Юрий Мухин - Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

Американский военно-морской флот, тем не менее, дол­жен был знать об этом открытии, поскольку новости посту­пили с базы JMSA в Отару, где были также расквартирова­ны корабли Седьмого флота США. Почему военные моряки молчали? Если русские подняли десятиметровый кусок кры­ла корейского авиалайнера, это означало бы, что они обна­ружили остов самолета и могли бы найти и черные ящики. Маловероятно, что военно-морской флот США просто при­сутствовал бы рядом и позволил русским поднять черные ящики прямо у себя на глазах, не говоря ни слова. Когда де­сять дней спустя русские передали японскому патрульному судну «Цугару» в присутствии представителей ИКАО пер­вые обломки, найденные в их территориальных водах, сек­ции крыла среди них не было. Если она не принадлежала корейскому авиалайнеру, то тогда от какого же она само­лета?

Через несколько дней после того, как секция крыла была найдена, военно-морской флот США объявил, что на одном из его судов, «Нарангасетт», поймали сигнал радио­маяка, исходящий из черных ящиков самолета. Но пока ко­манда «Георгия Козмина» доставала из-под воды секцию крыла к северу от Монерона, рядом с тем местом, где рыба­ки «Чидори Мару» наблюдали взрыв самолета, моряки «Нарангасетта» заявили, что сигнал радиомаяка исходил совсем из другого места, находящегося к северо-западу от остро­ва. Наблюдатели ИКАО и мистер Сабрено, представляющий Францию, которые были ответственны за расшифровку сиг­налов черных ящиков в случае находки, были официально приглашены присутствовать во время поисковых работ. Но тревога оказалась ложной. Черные ящики не были найдены, и наблюдатели вернулись ни с чем.

Примерно в то же время адмирал Масайоши Като из JMSA объявил, что американское военное судно, работаю­щее самостоятельно, обнаружило большой кусок фюзеля­жа корейского авиалайнера в месте, далеком от других рай­онов поиска. Пентагон никогда не подтверждал этой ново­сти. Через несколько лет, когда я встретился с адмиралом Като, я стал задавать ему вопросы об этом куске фюзеля­жа, особенно о месте, где он был обнаружен. К сожалению, адмирал высказывался по этому поводу столь же лаконич­но, как и Пентагон.

Как показал в своей книге Ивао Койяма, русские и аме­риканцы проводили поисковые работы раздельно, как буд­то каждый искал свои собственные самолеты, наблюдая при этом за действиями противника.

В пределах своих территориальных вод русские обследо­вали два района, один возле Невельска на побережье Саха­лина, другой — к северу от Монерона. В международных во­дах они сконцентрировали свои поисковые работы к северу от Монерона, в то время как американцы искали в 19 милях к северо-востоку от острова. JMSA патрулировали прямо­угольную зону с размерами 100 на 150 километров. Несмот­ря на все их усилия, обломки «Боинга» не были обнаружены. И, тем не менее, средняя глубина в том месте, где, как пред­полагалось, разбился гигантский самолет, фюзеляж которо­го имеет в длину 230 футов, составляет не более 160 мет­ров. При этих условиях, если самолет на самом деле разбил­ся где-то поблизости, он наверняка был бы найден. Вновь на ум приходят слова адмирала Имамура: «Если они не нашли самолет, это просто потому, что его там не было».

После двух месяцев интенсивных усилий поиски, пред­принятые с целью обнаружить обломки рейса 007, заверши­лись 10 ноября 1983 года, когда американские и советские суда покинули этот район. Русские не сделали никаких за­явлений. Американский флот объявил о том, что почти с полной уверенностью можно сказать: корейский авиалай­нер не падал в море в международных водах около Моне­рона. Тайна рейса 007, которая какое-то короткое время, ка­залось, выглядела разрешенной, стала еще более непрони­цаемой. Были случаи, когда самолеты падали в море и были успешно обнаружены на глубине в тысячи футов, тела по­гибших найдены, иногда в течение считанных дней всего од­ним судном. Как же возможно, что огромные усилия по по­иску, включавшие сотни судов, оказались безрезультатными, и после двух месяцев поисков не удалось обнаружить ни­каких следов «Боинга-747» или его пассажиров на глубине, всего в два раза превышающей длину его фюзеляжа?

Рейс 007 не разбивался рядом с Монероном. Задерж­ка с появлением обломков в Татарском проливе и их рас­сеивание, а также течение, идущее с юга на север, позволя­ют заключить, что самолет упал дальше к югу, в Японском море. Обломки, найденные в этом районе, подтверждают эту гипотезу. Но объявив, что обломки на юге принадле­жат беспилотным самолетам-мишеням, а не «Боингу-747»,

JASDF положила конец этим поискам. Могли ли эти облом­ки в действительности принадлежать самолетам-мишеням? Комиссия, которая первоначально исследовала эти материа­лы, определила их как принадлежащие «Боингу-747». Об­ломки, в конце концов, были переданы Корейским авиали­ниям. Для того чтобы доказать их происхождение, я нуж­дался в независимом расследовании фрагментов, найденных на юге Хоккайдо.

Давайте перейдем теперь от хронологии самих событий к хронологии моего расследования.

Когда я начал мое расследование в Японии, я обнару­жил, что не могу получить доступа ко всем обломкам, не­зависимо от того, в каком месте побережья они были най­дены. Нельзя даже было определить, где находятся облом­ки «самолетов-мишеней». Первые фрагменты были найдены Татеваки Тошио, сборщиком водорослей, который жил в де­ревне Сай на полуострове Шимо Като. Его открытие взбу­доражило общественное мнение и вскоре привело к обнару­жению новых обломков в этом регионе и началу поисковых операций, с базой в Аомори. Я решил расспросить Татеваки в надежде получить дополнительную информацию. 14 но­ября 1989 года я сел на поезд, идущий из Токио в Аомори, центр одноименной префектуры.

Аомори был отличным местом, чтобы подготовить по­ездку в деревню Сай, которая находится на крайнем севере Хонсю. В поезде у меня было спальное место в просторном купе, где оказались купальный халат и шлепанцы. Я при­был в Аомори на следующее утро в 10.28. К 11.00 я при­ехал в отель. В 11.05 я позвонил в редакцию местной газе­ты «Тоо Ниппо» и договорился о встрече. В 11.25 такси дос­тавило меня к зданию редакции, а в 11.35 у меня уже была та информация, из-за которой я и приехал, включая вырез­ки и фотографии. К 12.05 у меня был полный отчет об об­ломках, найденных в этом районе, и я покинул редакцию вполне довольный. Я был готов приступить к моим собст­венным поискам.

Сай — маленькая деревушка, расположенная на самом дальнем краю полуострова Шимо Като. Для того, чтобы до­браться до нее, нужно плыть на лодке. В порту я остановил­ся у сувенирной лавки, чтобы купить несколько карт этого района, а также книгу о местном диалекте японского языка. Эта книга оказалась впоследствии очень полезной.

После трехчасового плавания по тихим водам залива я высадился в деревне Сай, которая занимает примерно чет­вертую часть полуострова. Здесь, в нескольких сросшихся поселениях, которые называются Старый Сай, Новый Саи, Накасойя и Кошийя, живут четыре тысячи человек. Здесь есть также два постоялых дома, где можно арендовать ком­наты. Я решил остановиться в Накасойя, рядом с домом со­бирателя водорослей Татеваки Тошио. По чистому совпаде­нию я нашел комнату в семье Мийяно, недалеко от дома Та­теваки. Мой хозяин, мистер Мийяно, возглавлял поисковую группу, и его находки получили почетное место в муници­пальных архивах. Он и его команда совершили несколько походов в район Нагахама, который доступен только на лод­ке. Они нашли там шесть кусков ячеистой обшивки и боль­шое количество банок из-под сока с корейской маркиров­кой. Позднее Мийяно сказали, что куски, которые подобра­ла его группа, принадлежали не корейскому реактивному лайнеру, а самолетам-мишеням JASDF. Он был разочарован, когда услышал это, поскольку поначалу думал, что помог написать важную страницу современной истории. По этой причине он очень заинтересовался моим исследованием.

Мистер Мийяно был членом городского совета. Он по­звонил в полицейский участок в Оома, столицу района, где хранились обломки и архивы, чтобы испросить для меня разрешение познакомиться с ними. Полиция не дала немед­ленного ответа. Тем не менее они звонили мне несколько раз, один раз в дом Мийяно и затем в административное здание, куда я отправился, чтобы поработать с архивами. Они хотели знать, кто я такой, кто санкционировал мой ви­зит, что я здесь делаю, почему я хочу увидеть обломки ко­рейского самолета, в чем заключается цель моего расследо­вания, что я собираюсь делать с этой информацией и тому подобное. С каждым новым звонком появлялись новые во­просы. Наконец поздно вечером, мне было сказано, что ни­какой информации здесь нет, как нет и никаких архивов, в которых могла бы содержаться информация об обломках корейского самолета. Полицейские сказали мне, что в этом районе никто никогда не находил никаких обломков. Вот почему нет информации в архивах. Это значит также, что нет смысла продолжать поиски.