жизни и смерти, это непостижимо, что Англия приносит в жертву немецких евреев» [759]. Но для мировой политической элиты страх, горе, агония преследуемого народа мало что значили. Как писал Намьер в то время, «всех жертв требовали от нас, все выгоды доставались арабам» [760].
Тремя годами ранее Намьер тщетно пытался объяснить Англии, что ее интересы неотделимы от интересов евреев и что этот народ, хотя и достаточно многочисленный, чтобы вызывать раздражение, не был еще достаточно силен, чтобы служить оборонительным щитом, и что в возникшем международном конфликте арабы в любом случае будут противниками Англии. Поэтому в ее интересах помочь евреям как можно скорее достичь желанной цели. Но английские политики видели все в другом свете, и даже когда политика умиротворения в Европе окончилась неудачей, отношение к сионистам не изменилось. Арабов было много, а евреев мало. Именно из-за надвигающейся войны необходимо было завоевать расположение арабов.
Вопрос о том, насколько эффективна была британская политика, вызвал долгие споры. Утверждали, что если пронацистски настроенные элементы в арабском мире потерпели неудачу в своих попытках прийти к власти в 1941 году (как в случае с восстанием Рашида Али в Ираке) и если Египет сохранял полное спокойствие, даже когда Роммель [761] достиг Эль-Аламейна, то все это было результатом серьезных уступок Лондона палестинским арабам. Тем не менее, кажется более вероятным, что восстание в Ираке в любом случае было бы подавлено и что арабские руководители (подобно генералу Франко) не пожелали бы выступать открыто на стороне держав «оси», пока не убедились бы в окончательной победе Гитлера и Муссолини.
В своем открытом заявлении на лондонской конференции Вейцман вновь говорил о том, что евреи всего мира уверены в честности Англии. Сотрудничество с британским правительством всегда являлось краеугольным камнем политики сионистов, и сионистское движение подходило к решению своих насущных задач, опираясь на политику Великобритании. Среди всех делегаций, присутствующих на международном конгрессе, еврейская была самой представительной. В нее входили все ведущие сионисты, а также хорошо известные еврейские лидеры-несионисты. В составе делегации палестинских арабов находился ее председатель Джемаль Хусейни, но муфтий на конгрессе отсутствовал. Среди присутствующих были такие известные арабские лидеры, как Али Махер, Нури Саид, премьер-министр Иордании, и эмир Фейсал, сын Ибн Сауда. Арабы отказались садиться за один стол с евреями, и пришлось устроить так, чтобы они могли входить в конференц-зал дворца Сент-Джеймса через отдельный вход. В действительности, одновременно проводились две разные конференции. Состоялись лишь две неофициальные встречи еврейских лидеров с представителями Египта, Ирака и Саудовской Аравии. Палестинские арабы отказались от всяких контактов с евреями.
Сионисты покинули конференцию с дурными предчувствиями. В декабре 1938 года на собрании Внутреннего Совета сионистов одиннадцать членов проголосовали за раздел Палестины и одиннадцать — против. Было решено поручить окончательное решение Исполнительному комитету, который согласился с планом раздела только потому, как писал Бен-Гурион, что Малкольм Макдональд, секретарь колониального министерства, заверил, что Англия все еще действует согласно Декларации Бальфура и мандату, а следовательно, отвергает идею арабского государства и не собирается приостанавливать еврейскую иммиграцию [762]. И Вейцман, и Бен-Гурион верили, что Лондон не оставит евреев без помощи. Более того, они считали, что следует воспользоваться удобным случаем и лично договориться с арабскими лидерами. Бен-Гурион однажды сказал, что в договоре с арабами он готов пойти на менее приемлемые условия, чем те, которые он согласился бы получить от Англии. В то время он предсказывал два неизбежных процесса: первый — это дрейф в сторону арабской федерации, второй — движение к созданию еврейского государства. Если арабы согласятся признать право евреев на иммиграцию, тогда будет возможность для плодотворных переговоров и, вероятно, согласие на образование еврейского государства в составе арабской федерации [763].
Но оказалось, что скромные надежды евреев не оправдались. Англия согласилась с требованиями арабов отказаться от мандата и учредить палестинское государство, союзное с Великобританией. По этому плану Англия должна была в течение еще нескольких лет продолжать управление страной. За этот период должны быть обсуждены особые права евреев как меньшинства в арабском государстве. Египет, Ирак и Иордания проявили большую терпимость, чем палестинские арабы. Они готовы были допустить существование еврейской общины численностью в 400 000 человек. Но, как и палестинские арабы, они подчеркивали, что считают Палестину арабской страной. Предложенный Вейцманом паритет их не устраивал, и они настаивали на мононациональном государстве.
Встречи еврейской делегации с секретарем министерства колоний проходили в атмосфере скованности и конфронтации. В дискуссиях затрагивалась ситуация, которая могла возникнуть в случае войны. Сионисты неоднократно подчеркивали, что нельзя игнорировать возможность военного противостояния еврейского населения Палестины гитлеровским войскам, так как Англия не может рассчитывать на помощь арабов. Но эти доводы не произвели должного впечатления на английских представителей: опасность арабского восстания волновала их гораздо больше, чем любая польза, которую они могут извлечь из еврейской поддержки. Упоминание о том, что депортация нелегальных иммигрантов может вызвать множество неприятностей, игнорировалось английскими представителями. У палестинских евреев альтернативы не было. Как предупреждал Макдональд, если они откажутся от сотрудничества, то правительство Его Величества оставит их на произвол судьбы и последствия этого трудно недооценить [764]. Такая позиция Англии была наиболее выгодна для арабов. Они обещали Макдональду, что с евреями не будет проблем, если Англия откажется от сотрудничества с ними. Но Англия не могла этого себе позволить накануне мировой войны, в ходе которой Палестина должна была сыграть важную стратегическую роль. Англичане соглашались с требованиями арабов о снижении статуса евреев, но при этом настаивали на предоставлении им определенных прав взамен на ограничение иммиграции. На одной из встреч Вейцман заявил, что он готов согласиться на ограничение иммиграции, если это поможет достичь более тесного согласия с арабами. Других лидеров сионизма эта уступка устраивала меньше, и стороны так и не пришли к единому мнению, так как арабы не приняли этих условий. Макдональд неоднократно подчеркивал, что евреи сами должны добиться согласия арабов на иммиграцию. Вейцман на это заметил, что Великобритания также сохраняет свое присутствие в Палестине без согласия арабов [765].
Еврейских делегатов, разумеется, не обрадовал полный отказ от положений Декларации Бальфура. Они понимали, что отношение Великобритании к ним ухудшается с каждым днем. Вначале был предложен паритет, и переговоры велись на основе мандата. Затем было заявлено, что численность еврейского населения не должна превышать 40 %; впоследствии этот процент уменьшился до 35, затем до 33⅓. К окончанию конференции было также предложено отказаться от мандата. В начале марта Вейцман и Бен-Гурион в своих контрпредложениях выдвигали различные варианты создания еврейского государства,
