Осада Албазина маньчжурским войском, имевшим 35—40-кратное превосходство в людях и абсолютное в орудиях, окончилась безрезультатно для осаждавших. Русский острог, несмотря на все трудности и лишения его защитников, выстоял и не сдался противнику. Только тогда, когда сопротивление оказалось уже невозможным, русский гарнизон покинул крепость, не признав, однако, своего поражения.
Героическая оборона Албазина летом 1685 года стала первым актом решительного военного столкновения между Россией и Китаем за господство в Приамурье. Формально маньчжуры одержали победу, добившись ухода казаков из Албазина. Однако военная неудача не означала отказа России от планов дальнейшего распространения своего влияния на этот регион всеми доступными ей средствами.
Героическая оборона Албазина
Прибытие в середине июля 1685 года в Нерчинск оставшихся в живых защитников Албазина знаменовало собой начало нового этапа в развитии военно-политических отношений между Цинским Китаем и Россией. Поражение от маньчжуров ни в коей мере не поколебало решимости русских властей отстоять национальные интересы Российской империи в этом регионе. Нерчинский воевода И.Е. Власов занимал в этом отношении самую решительную позицию. Именно по его инициативе начали предприниматься конкретные меры по возвращению в занятый маньчжурами Албазин.
Уже в середине июля 1685 года воевода И.Е. Власов отправил в разведывательный поиск вниз по Шилке на пяти стругах 70 казаков во главе с десятником Я. Телицыным. Ему было приказано «с великой осторожностью» выяснить положение в районе Албазина и непременно добыть «языка». По мере продвижения вперед Я. Телицын узнал об отходе маньчжурских войск вниз по Амуру. За полтора дня пути до Албазина казаки высадились на берег и продолжили свой поход по суше. Однако когда отряд Телицына достиг Албазина, казаки увидели только покинутую маньчжурами разрушенную крепость.
На пепелище Албазина казаки захватили «языка» — китайца Уонцыся (Ван Цзыша). Из его допроса казаки узнали, что отец юноши был рулевым на маньчжурском судне, но был казнен цинскими властями за то, что посадил его на камни. Опасаясь за свою жизнь, Уонцыся дезертировал из маньчжурской армии и скрывался на развалинах Албазина, находя там кров и пропитание.
Китайский пленный сообщил Телицыну, что маньчжурские войска в срочном порядке покинули Албазин в связи с восстанием в Китае и необходимостью его усмирения. По словам Уонцыся, единственный гарнизон, оставленный Цинами, был расквартирован в Айгуне и насчитывал 500 человек{89}.
7 августа Я. Телицын вернулся в Нерчинск и доложил обо всем виденном и слышанном И. Власову, убедив после днего в реальности планов по возвращению Албазина.
Несмотря на намерения уничтожить все посевы вокруг Албазина, маньчжуры в ходе своего поспешного ухода сделать это не успели. Это вселило оптимизм и укрепило уверенность русских военных властей в успехе предстоящих действий. По плану И.Е. Власова, Толбузин первоначально должен был построить «малую крепость» и запасти как можно больше зерна для обеспечения войск в предстоящих неизбежных столкновениях с Цинами.
В этих целях из Нерчинска был выслан конный отряд численностью в 198 человек во главе с А. Беитоном, а вслед за ним «побежал» вниз по Амуру А.Л. Толбузин с отрядом, состоявшим из 123 албазинцев и 193 нерчинских казаков. На вооружении отряда было шесть пушек, одна «пищаль затинная», 160 ядер, 100 пищалей ручных, 50 бердышей, знамя и барабан. Всего же, по сообщению Власова, в Албазин было отправлено «ратных людей с ним, Алексеем, 514 человек, да промышленных людей и пашенных крестьян 155 человек, да два человека московских пушкарей»{90}.
27 августа А.Л. Толбузин со своими людьми достиг Албазина.
К началу 1686 года в Албазине насчитывалось уже 725 человек, а в Нерчинске и ближайших к нему острогах — 340 служилых и 100 промышленных людей. Всего, таким образом, к 1686 году для обороны Приамурья было стянуто свыше тысячи ратных людей, число которых в случае необходимости могло быть увеличено за счет промышленных людей и крестьян{91}.
К концу 1685 года русским удалось убрать основную часть урожая более чем с тысячи десятин. Одновременно шла заготовка леса для строительства нового русского острога, который по приказанию воеводы И.Е. Власова должен был разместиться ниже старой русской крепости. Однако казачий круг, собранный А.Л. Толбузиным для обсуждения этого вопроса, высказался за восстановление Албазина на старом месте.
Работы начались немедленно. Земляные стены ставились в 4 сажени в ширину; до заморозков албазинцы успели вывести стены на 1,5 сажени в высоту. Деревянный «образец» (модель) крепости А.Л. Толбузин выслал в Москву.
Крепость строилась в виде прямоугольника, вытянутого вдоль Амура. Крепостные стены возводились из бревен в два ряда, между которыми засыпалась земля, в результате чего ширина оборонительных сооружений достигала 8 — 8,5 метра. В высоту стены крепости доходили до 3 метров — выше поднять стены казаки не успели в связи с наступлением холодов. Стена вдоль амурского берега была усилена башней, чтобы препятствовать подходу неприятельских судов к самой крепости.
Маньчжурские власти в Айгуне вскоре узнали о занятии русскими войсками Албазина и возвращении туда населения. Однако когда об этом было доложено императору Канси, он не поверил своему военачальнику Сабсу: «Ознакомившись с докладом Сабсу, император решил, что доклад основан на слухах и Сабсу не посылал людей для разведки положения в Албазине и получения достоверных сведений. Поэтому мы не можем без достаточных оснований посылать войска. Было повелено Сабсу, ланчжуну Лифаньюаня Маньпи и другим получить с помощью разведки точные сведения и доложить»{92}.
Уже осенью 1685 года А.Л. Толбузин сообщал И.Е. Власову об активности разведки противника — маньчжурские конные отряды неоднократно подходили к самому городу, совершали нападения на русских подданных. А.Л. Толбузин принял соответствующие меры противодействия, организовав патрулирование окрестностей Албазина силами конных «отъезжих караулов» под командой А. Бейтона.
2 октября русский «отъезжий караул» вступил в бой с крупным отрядом противника. Подошедший на помощь казачий отряд в 100 человек не смог догнать маньчжуров и вернулся назад. Через две недели, 14 октября, маньчэкуры переправились через Амур, напали на Лапкаевском лугу на Покровскую слободу, перебили и пленили часть населения и сожгли запасы зерна. Подошедший через несколько дней из Албазина отряд не смог преследовать ушедшего за Амур неприятеля из-за начавшегося ледохода. В начале ноября А. Бейтон с 200 казаками настиг маньчжуров у Монастырской заимки, нанес им поражение и захватил табун лошадей. 26 ноября маньчжуры вновь подошли к Шингаловской заимке, захватили пленных и ушли, хотя А. Бейтон со 150 казаками их преследовал двое суток. В декабре 1685 года от захваченного казаками «языка» стало известно о намерении маньчжурского командования летом 1686 года вновь осадить Албазин.
1 февраля 1686 года крупный маньчжурский отряд в 500 человек подошел к Албазину и разорил в десяти верстах от него Большую заимку. Снова русские конные отряды бросились в погоню, но маньчжуры скрылись.
24 февраля Толбузин послал Бейтона во главе отряда из 300 казаков в район реки Кумары. Там они столкнулись с дозором цинских войск в 40 человек. В результате ожесточенной схватки 30 цинских солдат и 7 казаков погибли. Захваченный в ходе рейда пленный подтвердил сведения о подготовке маньчжурами нового похода из Айгуни на Албазин{93}.
К весне 1686 года Цинский двор окончательно удостоверился в том, что русские вернулись в Албазин. В этом маньчжуры убедились в ходе допросов русского крестьянина Аксенки Федорова, который был захвачен солонами в начале 1686 года у Покровской заимки и передан затем маньчжурам. А. Федоров рассказал, что к бывшим защитникам Албазина добавилось еще 1500 человек с пятью пушками. Кроме того, по словам русского пленного, ожидалось прибытие еще восьми орудий. Федоров описал укрепления Албазина и рассказал об огромных запасах продовольствия в городе, которых «вполне хватит на два года».
13 февраля 1686 года, когда император Канси узнал о реальной ситуации в Албазине (Якса), он немедленно разработал план ведения военных действий. В нем отмечалось: «Ныне лоча (термин для обозначения русских) вернулись в Якса, укрепили крепость. Если не провести карательную экспедицию, то неизбежно придется накопить большие запасы продовольствия, а это сделать нелегко. Он приказал цзянцзюню Сабса пока приостановить переселение семей, как и запрашивалось ранее, построить суда, возглавив отряд офицеров и солдат из Ула и Нингуты, устремиться к Хэйлунцзяну, а до того решить вопрос с оставлением укрепленных гарнизонов из состава отборных войск, после чего повести отряд из 2000 солдат на Якса»{94}.
