Императрица Панина недолюбливала и ему не доверяла. Поэтому поначалу она постаралась найти Никите Ивановичу замену.
Екатерина попыталась завербовать в наставники Павла знаменитого французского философа и математика Д'Аламбера, очень ею уважаемого. Она предлагала ему колоссальное жалованье в 50000 рублей в год, но ученый ответил отказом, оправдываясь тем, что мог бы сделать из великого князя «порядочного геометра», но «от порядочного геометра еще далеко до великого императора».
Потом Екатерина делала аналогичное предложение другим французам — философу Дидро, писателю Мармонтелю и популярному в то время поэту Сорену, но никто из них не пожелал брать на себя ответственность за будущее российской монархии. В итоге воспитателем Павла остался Панин. Впоследствии недовольная результатом его деятельности Екатерина уверяла, что это была вынужденная мера, решение, принятое под сильным давлением общественного мнения: «Мне не было воли сначала, а после по политическим причинам не брала от Панина. Все думали, ежели не у Панина, так он пропал».
Вместе с тем в систему воспитания Павла были внесены при Екатерине некоторые существенные коррективы.
Императрица была начитана в современной педагогической литературе и разделала мнение Дж. Локка о том, что из ребенка можно вылепить все, что угодно, ибо дитя появляется на свет чистым и пустым, как лист бумаги. Близко было ей и учение Ж. Ж. Руссо, полагавшего, что в условиях полной изоляции от «порочной социальной среды» из ребенка можно вырастить идеального человека. Эти принципы легли в основу ее собственной просветительной политики. Руководствовалась она новейшими педагогическими теориями и в воспитании собственного сына и внуков.
Императрица отвергала в воспитании сына телесные наказания; считала, что учителя должны заинтересовывать мальчика занятиями, развивать его кругозор с помощью книг и посещений театра, поощрять подвижные игры и физический труд — на токарном станке. Станок был установлен в покоях великого князя — он занимал руки и воображение маленького наследника, который, работая на нем, воображал себя самим Петром Великим.
Можно сказать, что Павел во многом был точно таким же плодом воспитательных усилий Екатерины, как и ее внуки — Александр и Константин.
В целом Екатерина была хорошей матерью. Воспитанию и образованию сына, несмотря на занятость государственными и иными делами, она придавала огромное значение. Панин регулярно сообщал ей о здоровье Павла, его успехах в учебе. Иногда писал небольшие записки и сам цесаревич. Императрица сама принимала годовые экзамены у сына и хвалила его за хорошие успехи.
Довольно красочное описание такого экзамена имеется в записках С. А. Порошина (о них речь впереди): «12 сентября. Сегодня после обеда Его Высочество не учился, для того что положено быть экзамену в комнатах у Ее Величества. Часу в шестом приехал его преподобие отец Платон, и потом пришел его превосходительство Никита Иванович. Пока не пришел его превосходительство, то государь цесаревич, из угла в угол подпрыгиваючи, изволил говорить: „Ах, как я страдаю от ожидания! (по-французски. — В. Б.) Ой, трушу, трушу!“ Пошли мы наконец к Ее Величеству. Начался там экзамен. Из парадной опочивальни отворили двери в ту комнату, где Ее Величество обыкновенно в ломбер играть изволит. Подошли все, кто тут были, к дверям, а иные вошли и в опочивальню. Его Высочество изволил стоять: подле него стоять же изволила государыня-родительница; по другую сторону, уступя несколько назад, стоял его превосходительство Никита Иванович, а перед великим князем стоял его преподобие отец Платон и предлагал вопросы. Его Высочество весьма хорошо и смело изволил ответствовать. Ее Величество с крайним вниманием изволила слушать. Экзамен продолжался три четверти часа. По окончании оного его преподобие отец Платон сказал маленькую речь Ее
Величеству. Государыня изволила благодарить его за учение, а про великого князя сказать изволила: „Я полагала, что он смутится, но ничуть! Он очень хорошо отвечал“» (по-французски. — В. Б.).
Постоянно отвлекаемый заботами по Коллегии иностранных дел Н.И.Панин предоставил свободу действий и широкие полномочия своим помощникам. Кроме самого Панина, императрица утвердила для сына следующий штат: информатор (т. е., по терминологии XVIII века, наставник) Т. И. Остервальд, суб-информатор П. И. Пастухов, кавалеры: И. С. Барятинский, С. В. Перфильев, С. А. Порошин, К. И. фон дер Остен-Сакен. Остервальд преподавал наследнику историю, географию, русский и немецкий языки, Порошин — арифметику и геометрию, архимандрит Платон — Закон Божий, Ф. И. Эпинус — физику и астрономию, балетмейстер Гранже обучал танцам, француз Тед, а потом Тремундо — фехтованию, А. А. Греков — рисованию, капельмейстер Манфредини — игре на клавикордах, актер Булич — декламации. Кроме преподавания своего предмета, все они считали себя вправе участвовать и в воспитании наследника.
Со временем в программу Павла были включены астрономия, логика, естественное право, основы анатомии, физика (преподаватель Эпинус написал персонально для него учебник «Краткое понятие о физике») и специальные предметы: основы архитектурных знаний и теория архитектуры (преподавателем их был знаменитый В. И. Баженов) и морская наука (так как цесаревич был генерал-адмиралом русского флота) — для этого был приглашен генерал-интендант флота и директор Морского кадетского корпуса И.Л. Голенищев-Кутузов. С этой же целью в 1764 году адмирал С. И. Мордвинов специально для великого князя написал «Книгу об эволюции флота корабельного и галерного в сигналах».
В соответствии с воспитательным планом Панина большое внимание в обучении Павла Петровича уделялось чтению. С самого начала царствования Екатерины II, при ее активном участии и поддержке, стала формироваться домашняя библиотека цесаревича, которая постоянно пополнялась и расширялась. В 1764 году Екатерина специально для наследника приобрела библиотеку русского посланника в Дании барона И. А. Корфа, состоявшую из 36000 томов. Покупалось также много учебной и научной литературы, многие русские писатели и поэты подносили цесаревичу свои произведения. В 1837 году библиотека Павла почти полностью погибла при пожаре Зимнего дворца, однако сохранился ее каталог, позволяющий увидеть, что в нее входила литература по самым разным областям знаний с преобладанием сочинений исторических, военных и книг по искусству.
Екатерина прекрасно понимала, что в народе высоко ценятся приверженность монархов к православию и их благочестие, особенно после царствования глубоко набожной Елизаветы Петровны. На должность духовного наставника наследника она искала умного и авторитетного человека и нашла его в лице иеромонаха Троице-Сергиевой лавры Платона. Это был блестящий проповедник и оратор и вообще одна из наиболее ярких фигур той эпохи. Современники единогласно уверяли, что его речи всегда производили потрясающее впечатление. Платон слыл человеком ученым и начитанным, он был знатоком не только отцов церкви, но и Вольтера, Гельвеция, Руссо и других французских просветителей. Непомерная гордыня, правда, нередко ставила Платона в трудное положение, так что он конфликтовал с власть предержащими, в том числе и с самой императрицей, но обычно из сложных ситуаций его выручал исключительный ораторский дар.
Целью, которую императрица поставила перед законоучителем, было воспитание наследника в духе православия, но без излишнего религиозного догматизма. Платону было велено преподавать великому князю три раза в неделю богословие, а по воскресеньям и праздничным дням перед литургией читать и объяснять ему Евангелие. Благодаря своему таланту Платон сумел в короткое время приобрести доверие, уважение и любовь ученика. Применяясь к нраву Павла, Платон пользовался любой возможностью, чтобы дать ему наставление. Уроки его часто превращались в беседы, а беседы — в уроки. Опираясь на исторические примеры, прежде всего на образ Петра I, которого он представлял образцом благочестия, Платон учил своего воспитанника гуманной вере, основанной на разуме.
Учился Павел довольно охотно и даже с удовольствием. «…Окончивши учение, изволил его высочество пойтить в опочивальню и, идучи, изволил сказать: „Хорошо учиться-то: всегда что-то новенькое узнаешь“».
Семен Андреевич Порошин, оставивший подробный и очень известный дневник о детских годах наследника (он охватывает период с сентября 1764-го по январь 1766 года, когда Павлу было десять-одиннадцать лет), был выпускником Сухопутного шляхетского корпуса, оставленным там же для преподавания, а также литератором, публиковавшимся в журнале «Ежемесячные сочинения», человеком неглупым, ответственным и очень эрудированным.
По своим прямым обязанностям Порошин преподавал цесаревичу математику, к чему тот обнаруживал незаурядные способности. «Если б Его Высочество человек был партикулярный и мог совсем предаться одному только математическому учению, — писал Порошин, — то б по остроте своей весьма удобно быть мог нашим российским Паскалем».
