Отказав тысячам коммунистов еврейской общины Нью-Йорка, небольшая группа ветеранов обрекла свое мероприятие на провал. Будучи политически крайне наивными людьми, ветераны игнорировали тот элементарный факт, что бойкоту может быть обеспечен шанс на успех только в том случае,
если он будет опираться на самое широкое единство. После неудачи ветеранов Аба Корольник, сионист, и Сэмюэль Унтермейер, сочувствующий, пожертвовавшие средства на строительство нового стадиона при Еврейском университете в
Иерусалиме, создали организацию, которая в дальнейшем стала Антинацистской лигой, принимающей в свои ряды всех,
независимо от религиозной принадлежности. Однако, поскольку пикетирование Магазинов было запрещено законом,
Уятермейер, юрист организации Таммани-холл Нью-Йорка,
не пошел на нарушение закона. Разумеется, без массового пикетирования бойкот неосуществим, и те в еврейской общине, кто был исполнен решимости ввести бойкот, обратились теперь к раввину Уайзу и сионистскому Американскому еврейскому конгрессу (АЕК) с просьбой взять на себя руководство. Сначала Уайз был против демонстрации и бойкота, но к 27 марта даже он был готов присутствовать в зале Мэдисон-сквер-гарден с целью проведения митинга, который так тревожил Геринга. Большое собрание политических деятелей,
служителей церкви и профсоюзных бюрократов, как положено, осудило тирана в Берлине, но ничего не было сделано для организации массовой поддержки. Уайз, который не мобилизовывал массы до прихода Гитлера к власти, не подходил для этой роли и сейчас. Напротив, он писал другу: «Вы не можете себе представить, что я делаю, чтобы оказать сопротивление массам. Они жаждут организовать огромные уличные скандалы» Он выступал против бойкота, надеясь,
что будет достаточно только нескольких демонстраций, чтобы заставить Рузвельта вмешаться. Но государственный департамент видел в Гитлере мощное орудие против коммунизма, а политическим деятелям, занимавшимся внутренними делами и жаждавшим конца депрессии, Германия нужна была как рынок. В результате демократы ничего не сделали против Гитлера или для евреев. Будучи сам демократом,
Уайз продолжал выступать против бойкота, но, когда в августе 1933 г. он находился в Европе, где консультировался с руководителями германских евреев и участвовал в заседаниях конгресса ВСО, более боевым элементам в АЕК удалось провозгласить бойкот. Однако АЕК все еще являлся почти исключительно буржуазной организацией, не обладавшей опытом мобилизации масс, и, подобно Антинацистской лиге, робко поднимал голос против пикетирования. Его директор, ведавший бойкотом, тратил свои силы лишь на то, чтобы публиковать статистические данные, показывающие, как нацистскую торговлю опустошал бойкот2. Только после того, как наконец взбунтовалась молодежная группа АЕК, пикетировавшая осенью 1934 г. универсальные магазины, принадлежавшие одной монополии, АЕК разрешил своим филиалам пикетировать непокорных лавочников.
Бойкоты почти никогда не бывают успешными. Большинство людей думает, что они достаточно сделали, если им удалось пресечь покупку товаров, но бойкот может дать результат только в том случае, если за ним стоит крепкая организация, готовая серьезно подорвать торговлю. Вина за неспособность организовать это движение падает на многих: как на евреев, так и на неевреев. Само собой разумеется, руководители профсоюзов, обязавшиеся противодействовать Гитлеру, но ничего не сделавшие для мобилизации рядовых членов, в значительной мере несут ответственность за то, что не было серьезной кампании бойкота. Конечно, еврейские группы, подобные Еврейским военным ветеранам (ЕВВ), Антинацистской лиге и АЕК, были пассивны, но в еврейской общине в Америке и Англии были такие организации, которые выступали конкретно против самого понятия «бойкот». Американский еврейский комитет, тесно связанная с ним «Бнай
Брит» («Сыны Завета») и Совет депутатов английских евреев отказались поддержать бойкот. Они опасались, что,
если еврейским рабочим, а также еще кому-либо придет в голову мысль о борьбе с Гитлером, возможно, они этим не удовлетворятся и выступят против собственных богачей. Эти именитые ограничились благотворительной деятельностью для германского еврейства и беженцев из Германии и молились о том, чтобы гитлеризм не распространился. «Агудат
Исраэл» («Союз Израиля»), политическая организация самого крайнего крыла традиционной ортодоксии, выступал против бойкота по религиозным мотивам, а также в силу своего социального консерватизма. Его руководители утверждали, что со времени уничтожения римлянами древнего еврейского царства Талмуд запрещал евреям восставать против нееврейских властей в диаспоре; они истолковывали бойкот как бунт, и поэтому его запретили. Однако из всех активных противников идеи бойкота самой важной была Всемирная сионистская организация. Она не только покупала германские товары, она продавала их и даже искала новых покупателей для Гитлера и тех промышленников, которые делали на него ставку.
Привлекательность идеи крови
ВСО придерживалась в отношении победы Гитлера почти таких же взглядов, как и ее германский филиал ССГ: она видела в этой победе в первую очередь не поражение всех евреев, но положительное доказательство банкротства ассимиляторства и либерализма. Их час был уже близок. Сионисты начали выступать как сторонники возрождения (иудаизма)
в палатках: Гитлер был цепом истории и должен был гнать упрямых евреев снова к их родичам, на их собственную землю. Новообращенный сионист, известный тогда во всем мире популярный биограф Эмиль Людвиг во время его поездки по Америке был проинтервьюирован единомышленником-сионистом и изложил общую позицию сионистского движения:
«Через несколько лет Гитлера забудут, но ему будет поставлен прекрасный памятник в Палестине.
Знаете, — и здесь биограф и историк, казалось, принял роль патриархального еврея, — пришествие нацистов было довольно привлекательным явлением. Столь многие из наших германских евреев находились между двумя берегами; столь многие из них плыли по чреватому опасностями течению, пролегающему между
Сциллой ассимиляции и Харибдой шапочного знакомства с еврейскими ценностями. Тысячи тех, которые, как представлялось, были совсем потеряны для иудаизма, оказались возвращенными в его лоно Гитлером, и за это я лично очень благодарен ему»3.
Людвиг был новичком в движении, но его взгляды полностью совпадали со взглядами таких ветеранов, как прославленный Хаим Нахман Бялик, считавшийся поэтом-лауреатом Сиона. Ввиду репутации Бялика, его высказывания широко распространялись как сионистским движением, так и врагами слева. Поэта давно занимало крушение еврейского единства, проистекавшее от упадка традиционной религиозной веры, и теперь он не мог скрыть своей радости, что Гитлер пришел как раз вовремя, чтобы спасти германское еврейство от его собственного уничтожения.
«Гитлеризм, — считает поэт, — оказал по крайней мере одну услугу, не разграничивая верующих евреев от вероотступников. Если Гитлер исключил бы крещеных евреев, возникла бы безнравственная картина тысяч евреев, бегущих к купелям крещения. Гитлеризм,
возможно, спас германских евреев, которые ассимилировались до полного уничтожения. В то же самое время он дал всему миру настолько почувствовать проблему евреев, что никто уже не сможет игнорировать ее»4.
Бялик, подобно многим другим сионистам, считал евреев чем-то вроде сверхрасы, если только они наконец придут в сознание и прекратят расточать себя на неблагодарное человечество и начнут трудиться в своем собственном винограднике.
«В самом деле, совершенно правильно, что иудаизм путем проникновения во все нации фактически подорвал остатки всякого рода идолопоклонства… но, возможно, самыми могучими силами в этом процессе были наши «вероотступники», или «ассимилировавшиеся» евреи, всех типов, вступившие в самое чрево христианства, переворачивавшие его внутренности и продолжавшие медленно подрывать остатки язычества, что было результатом их еврейских устремлений и их еврейской крови. Я тоже, подобно Гитлеру, верю в силу идеи крови. Это были те люди — хотя часто вместо них произносят имена великих неевреев, — которые выровняли дороги для великих движений свободы по всему миру: ренессанс, либерализм, демократизм, социализм и коммунизм… Антисемиты иногда обладают ясной интуицией. В указанных выше событиях еврейское влияние было очень могучим; мы не должны были бы отрицать это»5.
Однако к 1934 г. сионизм был движением, охватывающим,
как утверждали его члены, свыше миллиона членов по всему миру, и не все из них соглашались с перевернутой вверх ногами концепцией, гласившей, что Гитлер действительно был благом для евреев. Некоторые, подобно американскому раввину Джекобсону, протестовали против этой безумной идеи,
