Но, несмотря на «прокол» с Liberty, несмотря на явно однобокое выведение всей геополитики из нефтяных аппетитов, книги Лофтуса и Ааронса были «подняты на знамёна» влиятельной фракцией правого истеблишмента США, включавшей Ричарда Перла, Джеймса Вулси и разоблачителя «теорий заговора» Дэниела Пайпса. Их совершенно не смущал коммунистический бэкграунд Ааронса. Более того, Лофтуса избрали вице-президентом Музея Холокоста в Майами и президентом частного международного клуба Intelligence Summit, с трибуны которого российских чиновников, включая Евгения Примакова и Сергея Шойгу, обвиняли в перепрятывании иракского оружия массового уничтожения в Сирии. Потом выяснилось, что Intelligence Summit финансируется фондом Михаила Чёрного, а этот предприниматель имеет даже в Израиле неоднозначную репутацию. Только после этого из совета директоров Intelligence Summit вышли подрабатывавшие там Вулси и Джон Дейч.
Скандал, возникший вокруг клуба, связывали с назначением Джона Негропонте на пост директора национальной разведки. Можно считать тогдашнее унижение Перла, Пайпса и компании результатом игры кланов, в которой победил «просаудовский клан», но у Буша и Негропонте могли быть и другие поводы для «прикрытия лавочки» (позже открывшейся снова). Начнём с того, что Лофтус и Ааронс приписывали профашистские симпатии не только Прескотту Бушу — отцу Буша-старшего, имевшего отношение к IG Farbenindustrie, но и всему семейству Бушей. Эти симпатии, в свою очередь, притягивались за уши к контактам Белого дома с «Братьями-мусульманами», начатыми Эйзенхауэром. Те же симпатии приписывались (якобы также насквозь антисемитскому) семейству Кеннеди, а следующими «виноватыми» были Никсон и Киссинджер вместе с Рокфеллерами и Джимми Картером. Это несмотря на то, что Рокфеллеры, «архитекторы» приручения Саудовской Аравии вместе с Даллесами, терпеть не могли Никсона и спровоцировали Уотергейтский скандал для его устранения. Но у авторов всё «складывается»: Никсон дружил с католическим кардиналом Нью-Йорка.
Джон Лофтус на многочисленных конференциях в Иерусалиме постоянно подчёркивал, что он не еврей, а ирландец-католик, однако эта «объективность» выдавала с головой истоки его предвзятости. Доказательная база всей серии книг строится на постулате о том, что коварные британцы, душители (ирландской) свободы, намеренно «продали» Америке собственную сеть «арабов-фашистов». В эту категорию зачисляются без каких-либо различий и «Братья-мусульмане», и саудовские ваххабиты.
Изначальная ригидная концепция, возводящая фактор нефти в абсолют, а германское происхождение (в том числе Киссинджера) — в отягчающее обстоятельство, с каждой книгой обрастала новыми доказательствами, притягиваемыми за уши. При этом Лофтус регулярно настаивал на том, что его версия американской истории XX века ни в коем случае не является теорией заговора. Несмотря на то, что его логика полностью соответствовала критериям теории заговора, составленным сочувствующим ему Пайпсом — только вывернутой наоборот, не «жидомасонского», а антисемитского и антиизраильского.
Как и в случае с Мореншильдтом, критикам книги не хватает профессиональной экспертизы. Любой представитель московской психиатрической школы описал бы Лофтуса как классического паранойяльного психопата. Его взгляд узконаправлен, как луч стационарного прожектора, и всё новые детали выискиваются из того же поля зрения, определённого абсолютно субъективными, произвольными критериями. Он видит в политике США 1920-х гг. Рокфеллеров и Бушей, но в упор не замечает Варбургов. Он видит взаимосвязанные интересы британского и голландского семейств, но в упор не замечает семейств Габсбургов и Ротшильдов. Он фиксируется на английских играх с арабским духовенством, но в упор не замечает французских игр. Он фиксируется на сырьевом лобби Республиканской партии и в упор не видит нарколобби Демократической партии. При этом когда реальность входит в грубое противоречие с его схемами, он не пытается признать хоть единственную собственную ошибку, а пытается притянуть реальность за уши к своим схемам.
Соглашаясь на председательство в Intelligence Summit, разоблачитель корпоративных интересов не был смущён тем фактом, что эта структура финансируется из сомнительных источников. Его «луч прожектора» этого не улавливал — как и явной неадекватности ряда других приглашённых ораторов с собственными концептами иракской и сирийской угрозы. Вполне уместно предположить, что Негропонте «закрыл лавочку» просто по той причине, что участие крупных чинов в экстравагантной тусовке компрометировало разведывательное сообщество в целом.
Как интерпретирует Лофтус итоги «арабской весны», имеющие измеримый экономический, явный геополитический и впечатляющий культурный результат? Он их сводит к «глупости на 90 % и интересам на 10 %» (36).
Он утверждает, что весь замысел арабской трансформации якобы преследовал цель «выращивания» либеральных арабских партий, а провал этих либералов и триумф «Братьев-мусульман» якобы является «просчётом Freedom House» и IT-менеджеров. Несмотря на то, что уже в 2007 г. и в Совете по международным отношениям, и в Госдепе США сложился полный консенсус относительно ставки на «Братьев». Несмотря на то, что семья Саудов смертельно боится повторения египетского опыта и всемерно старалась помешать в Египте победе этих «Братьев».
Пресловутые 10 % экономической подоплеки Лофтус сводит исключительно к нефти. Несмотря на то, что пресловутые Рокфеллеры давно ушли с сырьевых рынков. Несмотря на то, что демократ Барак Обама чаще и дольше общается с Хамидом Карзаем, чем со всеми аравийскими монархами вместе взятыми. Несмотря на то, что даже такой прожжённый ооновский бюрократ, как Антонио Мария Коста, прямым текстом заявил ещё в январе 2009 г. в интервью венскому журналу «Профиль»: «Во многих случаях деньги, поступающие от наркотиков, являются единственным на данном этапе ликвидным инвестиционным капиталом. Во второй половине 2008 г. ликвидность была главной проблемой банковской системы, и, таким образом, ликвидный капитал стал важным фактором» (37).
Ещё одна личность такого же склада, с таким же здоровым цветом лица в преклонном возрасте, с такой же постоянно торжествующей улыбкой всезнающего искателя правды, — американец из Польши Ян Томаш Гросс, автор романов «Страх», «Соседи» и «Золотой урожай» на одну и ту же тему — о зоологическом антисемитизме поляков и вообще католиков. Роман «Соседи» о еврейском погроме в польской деревне Едбавне, со сжиганием заживо и отрубанием голов, пользуется равной популярностью в Израиле и Германии.
Berliner Zeitung, поощряя направление исследований, присовокупляет к нему суждение второстепенного израильского писателя Эфраима Кишона (Ференца
Гоффмана), в 1981 г. из-за «непонятости» переехавшего в Швейцарию: «Национал-социалистическая Германия, осуществляя “решение еврейского вопроса”, выполняло общеевропейский проект… Посткоммунист Квасьневский принёс публичные извинения, но этого не сделала столь сильная в польском обществе церковь»…
Тема исторической вины Ватикана становится общим местом историографической конъюнктуры уже после того, как упомянутые Лофтусом ватиканские банки выполняют свою миссию по поддержке «Солидарности» — под предлогом исчезновения ксендза Попелюшки, ныне почитаемого в гомосексуальных кругах. Эта тема поднимается, когда уже использованный ЦРУ и теневикам банковский капитал становится предметом внешнего интереса. Кампания разворачивается на фоне кризиса в католической церкви и борьбы за Святой престол. Едва преемником поляка Иоанна Павла становится немец Ратцингер, как ему напоминают о его «нацистском прошлом» (в гитлерюгенде). Делает это Дэвид Роткопф (38), президент международной консалтинговой фирмы Garten Rothkopf (специализация — реформы глобальной энергетики), а ранее — основатель и директор корпорации Intellibridge («Разведывательный мост»). Это тот самый Дэвид Роткопф, который вызывает гнев целого ряда мейнстримных изданий своим бестселлером «Суперкласс» о мировых банковских и сырьевых воротилах, который становится настольной книгой для поколения Occupy и Anonymous.
В отличие от Лофтуса и Гросса Роткопф — статусный профессионал, прикидывающийся конспирологом. Различие между паранойяльной личностью и манипулятором, «косящим» под паранойяльную личность, читается не только по биографии и кругу интересов, который не сужен на узком фрагменте текущей истории, но и по эффекту, на который рассчитано творчество автора. Роткопф пытается не убедить в своей правоте и не поделиться выборочными эксклюзивными знаниями, а поставляет пищу для эмоциональных реакций, добиваясь доверия аудитории в пресловутом коррупционном вопросе, чтобы тут же начать её обрабатывать по религиозной части. Его можно сравнить с владельцем панк-группы Pussy Riot Плуцером-Сарно, который собирает русский мат и конструирует перформансы не ради сексуального просвещения и не ради устранения социальной несправедливости.
