момента человека в полной мере можно считать взрослым. Брак составлял неотъемлемую часть жизни любого члена общества и был сферой его развития. Но брак должен с чего-то начинаться.
Ему всегда предшествовал период ухаживаний, который заслуженно получил особую роль в книгах и в фильмах, потому что представляет собой прекрасную сказку. Что первично: брак или влечение? Как в исторические конструкции вписывается любовь? Как выстраивается путь от знакомства до брака?
У молодежи из низших классов – и это подтверждают многочисленные исследования – были расширенные рамки дозволенного, что выражалось, например, в игре «поцелуй в гульфик». Для элиты и средних слоев границы очерчивались четче, а процесс ухаживания был наиболее приемлемым путем к браку. При этом ухаживания – это в первую очередь процесс отбора, некая ярмарка. Необходимо было установить прочные связи, которые дали бы выгодный обеим сторонам союз. Мы отправляемся в Англию XV–XVII веков, чтобы разобраться, как в то время устраивались прочные браки.
Четкой точки, с которой становилось понятно, что начались ухаживания, не было, как и стандартного сценария, в соответствии с которым нужно было осуществлять определенные действия. По сути, мужчина и женщина могли встретиться при любых обстоятельствах. Но, несмотря на это, реальный путь к браку часто не изобиловал разнообразием.
Нужно понимать, что больше всего известно о жизни имущих слоев и на описания именно их жизней мы можем опираться, чтобы сделать какие-либо выводы. Конечно, индивидуальные случаи были, но нас интересует общая парадигма, в рамках которой должны были действовать будущие супруги. Низшие слои справедливо рассматривать на основании протоколов церковных судов, но в таком подходе есть существенный минус: оценка получится однобокой, только со стороны мужчин.
Условия ухаживания варьировались в зависимости от богатства и положения сторон.
Они могли вылиться в успешный брак в том числе и благодаря приданому, доли наследуемого имущества, полученного в браке, и вдовьей части наследства. Естественно, частью ритуала ухаживания было знакомство, уточнение намерений и рассмотрение дальнейших перспектив. На первом месте стоял интерес семьи, что зачастую вступало в конфликт с индивидуальным выбором и впоследствии приводило к семейным драмам.
Если рассматривать XVII век, то ухаживание метафорически связывалось с войной: Александр Никколес в A Discourse of Marriage and Wiving [82] (1615 г.) ассоциирует ухаживания со стратегической хитростью. Если такого рода сравнение вас не впечатлило, вот еще одно: «Движения любви подобны медленным и неуверенным движениям войны» – это писал уже Уильям Лоуренс, рассказывая о своих ухаживаниях за дочерью богатого аптекаря, Анной Мартин. Кроме того, там упоминались метафоры о штурме краснеющих бастионов (губ) и сдаче крепости. К середине XVII века даже появились руководства, позволяющие отточить свои навыки ухаживаний. Находились среди них и такие, которые правильнее было бы назвать справочником по соблазнению: в них говорилось, что любовниц следует атаковывать «как города, в соответствии с их укреплениями» и другими факторами – иначе говоря, авторы не предлагали универсального подхода. Получается, что некоторые из них должны быть «заминированы», другие – «подвергнуты бомбардировке», третьи – «завоеваны штурмом» или «составом», а кого-то и вовсе следовало «заморить голодом», чтобы они сдались.
Музыкант Елизаветинской эпохи Томас Уайторн сам проводил тонкую грань между заигрыванием и женитьбой, кокетством и серьезными ухаживаниями, ведущими к браку. Хотя он не проводит прямую аналогию с войной, из его автобиографии можно вычленить метафору с игрой в шахматы или охотой. В случае и с войной, и с охотой женщина воспринималась как некий объект, требующий покорения, завоевания, преследования. Томас Уайторн, уже подходя к возрасту, когда, очевидно, семья стала для него необходимостью, через знакомых сошелся с «20-фунтовой вдовой», как он сам ее охарактеризовал. Все дело было в ее вдовьей доле – 20 фунтов в год. К тому же она была на несколько лет младше и не имела детей – в общем, обладала всеми атрибутами удачной партии. Уайторн немедленно сделался ее поклонником, а она встречала его дружеским поцелуем. Когда она предложила «дружеское развлечение», он ответил в соответствии с требуемым от поклонника поведением. Необходимо было соблюсти приличия, но даже в них каждый из партнеров искал выгоду. В конце концов вдова согласилась взять Томаса Уайторна в мужья. Вот только был один нюанс: формальной церемонии вступления в брак не состоялось, а условные обещания были сначала даны через посредников, а позднее повторились лицом к лицу.
Дальше что-то пошло не так: она попыталась вернуть его подарок, что было знаком ухудшения отношений. Уайторн не мог понять, в чем его ошибка: он понимал, что фактически их связывало только дружеское обещание, а потому возмутиться из-за резкой перемены в поведении вдовы не мог. Она же настаивала, что никакой помолвки не было, а все остальное было лишь глупыми разговорами. Спустя какое-то время Томас вынужден был отступить.
Иногда родители вынужденно давали согласие на женитьбу: так поступил в 1649 году сэр Джон Огландер, отец Бриджит, давший согласие на брак дочери с сыном сэра Роберта Итона. В дневнике он выразил свое недовольство, делая акцент на назойливости его дочери, которая была полна решимости заполучить в мужья именно этого молодого человека. В дневнике сэр Огландер пишет, что умоляет Бога благословить их союз, но при этом высказывает сомнения в том, что это возможно, называя молодоженов «самой неподходящей парой».
Пожалуй, самый интересный рассказ об ухаживаниях XVII века принадлежит мелкому землевладельцу из Дербишира Леонарду Уиткрофту. Всю процедуру ухаживания, длившегося с июня 1655 года до свадьбы в мае 1657 года, он засвидетельствовал в письменном виде. Интерес Уиткрофта проявился еще до формального знакомства, когда он узнал от одного из родственников Элизабет Хоули, что она красива и мила. Родственник стал тем самым посредником, который запустил процедуру брачных ухаживаний. Леонарду было 30, и он начал прокладывать свой путь к сердцу Элизабет с помощью любовных писем. Элизабет сначала не отвечала (остается открытым вопрос о ее грамотности), а позже начала давать уклончивые ответы. Только через год у Леонарда и Элизабет получилось встретиться. С разрешения ее родителей он сопровождал ее, и порой их встречи включали объятия и поцелуи. Уиткрофт стал частым гостем в доме Хоули – однажды ему даже разрешили остаться на ночь. К более близкому контакту они перешли после назначения даты свадьбы. Элизабет приехала навестить его весной 1657 года, и, по воспоминаниям Леонарда, они были счастливы и обнимали друг друга две следующие ночи.
Пока отношения между Леонардом и Элизабет были полны романтики, семья Элизабет – отец и дядя – и приближенные Леонарда занимались финансовыми вопросами. Переговоры зашли
