Возникает вопрос: а зачем нужны были такие довольно рискованные и затратные методы, если у американцев был У-2? Самолет-шпион при всех своих достижениях не мог дать базовой информации о жизни в Советском Союзе. Какие документы обязан носить с собой советский человек? Какой он должен вести образ жизни, чтобы не отличаться от окружающих? Какие города и районы требовали для поездки туда специальных пропусков и как их можно было легально получить? Интересовала американские спецслужбы и топография советских городов, где не было американских консульств. Например, планировка улиц, схема движения общественного транспорта, наличие мест массового скопления людей, ориентиры, заметные с воздуха, и так далее. Всю подобную информацию могли дать вернувшиеся «перебежчики».
К тому же бывших военнослужащих отбирали с расчетом на то, что КГБ попытается их завербовать. А это открывало возможность проникнуть в методы работы советских секретных служб. К тому же через вернувшегося «перебежчика-агента» можно было потчевать русских дезинформацией.
В отношении миссии Освальда есть и отдельная версия, которую нельзя сбрасывать со счетов. В 1958 году основной агент ЦРУ в Москве полковник (позднее генерал-майор) ГРУ Попов сообщил, что советской разведке неожиданно стали известны подробности проекта У-2. В Вашингтоне стали лихорадочно искать советского «крота» практически во всех государственных учреждениях, и особенно в ЦРУ, которое непосредственно курировало проект. Возможно, Освальда решили направить в СССР с тем расчетом, что советская разведка заинтересуется его сведениями по У-2 и таким образом (по тактике допроса) можно будет определить источник информации русских.
Именно период конца 50-х — начала 60-х годов ознаменовал собой просто всплеск активности американских перебежчиков: на сторону социализма перешло 12 человек, в основном бывших или действующих военнослужащих. Большинство из них в 1962 — 1963 годах вернулись в США и дали развернутые показания спецслужбам. В 1960 году тема перебежчиков даже заинтересовала тогдашнего президента США Дуайта Эйзенхауэра, который дал указание государственному департаменту разобраться с причинами столь неожиданного и массового явления.
В любом случае, планирование Освальдом своей поездки в СССР показывает детальные знания им тонкостей и специфики подобного рода рискованных в те годы предприятий.
Обеспечив себе алиби для поездки за границу (швейцарский коллеж напрасно ждал американского студента вплоть до середины 1960 года), Освальд пошел на хитрость, чтобы добиться досрочного увольнения из корпуса морской пехоты. Он попросил мать, чтобы она представила какие-нибудь медицинские документы о своей нетрудоспособности, тем самым дав Освальду основание для досрочного прекращения контракта. Маргарита повиновалась, тем более что как раз тогда ей во время работы в магазине упала на нос банка с джемом.
Ничего смертельного, но Маргарите удалось получить свидетельство знакомого врача о временной нетрудоспособности, и 17 августа 1959 года, вооружившись этой бумагой, Освальд подал рапорт о досрочном прекращении службы. Не очень понятно, зачем он торопился и шел на риск? Ведь в октябре 1959 года его контракт и так истекал, а репутация Освальда как солдата была отнюдь не блестящей. Вряд ли корпус морской пехоты стал бы умолять его остаться. Но Освальд зачем-то торопился.
Командование Корпуса морской пехоты не стало проверять подноготную просьбы, и уже 3 сентября к удивлению сослуживцев ходатайство Ли Харви Освальда было удовлетворено. Тот времени не терял и на следующий же день подал документы на получение заграничного паспорта. В ходатайстве Освальд приводил в качестве основного мотива свою предстоящую учебу в Швейцарии и Финляндии. Указывал он и в качестве стран, которые хотел посетить, Францию, Англию, Германию, Россию, Кубу и Доминиканскую Республику. Анализ такой географии ясно показывает, что у Освальда уже был детально отработанный основной и запасной маршруты поездки в Советский Союз. Первый: через Францию, Великобританию и Финляндию (им, как мы увидим, Освальд и воспользовался). Второй: через Германию, на случай, если бы русские не дали Освальду визу в Финляндии.
А вот с Кубой и Доминиканской Республикой чуть интереснее. На первый взгляд непонятно, зачем Освальду надо было «дразнить гусей», указывая в качестве цели путешествия Кубу? Тем более если он собрался в Европу? У американских властей могли бы возникнуть нежелательные вопросы. Но если предположить, что Освальд выполнял некую миссию спецслужб, то ситуация несколько проясняется. Если бы русские все же не пустили Ли в страну, то можно было бы вернуться к плану начала 1959 года о проникновении на Кубу. Доминиканская Республика в то время была основной оперативной базой ЦРУ по заброске на Кубу оружия и диверсантов. В любом случае, зачем было марксисту Освальду ехать в страну, где царствовал диктатор-мракобес Трухильо?
Как бы то ни было, проблем с получением паспорта у бывшего морского пехотинца и оператора секретной РЛС не возникло: Ли получил документ в установленные законом шесть дней. 11 сентября Освальд подписал специальное обязательство о неразглашении информации, полученной им за время военной службы. Тем самым служба эта официально завершилась и Освальд покинул Калифорнию, направляясь на автобусе в Форт-Уорт к матери.
Маргарита обрадовалась приезду любимого сына, так как всерьез предполагала, что тот уволился из армии, чтобы содержать ее. Но уже в день своего приезда 14 сентября Ли сообщил, что должен срочно отплыть на корабле в Европу по делам импорта — экспорта. Освальд действовал по-прежнему очень быстро. Он закрыл свой единственный банковский счет, сняв с него все 203 доллара (100 из них Ли отдал матери). День 15 сентября Освальд провел с братом Робертом. Сфотографировался с его маленькой дочкой Кэти. 16 сентября, показав матери новенький паспорт, Ли уехал в Новый Орлеан. Интересно, что среди вещей, которые он оставил на хранение Роберту, был и фотоаппарат (Освальд приобрел его еще в Японии) «Империал рефлекс». Странно, что человек, уезжая за границу, не взял с собой фотоаппарат. Но если предположить, что в его вещах не должно было быть ничего, что могло бы дать повод к подозрениям советским спецслужбам, то этот шаг Освальда выглядит как раз вполне логичным.
17 сентября в Новом Орлеане Освальд за 220 долларов купил билет на пароход «Мэрион Лайке», который должен был отправиться на следующий день во французский порт Гавр. В отеле Ли написал прощальное письмо матери: «Я заказал билет на пароход в Европу. Мне пришлось бы это сделать рано или поздно, и я думаю, что лучше, если я поеду сейчас (согласитесь, какая-то странная фраза — почему Освальду пришлось бы ехать в СССР рано или поздно? — Авт.). Прежде всего помни о том, что мои моральные ценности отличаются от твоих или Роберта. Трудно сказать, что я чувствую. Только помни, что это то, что я должен сделать (опять должен. — Авт.). Я не сказал тебе ничего о своих планах, потому что ты вряд ли бы их поняла».
Пароход задержался с отплытием и покинул Новый Орлеан 20 сентября. Помимо груза на корабле было всего четверо пассажиров: отставной подполковник американской армии с женой, студент, намеревавшийся учиться во Франции, и Освальд (тоже, естественно, студент). Ли держался от попутчиков обособленно. Жена подполковника обратила внимание, что он избегал попадания в объектив их фотоаппарата. Когда она стала интересоваться, где живет попутчик, тот настрожился и спросил, какое ей, собственно, до этого дело. Потом в конце концов он назвал ей адрес матери в Форт-Уорте, специально исказив фамилию («Освальт»). О себе он сказал только, что едет учиться философии и психологии то ли в Швецию, то ли в Швейцарию. Кстати, Ли говорил и о социальной несправедливости в США, из-за которой его мать никак не может выбиться из нищеты.
Во время совместных ужинов в кают-компании Ли был молчалив, но однажды по просьбе подполковника дал глубокий политический анализ причин Великой депрессии 30-х годов. Освальд видел в кризисе очевидный провал капитализма (и строго говоря, в этом он был абсолютно прав).
Со своим соседом по каюте, настоящим студентом Билли Лордом, Ли довольно быстро разругался на фоне различного отношения к религии. Освальд заявил, что не понимает, как в век бурного развития науки можно верить в бога. 17-летний Лорд вспоминал потом, что Освальд был умелым полемистом, но в целом смотрел на окружающий мир с неприкрытым цинизмом.
8 октября Освальд сошел на французский берег в Гавре и на следующий день был в Англии. Английским таможенникам Ли заявил, что имеет с собой 700 долларов и намерен провести неделю в Великобритании перед отъездом в Швейцарию. Здесь самое время разобраться с тем, на какие, собственно, средства небогатый Освальд предпринял своей отнюдь не дешевый вояж. Комиссия Уоррена потратила много времени, чтобы задокументировать все возможные доходы и расходы в недолгой жизни Ли Харви Освальда. С декабря 1958 года (после возвращения из Японии) и до увольнения со службы жалованье Освальда составило 1076 долларов 92 цента. Тратил он очень мало и вполне мог скопить больше 900 долларов. Если добавить к ним 203 долларов с банковского счета (полагают, что это все, что он смог скопить в Японии), вычесть 100 долларов, подаренных матери, и 220 долларов за билет, то получим как раз примерно 700 долларов к моменту приезда в Англию. Версия некоторых исследований, что у Освальда просто не могло быть собственных средств на поездку в Европу, пока не выдерживает критики. Именно пока.
