Избежав опасности, император Василий чувствовал себя все меньше и меньше расположенным посылать свою сестру на Русь, что, конечно, не могло не раздражать Владимира. Предположительно с этим персональным вопросом была связана более общая проблема – организация будущей Русской церкви. Это стало предметом обсуждения Владимира с византийскими посланниками в феврале 988 г. Полагаю, каждый властитель языческой нации должен был настаивать на определенной автономии будущей христианской церкви в своей стране, и, как нам известно, неудача княгини Ольги в крещении Руси была отчасти результатом ее неспособности добиться такой автономии. Весьма вероятно, что византийские послы пообещали в 988 г. не только Анну, но также и епископа, наделенного достаточной властью для организации Русской церкви как автономной епархии. Ни одно из обязательств не было выполнено, и Владимир решил оказать давление на Византию, атаковав византийские владения в Крыму.
В крымской кампании 989 г. его цель должна была быть частично стратегической и частично церковной. Русские контролировали часть Крыма как при Игоре, так и при Святославе; последний был вынужден отказаться от всех притязаний на территорию после поражения от Иоанна Цимисхия в 971 г. Теперь Владимир заявил претензии на землю как на свое наследственное имущество. Стратегически она была очень важна киевским князьям, поскольку являлась связующим звеном между их владениями и Тмутараканью. Более того, она могла быть атакована с суши, что давало возможность избежать развязывания морской войны, в которой византийцы имели преимущество «греческого огня».
Церковные последствия кампании не менее очевидны. Завоевав Крым, Владимир мог надеяться получить контроль над несколькими епископскими епархиями: Херсонесом (Корсунь), Дорой, Фулле, Сагдеей (Сурож) и Боспором (Керчь), не говоря уже о Тмутаракани, где, как мы полагаем, была основана первая русская епархия в 867 г.
Владимир направился в Крым весной 989 г. К июлю пала Корсунь. В истории осады, описанной в «Повести временных лет», говорится, что он получил совет от Анастаса, человека из Корсуни, раскопать и перерезать трубы, которые снабжали город водой из находившихся за его пределами источников. Когда поставка воды была отрезана, у жителей осталась одна возможность – сдаться. История характерно показывает, что в Корсуни были прорусски настроенные люди. В Восточном Крыму, который контролировался Игорем и Святославом, часть населения была русской, и прорусская партия там должна была быть еще более сильной, чем в самой Корсуни.
После взятия Корсуни император в конце концов должен был согласиться на выход своей сестры замуж за победителя; принцесса прибыла в побежденный город, и свадьба отмечалась там. Затем Владимир вернул город императору в качестве veno – подарка жениха.
Тем не менее Византия все еще не изъявляла желания идти на уступки в деле автономной организации Русской церкви. В данной связи весьма важно, что после падения Корсуни папские посланники посетили там Владимира. Поскольку не было заключено никакого соглашения, мы можем предположить, что либо посланники не обладали полномочиями давать определенные обещания, либо предлагаемые ими условия относительно планируемой организации церкви не удовлетворили Владимира.
Тогда князь обратился к крымским епископам, чтобы получить священников и церковные книги для Руси. Присутствие принцессы Анны, «багрянородной» принцессы, должно было очень увеличить его престиж в глазах епископов и духовенства крымских городов. Из истории болезни и чудесного исцеления Анны, обнаруженной в приложении «К жизни св. Стефана Сурожского», нам известно, что она предприняла поездку из Корсуни через Фулле в Керчь67. Без сомнения, Владимир также направился в Керчь, и мы можем также предположить, что в этой связи он посетил Тмутаракань, переправившись через пролив, где он должен был принять титул кагана. Из «Похвалы» митрополита Илариона мы знаем, что он носил этот титул и рассматривался, таким образом, в качестве наследника русских каганов Тмутаракани. Город также должен был иметь для него значение и как место расположения старейшей русской епархии, если, конечно же, он был таковым.
Весной или летом 990 г. Владимир вернулся в Киев, привезя с собой не только свою невесту, но также множество крымских священников, мощей святых, священных сосудов и икон. Он был теперь готов начать христианизацию Руси.
4. Основание фундамента Русской церкви (990 – 1037 гг.)
Вслед за возвращением в Киев Владимир приказал повергнуть и уничтожить статуи языческих богов. Идол Перуна был привязан к конскому хвосту и проволочен к Днепру. Всему населению Киева, в одинаковой степени богатым и бедным, предписывалось идти к реке для крещения. Аналогичные указания исходили от его наместников в Новгороде и других городах.
Языческие святилища были заменены христианскими церквями. Большинство последних должно было состоять из спешно построенных деревянных часовен, но Владимир не стал терять времени при постройке первого величественного киевского каменного собора – Успения Богородицы, также известного как Десятинная церковь. Ее возведение началось в 990 г. и завершилось в 996 г.
Церковь получила свое название «Десятинная», так как князь гарантировал для нее десятину со всей Руси, выплачиваемую из княжеской казны. В 996 г. он издал важное «Церковное уложение», позднее пересмотренное между 1007 и 1011 г. Кроме указа о десятине, уложение положило начало церковным подворьям. С постройкой все большего количества церквей появлялись также епархии. К концу царства Владимира их было уже семь: Новгородская, Черниговская, Владимиро-Волынская, Полоцкая, Туровская, Белгородская и Ростовская. К этим новым епархиям мы можем присоединить Тмутараканскую, которая существовала еще до Владимира.
Спорным вопросом в изучении первоначальной организации Русской церкви были ее отношения с Византией. Известно, что первым митрополитом Киева, рукоположенным патриархом Константинопольским, был Феотемпт, прибывший в Киев около 1037 г. До этого, кажется, не было прямых отношений между константинопольским патриархом и Русской церковью.
В 1913 г. М. Д. Приселков предположил, что Владимир, не придя к соглашению с византийскими властями, обратился к Болгарии и отдал Русскую церковь под власть архиепископа Очрида68. Эта теория кажется на первый взгляд очень остроумной, и в течение ряда лет я был готов ее принять. Однако, более внимательно изучив проблему, я должен был ее отвергнуть. Приселков фактически был неспособен предложить какие‐либо прямые доказательства своей болгарской теории. Не существует упоминания о зависимости Русской церкви от архиепископа Очрида в каких‐либо источниках – русских или болгарских.
По моему мнению, сам Владимир дает определенный ключ к разрешению проблемы. В преамбуле к церковному установлению он говорит, что получил святое крещение «от греческого императора Михаила и от патриарха Константинополя Фотия». Ссылка, очевидно, относится к первому обращению русских в 867 г. Известно, что в это время была уже учреждена первая русская епархия, но, к сожалению, в источниках не содержится упоминания о месте пребывания первого русского епископа. Согласно предположению Е. Е. Голубинского, это должно было быть в Тмутаракани. Эта теория более чем вероятна и, по моему мнению, должна быть общепризнанна69.
Наследник Фотия Игнатий поднял статус русского прелата с епископа до архиепископа. Существовало два класса архиепископов в византийской иерархии: большинство прямо подчинялось патриарху, и положение каждого из них, таким образом, приравнивалось к митрополитскому; было, однако, значительное количество таких, которые наслаждались большими властными полномочиями и были признаны в качестве автокефальных. Власть автокефального архиепископа была фактически равной патриаршей. К этому классу принадлежал архиепископ Очрида, и, согласно Голубинскому, архиепископ первой русской епархии, то есть Тмутаракани, принадлежал к тому же классу.
С этой точки зрения ссылка Владимира на первое крещение русских становится понятной. Он, очевидно, подразумевал, что Русская церковь уже имела главу с автокефальной властью. Предполагая, что его приходом была Тмутаракань, мы должны теперь рассмотреть ситуацию в Тмутараканской епархии. Приход упоминается (под эллинизированным именем Таматарка) в некоторых византийских перечнях епархий десятого века и в конце одиннадцатого века (1078 – 1088 гг.).
Единственно возможным временем, когда епархия Тмутаракани могла быть переведена на Русь, был период победоносной кампании Владимира в Крыму (989 г.).
Предположение, что архиепископ Тмутаракани был главой Русской церкви в течение правления Владимира, хорошо гармонирует с общей картиной церковной жизни этого периода, известной нам по другим источникам. Киевская епархия никогда не упоминается в источниках той поры. Предположительно архиепископ Тмутаракани время от времени посещал столицу, а в перерывах епископ близлежащего Белгорода совершал богослужение в Киеве, когда в этом возникала необходимость. Характерно, что прелат Иоанн, упомянутый как глава Русской церкви в период 1008 – 1024 гг., носил титул архиепископа, а не митрополита. Приселков по этой причине отождествляет его с архиепископом Очридом. С моей точки зрения, гораздо более вероятно, что его епархией была Тмутаракань.
