Исключительно ценные сведения об истории, общественном строе, составе Ахтыпаринского союза содержатся в сочинении анонимного автора XIX в., известного как «Описание Самурского округа». Судя по всему, сочинение принадлежит российскому чиновнику или военному и написано около 1867 г.
В сочинении говорится, что «до присоединения к России населенное пространство, составляющее теперешний Самурский округ, – за исключением Горного магала (цахурские селения нынешнего Рутульского района РД. – 3.3.) – называлось Самурскою провинциею (Самур велаят), главным пунктом которой было селение Ахты». В начале XIX в. самурские союзы сельских общин объединяли почти 60 селений (без цахурских селений, входивших в состав Елисуйского султанства).
В середине XVIII в. союз Ахтыпара состоял из 14 селений: Ахты, Хкем, Хуля, Гра, Гдынк, Кочах, Мидфах, Смугул, Хал, Хнов, Борч, Гдым, Маза и Фий. В союз входили селения как правого, так и левого берегов Самура, а также селения ущелья Ахтычая (Ахцегь-вацI). Помимо лезгинских сёл, союз включал также и два крупных рутульских селения – Хнов и Борч. Указанный состав Ахтыпаринского союза сохранялся до 1776 года, когда он расширился до 17-ти сельских общин, после включения в Ахтыпару трех селений левобережья Самура: Гогаз, Усур и Кака.
Союз Ахтыпара граничил на севере с кюринскими союзами сельских общин (с 1812 г. – с Кюринским ханством), на востоке – с союзом сельских общин Докузпара и селением Мискинджи, на западе – с Рутульским союзом сельских общин, на юге – с Шекинским (Нухинским) ханством.
Главенствующее положение в Ахтыпаре занимал джамаат Ахты (Ахцах, Ахцегь). Однако степень зависимости селений от ахтынского джамаата была различной. Не случайно автор «Описания Самурского округа» выделяет в составе союза две группы селений, два «участка»: так называемые Ахтыпара 1-я и 2-я. В Ахтыпару 2-ю входило 5 селений верховьев Ахтычая: Хнов, Борч, Гдым, Фий и Маза. Географически эти селения союза наиболее удаленные от Ахты и, как следствие, пользовались большей степенью самостоятельности, нежели прочие селения Ахтыпары. Главным селением в этой группе, очевидно в силу своей многолюдности, считался Хнов.
Остальные же 12 селений союза (Ахтыпара 1-я) фактически управлялись ахтынскими «аксакалами» – главами местных тухумов. Число аксакалов (40) соответствовало числу ахтынских тухумов. Ахтынские аксакалы представляли собой местную элиту, привилегированную прослойку общества. ССАгаширинова считает, что ахтынские тухумы могут быть подведены под определение «патронимий второго порядка», которые возникли в результате сегментации, дробления разросшихся крупных патронимий.
Преимущества ахтынцев перед жителями остальных селений 1 – й Ахтыпары состояли в следующем:
1. Без ахтынских «меслегетчи» (посредников) жители всех селений участка не могли разбирать свои взаимные претензии.
2. В случае войны, по первому требованию ахтынцев, обязаны были являться на помощь. В свою очередь, каждое из селений имело право на обязательную защиту ахтынцев.
3. Ахтынские аксакалы и эфенди проверяли исполнение заката в селениях. Относительно заката привилегия ахтынцев заключалась в том, что они имели право требовать его исполнения в пользу своих бедных и нуждающихся сельчан. При этом они, однако, ограничивались взиманием определенного процента с поголовья овец, оставляя у себя лишь третью или четвертую часть взимаемого, а остальное оставалось за обществом данного селения, внесшего закат, для раздачи своим неимущим. Сбор заката осуществлялся осенью, и он мог быть употреблен не только в пользу бедных, но и для общественных нужд, особенно в случае войны.
4. Жители селений участка отбывали ахтынцам своеобразную повинность, называемую «пахта».
Ахтынские небоскребы. Художник Б.З. Шалумов
Х.-М. Хашаев сравнивает ее с русскими «кормлениями». Эта привилегия жителей Ахты состояла в том, что каждый из ахтынцев один раз в год имел право ехать «в гости» в любое из селений участка. Зачастую они отправлялись партиями от 100 до 500 человек и «гостили» в данном селении целые сутки. Хозяева домов, где размещались «гости», обязаны были хорошо кормить не только их, но и лошадей ахтынцев. «Гость» не имел права оставаться в том же селении на другой ночлег в этом же году. Обычай пахты относился к селению, а не к числу его жителей. Ахтынец, не побывавший в течение года для пахты в каком-либо селении участка, если и приезжал туда в следующем году, то за минувший год не мог ничего требовать у жителей данного селения.
Совершенно очевидно, что привилегия пахты у ахтынцев ложилась тяжелым бременем на жителей остальных селений Ахты-пары 1-й. Причем, чем меньше селение, тем тягостнее было его жителям исполнять этот обычай. Ю.М. Кобищанов сравнивает пахту с бытовавшим в Киевской Руси «полюдьем». Так назывался ежегодный объезд князем своих владений для сбора дани и других целей. Комплексы сходного типа, носившие местные названия, были широко распространены в разных регионах мира на стадии перехода от первичной формации к феодальной (раннефеодальные общества).
При полюдье носитель раннегосударственной (или потестарно-политической) власти (вождь, жрец, царь) или его заместитель (наследник престола, наместник, посланец и т. д.) в сопровождении дружины и приближенных обходил по традиционному маршруту подвластные ему княжества, общины и пограничные земли, осуществляя здесь свои привилегии. Функции полюдья могут быть разделены на экономические, политические, судебные, религиозно-ритуальные, символические и др. На Кавказе, помимо Дагестана, полюдье существовало, в частности, в Грузии.
Обычай пахты существовал и в соседнем с Ахтыпарой Рутульском союзе сельских общин, где носил даже более выраженные черты. Помимо очевидных экономических функций, в обычае пахты отчетливо проявляются политические и символические функции: поддержание господства «граждан» главенствующей сельской общины над подвластными селениями.
5. Следующим преимуществом ахтынцев было то, что они платили за кровь 300 баранов, в то время как брали с жителей подчиненных им селений 600 баранов, т. е. кровь ахтынца «стоила» вдвое дороже. За убийство ахтынцем кем бы то ни было из жителей 1-й Ахтыпары, кроме ахтынцев, он подлежал половинной уплате за кровь, а если кто бы то ни было из жителей того же участка убивал ахтынца, то платил полную плату, которая взималась и тогда, когда дело было между двумя или более ахтынцами или между жителями остальных селений участка.
Таким образом дела о крови решались только в 1-й Ахтыпаре.
Помимо вышеперечисленных пяти условий привилегированного положения ахтынцев относительно других селений 1-й Ахтыпары, существовало еще два преимущества, которым пользовались ахтынцы. Одно из них действовало в пределах долины Самура, а другое – на всей территории Дагестана и Кавказа.
Первое преимущество касалось маслиата и выражалось в том, что если жители любого селения Самурской долины (Самур велаят) обращались за посредничеством в Ахты и получали отказ, то уже не могли найти посредников во всей долине. Основанием для этого служило общее убеждение, что, «стало быть, дело крайне напутанное или же нечестное, если ахтынцы – самые умные и самые старшие из братьев-самурцев – отказались от участия в данном деле». Приведенный пример отчетливо и наглядно демонстрирует высокий статус джамаата Ахты в регионе. К этому следует добавить, что селение Ахты было самым крупным в долине Самура и одним из крупнейших во всем Дагестане.
Вторым преимуществом ахтынцев являлся обычай (адат), носивший название «барху». Этот обычай заключался в том, что любой человек, кто бы он ни был и откуда бы он ни происходил, бравший в жены ахтынскую девушку, помимо исполнения всех условий шариата и адата, касавшихся брака, обязан был еще внести 3 рубля (или вещей на эту сумму) в пользу того сельского магала Ахты, к которому принадлежала невеста.
Как уже говорилось, в селении Ахты было 40 тухумов (лезг. «сихил»). Из каждого тухума его членами избирался один «аксакал», имевший статус главы тухума. Эти выборные 40 аксакалов
управляли всеми выборными делами как ахтынцев, так и жителей остальных селений Ахтыпары, отбывавших пахту. Это управление распространялось и на военные мероприятия, в которых распорядительное участие принимали также ахтынский кадий и лица, имеющие духовное звание «эфенди». Срок службы каждого аксакала ограничивался только желанием его тухума. Звание аксакала было в Ахты наследственным, по прямо нисходящей линии, «пока в ней были способные к тому люди», а если таковых в прямой линии не оказывалось, то избирался родственник бывшего аксакала из боковой нисходящей линии. Если же и при этом условии не оказывалось способного человека, достойного возглавить тухум и стать правителем-аксакалом, тогда избирали из членов другой фамилии, но того же тухума.
