можно, точно так же отличались от реальности. Иногда и фотографии той эпохи не заслуживают доверия, потому что и там женская талия могла быть отретуширована и приведена в соответствие с недостижимым идеалом. Работа с музейными экспонатами может пролить свет на тайну викторианских корсетов, хотя и здесь невозможно сказать с точностью, что именно эти корсеты наиболее точно свидетельствуют о дамских талиях 19го века. Например, в ходе исследований 197ми корсетов из коллекции Симингтона при Лейсестерском Музее было выяснено, что только один из них утягивал талию до 46 сантиметров. Еще 11 утягивали ее до 48 сантиметров. Большинство экземпляров утягивали талию от 50 до 66 см.
Но объем талии не является абсолютной величиной. Так же во внимание нужно принять объем груди и бедер. Например, на выставке корсетов нью-йоркского института модных технологий один экземпляр утягивал талию до 45 см, но при этом объем груди равнялся 81 см, бедер – 63 см. Очевидно, что корсет был рассчитан на худенькую особу. Большинство же корсетов, произведенных в период с 1870го по 1880й год, имели следующие размеры: 76-50-76, 83-53-81, 81-56-83, 76-58-78. Судя по рекламным объявлением того времени, стандартами размерами корсетов были от 45 до 76 см в талии. Корсеты больших размеров можно было приобрести за дополнительную плату.
Источник информации:
Valerie Steel "The Corset – A Cultural History"
Долг викторианской женщины
James Collinson
Еще до появления кредитных карт, покупка в кредит была явлением распространенным. В первую очередь это касалось городков и деревень, где все жители были известны наперечет. Бакалейщик безоговорочно отпускал в кредит продукты тем семьям, которым доверял. Расплатиться с ним можно было уже после получки. Многим рабочим семьям, как и низшей прослойке среднего класса, такая система помогала сводить концы с концами. Кредитом пользовались также высшие классы. втираются в доверие молодым повесам и опутывают их долгами, чтобы тянуть из них деньги, когда юнцы унаследуют отцовское состояние. Почти 80% всех сделок в фешенебельных магазина Вест-Энда были основаны на кредите. Аристократы презирали оплату наличными, особенно за мелкие покупки – например, пару перчаток. Торговцам их аристократическая спесь выходила боком. К примеру, один сапожник рассказывал про джентльмена, который приобрел в кредит несколько пар обуви, в затем исчез с горизонта. Необязательного клиента можно было отыскать, но сапожник опасался, что тот разгневается, когда с него потребуют такую маленькую сумму! Выбить долги из богачей было порою так же сложно, как и из бедняков.
Система продажи и покупки в кредит зародилась в обществе, где все друг друга знали. В случае необходимости, нетрудно было выяснить, платежеспособен ли клиент – достаточно потолковать с его соседями, а уж они такого расскажут! Имена аристократов тоже были у всех на слуху, так что торговцы не опасались открывать им кредит. Ситуация изменилась с течением индустриализации. Города становились безликими, семьи переезжали с места на место, и торговцы ежедневно встречали уже чужаков, а не друзей и знакомых. Отпускать им в кредит становилось опасно. Отныне торговцам приходилось просматриваться газеты, чтобы убедиться, что имя клиента не промелькнуло среди недавних банкротов или что какой-то супруг не отказал в кредите жене.
Ситуация с покупательницами была неоднозначной. С одной стороны, торговца все силами старались заинтересовать женщин в шоппинге и завлечь их в свои магазины. Реклама в викторианскую эпоху развивалась бешеными темпами. Кроме того, после того как по стране протянулись железнодорожные пути, а билеты на поезд подешевели, жительницы предместий могли приезжать за покупками в Лондон. Если в первой половине века на даму, путешествующую в одиночестве, посмотрели бы косо, к концу века женщины чувствовали себя свободнее. В лондонском Вест-Энде открывались фешенебельные магазины, рассчитанные на светских дам и зажиточных домохозяек. Шоппинг стал популярным времяпровождением. Хотя многие викторианцы критиковали консьюмеризм, почти все сходились во мнении, что потребность транжирить деньги присуща всем женщинам.
T. Crane
T. Crane
Вместе с тем, замужние англичанки долгое время являлись юридическим придатком своих мужей. Они не имели права владеть имуществом, а муж мог заявить права на любые их заработки. После свадьбы собственность невесты доставалась ее мужу, хотя в брачном контракте часто обговаривались "деньги на булавки", т.е. деньги на покупку одежды и прочих приятных мелочей, которыми муж обязуется снабжать жену. Хотя жена не имела собственных денег, покупками в семье занималась именно она или же слуги, которым она давала поручения. Товары также могли поставлять на дом, а в конце года супруги расплачивались за все покупки сразу. В случае покупки в кредит, жена выступала в роли агента для своего мужа, который затем платил по счетам. Предполагалось, что муж как глава семьи в курсе всех трат жены, так что долги у них могут быть только общие.
