Спас в силах. Андрей Рублев. 10-е годы XV в.
Царь часто вызывал Никона, с которым подружился, в Москву для советов по делам государства, а в 1652 г. после смерти патриарха Иосифа вопреки воле бояр, которым не по душе был твердый характер и крутой нрав Никона, он был царем возведен в патриархи. Принял этот сан Никон лишь после того, как бояре при огромном стечении народа в Успенском соборе клятвенно обязались повиноваться своему пастырю в делах Церкви и совести. В течение шести лет, до 1658 г. ни одно государственное дело не решалось без участия Никона; патриарх часто и благотворно общался с царскими детьми. Согласие Никона занять патриарший престол было вызвано отнюдь не властолюбием, а желанием воссоздать в России «симфонию» государственной и церковной властей, теократию византийского образца, но без подчинения церковной власти государственной, а, скорее, наоборот, во всяком случае в делах, касающиеся веры и совести. Царь до поры до времени поддерживал соответствующие действия патриарха, но однажды, в 1658 г., поддавшись наущению противников Никона, заявил через боярина Ромодановского: «Царское величество гневается на тебя, потому и к заутрени не пришел, не велел его ждать и к литургии. Ты пренебрег царское величество и пишешься Великим Государем, а у нас один Великий Государь – царь. Царское величество почтил тебя как отца и пастыря, но ты не уразумел. И ныне царское величество повелел сказать тебе, чтобы впредь ты не писался и не назывался Великим Государем, и почитать тебя впредь не будет». Сказать такое человеку с темпераментом Никона значило объявить войну; рушилась его голубая мечта, которой он посвятил годы своего патриаршества, – установление в России теократии с элементами папизма. В такие моменты Никон был склонен действовать твердо и прямолинейно. Он распорядился принести в Успенский собор перед литургией простое монашеское одеяние. Отслужил литургию, причастился и написал письмо царю, не открывая царских врат. Затем с амвона обратился к народу со словами: «Ленив я был учить вас… От лени я окоростовел и вы, видя мое к вам неучение, окоростовели от меня. От сего времени не буду вам патриархом». Перед заволновавшимся народом Никон стал разоблачаться, чтобы надеть приготовленную для этого рясу, но друзья не дали ему сделать такой неуклюжий демарш. Перед попытавшимся уйти патриархом были закрыты двери, и вскоре в собор явился князь Трубецкой со словами царя: «Почему Никон патриаршество оставляет, не посоветовавшись с государем; требую, чтобы он патриаршества не оставлял». На это требование Никон ответил царю: «Патриаршество я оставил самостоятельно, и о том прежде бил челом и извещал государя, что мне больше трех лет на патриаршестве не быть» – и вручил посланцу письмо для царя Алексея. Трубецкой вскоре вернулся от царя с нераспечатанным письмом Никона и с повторной просьбой не оставлять патриаршества, но патриарх твердо заявил: «Слова своего не переменю» – и вышел из собора к Спасским воротам, которые были заперты. Сел Никон, как бедный странник, пока не пришло царское распоряжение – отворить ворота и выпустить странника. Через трое суток Никон из своего московского подворья выехал в построенный им Воскресенский Новоиерусалимский монастырь. Так началось смутное междупатриаршество, длившееся почти десять дет, до 1667 г., когда большой московский собор с участием восточных патриархов осудил Никона и низложил его. Приговор о низложении патриарха был написан на двух языках – греческом и русском, – а зачитали его на общем собрании приехавших на собор архиереев в Чудовом монастыре 12 декабря 1667 г.
Царь на это заседание явиться не соизволил. После прочтения приговора патриархи велели Никону снять с себя патриарший клобук, на что получили отказ. Тогда александрийский патриарх как судья вселенский подошел к Никону и сменил на его голове клобук на простой монашеский. Мантии и посоха у Никона не отобрали, «страха ради всенародного», и отправили в Ферапонтов Белозерский монастырь. Выйдя из церкви, где проходил суд, Никон сказал столпившемуся народу: «Погибла ты, правда, господствует ложь. Не следовало тебе, Никон, так смело говорить правду царю и боярам, а льстить бы им и угождать, и ты не дожил бы до такого осуждения». Через некоторое время выяснилось, что восточных патриархов ввели в заблуждение, добиваясь обвинительного приговора для Никона. Константинопольский патриарх Парфений, не принимавший участие в соборе, писал в 1668 г. царю Алексею: «Будь царем совершеннейшим, справедливым, тебя зовут милостивым, так окажи эту милость требующим, из них есть один много пренебрегаемый Никон; довольно для него такого изгнания, молим тебя, возврати его в монастырь свой, для наказания ему достаточно одной ссылки, не обременяй его большим, оставляя такого достойного человека в таком великом пренебрежении, возврати из ссылки крестившего твою благословенную отрасль, не медли, царь, молю тебя как можно скорее дать освобождение Никону, чтобы возвратился в монастырь свой, да радуется и вся вселенная, скорбящая о нем». Однако окружение Алексея, которое Никон беспощадно клеймил за воровство, ложь и другие прегрешения, не допустило выполнить эту просьбу. После смерти царя Алексея в 1676 г. нападки на Никона и клевета в его адрес возобновились с новой силой; в результате патриарх Иоаким распорядился перевести его в Кирилло-Белозерский монастырь под строжайшее наблюдение двух старцев, которым было приказано не допускать никого к заключенному Никону. Причиной такого распоряжения, как решил суд, было суровое наказание Никоном молодого монаха за воровство – он прибил его палкой. При дворе молодого Федора Алексеевича у Никона была заступница – сестра покойного царя Татьяна Михайловна, которая глубоко чтила осужденного патриарха. Она уговорила царя вернуть Никона в его Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, однако тут воспротивился Иоаким, ярый противник Никона. Он сказал: «Дело учинилось не нами, а великим собором и волею святейших вселенских патриархов; не снесясь с ними, мы не можем этого сделать». И только перед самой смертью Никона царь умолил патриарха и собор согласиться на его возвращение. Однако до своего монастыря Никон не доехал – он скончался в дороге; это произошло в 1681 г. Царская карета, посланная навстречу, уже не застала Никона в живых. Похоронен низложенный патриарх был в церкви Иоанна Предтечи; при погребении Никона помянули патриархом, хотя патриарх Иоаким наотрез отказался поминать покойного так. На письмо царя Федора вселенским патриархам была получена грамота, разрешавшая причислить Никона к лицу прочих московских патриархов и велевшая поминать его вечно под этим титулом. Грамота не застала царя Федора, умершего весной 1682 г., в живых, но патриарх Иоаким после прочтения грамоты был вынужден подчиниться и поминать Никона патриархом, как поминает его Русская Церковь и поныне.
Архангел Михаил. Андрей Рублев
В годы, когда Никон был действующим патриархом и ближайшим советником царя, в истории Церкви и государства произошли события, которые он в значительной степени инициировал. Так, при нем началось объединение юго-западных епархий с московскими.
Спас Вседержитель.
Андрей Рублев. 1410–1420 гг.
После решений Переяславской рады в 1654 г. о присоединении Украины к России объединение их Церквей, разделенных на два столетия, стало вопросом времени; правда, этот процесс растянулся на три с лишним десятилетия. Никон первым начал именоваться патриархом «московским и всея Великая, и Малые, и Белыя России». Самим Никоном была предпринята смелая для России попытка отстоять независимость Церкви от государственной власти, создать «симфонию» в их отношениях. Теоретические рассуждения о соотношении «царства» и «священства» изложены им в сочинении «Возрождение или разорение смиренного Никона, Божиею милостью патриарха, против вопросов боярина Симеона Салтыкова». Ссылаясь на обрядовую практику и на примеры из Библии, а также принятое уподобление Церкви Солнцу, а духовного – жизни небесной, Никон оправдывает свое стремление быть первым в «премудрой двоице»: «Господь Бог, когда небо и землю сотворил, тогда и два светила появились – Солнце и Луна, по небу движущиеся; им Он повелел освещать Землю: Солнце показывает нам власть архиерейскую, а Луна – царскую, т. к. Солнце светит днем, как архиерей душам, меньшее же светило – ночью, что нужно телу, и поэтому священство всюду пречестнейшее есть царства». Понятно, что в России с ее глубокими цезарепапистскими традициями подобные рассуждения не могли быть одобрены власть придержащими, поэтому попытка патриарха играть первую скрипку в созданном его воображением «симфоническом оркестре» оказалась неудачной, а для самого Никона окончилась трагически. Наконец, по его инициативе началось необходимое исправление церковных книг от накопившихся в них веками ошибок и описок, а также изменение некоторых обрядов. Эти решительные действия вызвали в консервативной России церковный раскол, следы которого тянутся до настоящего времени. Как пишет Макарий в своей «Истории русской Церкви», «Никон, с его необыкновенным умом и характером и с его необыкновенною судьбою, представляет собою такое лицо, которое резко выделяется в ряду других наших патриархов и всех когда-либо бывших в нашей Церкви первосвятителей».
