Храм Василия Блаженного (Покровский собор). 1555–1560 гг. Москва
Стихотворением Хомякова начинает свою замечательную книгу «Свет невечерний» о. Сергий Булгаков: «Господи! Путь наш меж камней и терний,/ Путь наш во мраке. Ты, Свет Невечерний,/ Нас осияй!» Или знаменитый стих Хомякова, написанный им незадолго до смерти: «Подвиг есть и в сраженье,/ Подвиг есть и в борьбе,/ Высший подвиг – в терпенье,/ Любви и мольбе./ Если сердце заныло/ Перед злобой людской,/ Иль насилье схватило/ Тебя цепью стальной,/ Если скорби земные/ Жалом в душу впились, – / С верой доброй и смелой/ Ты за подвиг берись./ Есть у подвига крылья,/ И взлетишь ты на них/ Без труда, без усилья/ Выше мраков земных,/ Выше крыши темницы,/ Выше злобы слепой,/ Выше воплей и криков/ Гордой черни людской». Богословие Хомякова недостаточно исторично. В нем практически отсутствует время и тот связанный с ним Богочеловеческий процесс, который определяет эволюцию земной Церкви. Эти вопросы стали центральными в религиозно-философском творчестве старшего современника Хомякова, друга Пушкина Чаадаева. В 1829 г. он пишет Пушкину: «Мое пламеннейшее желание, друг мой, – видеть вас посвященным в тайну времени. Нет более огорчительного зрелища в мире нравственном, чем зрелище гениального человека, не понимающего свой век и свое призвание».
Василий Блаженный и Артемий Веркольский.
Икона XVII в.
История и христианство у Чаадаева неразрывны – христианство раскрывается лишь в истории, но и историческое бытие не может быть понято вне христианства. Отсюда понимание Чаадаевым времени как поля деятельности божественного Провидения, поэтому понятна ирония Чаадаева по отношению к модной в его время теории непрерывного прогресса, связанного с деятельностью человеческого разума. Согласно Чаадаеву, Царствие Божие творится на земле в процессе истории, его не следует понимать, как нечто потустороннее; единство истории предполагает единство самой Церкви, поскольку через нее божественная сила проникает в историческое бытие.
Интерьер Покровского собора
В отличие от Хомякова Чаадаев был убежденным западником. При общей высокой оценке западного христианства Чаадаев приводит резкую критику протестантизма, основанную на его историософских принципах. Страстные обличения России, которая «заблудилась на Земле», поскольку «Провидение как бы отказалось вмешиваться в русские дела», содержатся в его «Философских письмах». Они послужили предлогом для нелепого объявления властями Чаадаева «сумасшедшим». Нападки на Россию, которая якобы стоит вне мирового исторического процесса, и потому не внесла ничего существенного в мировую цивилизацию, были в действительности вызваны острым желанием Чаадаева «разбудить, растормошить» русское общество, были основаны на его горячей любви к Родине, как бы ни пытались доказать обратное его противники. Молодой, еще радикально настроенный Пушкин писал Чаадаеву в хрестоматийном стихотворении: «Товарищ, верь: взойдет она,/ Звезда пленительного счастья,/ Россия вспрянет ото сна,/ И на обломках самовластья/ Напишут наши имена», а в эпиграмме, посвященной другу, Пушкин оценил Чаадаева, вспоминая его офицерское прошлое: «Он вышней волею небес/ Рожден в оковах службы царской;/ Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,/ А здесь он – офицер гусарский». Много писал Чаадаев о поврежденности человеческой природы эгоизмом, который порожден иллюзией существования отдельного бытия. Индивидуальный дух имеет корни не в себе самом, а в мировом сознании, поэтому разрыв с этим мировым сознанием приводит к появлению «пагубного» “я”», оторванного от своего духовного лона. Лишь отказ от «пагубного» “я”» и безусловное подчинение высшему сознанию позволяют человеку найти свой истинный путь. Но борьба Чаадаева с человеческим эгоизмом не означает принятие им коллективизма в том смысле, в каком мы обычно его понимаем. После упомянутой реакции правительства на первое «Философское письмо» Чаадаев безвыездно прожил в Москве еще 20 лет и там же умер в 1856 г.
В 1855 г. скончался Николай I и на российский престол взошел его сын, царь-реформатор Александр II Николаевич. Государство, доставшееся Александру II в наследство от отца, находилось в тяжелом положении. Последние годы царствования Николая I были омрачены засильем коррумпированных чиновников, полицейским режимом, жестокой цензурой во всех областях общественной жизни; так, по причинам неблагонадежности во многих университетах были закрыты кафедры философии. Современник этих событий Герцен писал: «Казарма и канцелярия стали главной опорой николаевской политической науки. Слепая и лишенная здравого смысла дисциплина в сочетании с бездушным формализмом чиновников – таковы пружины знаменитого механизма сильной власти в России… Это самая простая и самая грубая форма деспотизма. Добавим к сему и графа Бенкендорфа, шефа корпуса жандармов – этой вооруженной инквизиции, полицейского масонства, имевшего во всех уголках империи своих братьев слушающих и подслушивающих, – начальника III отделения канцелярии Его Величества, который судит все, отменяет решения судов и во все вмешивается». Эта душная атмосфера в обществе способствовала появлению многочисленных движений, организаций, обществ, тайных и легальных, самых разных толков; их спектр простирался от революционно настроенного левого края, идеологией которого часто был нигилистический атеизм, до консервативного правого с националистическими тенденциями. Внимание общества было приковано к настоящему и к надеждам на светлое будущее, которое по-разному представлялось разным группам. О второй половине XIX в. Ключевский пишет, что в это время «стороннему наблюдателю Россия представлялась большим кораблем, который несется на всех парусах, но без карт и компаса… От всех этих порывов, колебаний из стороны в сторону, преемственных подъемов и понижений народного духа в общественном сознании отложилось только одно историческое представление, что русская жизнь сошла со своих прежних основ и пробует стать на новые». Правда, какими будут эти новые основы, никто не знал, отсюда эти шатания и бесконечные попытки разных групп общества что-то сделать. В результате образованное общество и консервативная государственная власть стремительно отдалялись друг от друга. Основная масса народа во всей этой свистопляске не участвовала, и потому пропасть между образованной частью общества и простым народом все углублялась. Были попытки эту пропасть преодолеть, чем занимались разного рода народники, почвенники, но результаты их деятельности были ничтожны. Реакцией Александра II и его правительства на эти брожения в государстве было издание ряда важнейших реформ; некоторые из них несколько запоздали, некоторые обогнали свое время. Главная из реформ – отмена крепостного права, освобождение крестьян от обязательного подневольного труда на помещиков с наделением их землей. Весной 1856 г., вскоре после заключения парижского мира, Александр II отправился в Москву, где принял губернского предводителя дворянства и заявил ему следующее: «Между вами распространился слух, что я хочу отменить крепостное право; я не имею намерения сделать это незамедлительно, но вы сами понимаете, что существующий порядок владения душами не может остаться неизменным. Скажите это своим дворянам, чтобы они подумали, как это лучше сделать». Во время коронации это намерение государя было сообщено другим предводителям дворянства, губернским и уездным. На государственном уровне был создан секретный комитет по крестьянским делам под личным председательством императора. К моменту оглашения реформы в феврале 1861 г. было выработано сложное законодательство, разрешившее один из самых трудных вопросов русской истории. Общие положения закона начинаются объявлением крепостных крестьян свободными без всякого выкупа. Вместе со свободой крестьяне получили наделы земли в личное пользование; о размерах этих наделов крестьяне должны договориться с землевладельцами. За это освобождение крестьяне должны заплатить оброк или нести барщину, т. е. отработать полученное. Для выплаты оброка правительство выделило определенные ссуды. С выкупом прекращаются все обязательства крестьян по отношению к землевладельцу.
Филипп Колычев у стен Соловецкой обители.
Миниатюра конца XVII в.
Кроме отмены крепостного права Александр II провел ряд других важных реформ, таких как земская, судебная, военная. Все эти реформы способствовали затянувшемуся переходу России от феодализма к капитализму западного типа, однако сбыться этому переходу не было суждено из-за революции 1917 г. Правление Александра II знаменуется также небывалой тягой к образованию всех слоев населения. Уже в 1855 г. начались серьезные изменения в системе высшего образования – были отменены стеснительные меры, введенные Николаем I, ректоры и деканы начали выбираться, а не назначаться; за пределами университетов студенты перестали подчиняться власти инспекторов, появились закрытые ранее кафедры философии и общественных наук. Была проведена в 1864 г. реформа средней и начальной школ, в результате которой число этих заведений выросло в несколько раз. Правда, хороших педагогов катастрофически не хватало, так что обучение в школах было бессистемным и преподавание, как правило, проходило на низком уровне, как у Пушкина: «Мы все учились понемногу/ Чему-нибудь и как-нибудь». Неизбежным результатом такого образования стало падение религиозности, поскольку, по верному утверждению Ф. Бэкона, «малое знание уводит от Бога, а большое – возвращает к Нему». Это, конечно, было замечено правительством и Синодом, по поводу чего в конце 1873 г. был выпущен высочайший рескрипт, в котором говорилось: «Народные школы, вместо служения истинному просвещению молодых поколений, могут быть обращены в орудие растления народа, к чему уже имеются попытки». Обер-прокурор Синода с 1880 г. Победоносцев сразу же после воцарения Александра III, своего воспитанника, подал государю проект средней школы, где «люди низшего класса могли бы получить нехитрое, но солидное образование, нужное для жизни, но для этого необходимо искать главной опоры в духовенстве и в Церкви в деле народного первоначального образования». Для этого правительство решило поднять уровень церковно-приходских школ до уровня земских и резко увеличить их число. В 1884 г. были утверждены «Правила о церковно-приходских школах»; по поводу выхода проекта император написал резолюцию: «Надеюсь, что приходское духовенство окажется достойным своего высокого призвания в этом важном деле». В «Правилах» была поставлена задача «утверждать в народе православное учение веры и нравственности христианской и сообщать первоначальные полезные знания». С 1887-го по 1905 г. число церковно-приходских школ увеличилось в восемь раз и составило почти половину всех начальных школ России. Согласно «Правилам» церковно-приходские школы были одноклассные с двухлетним сроком обучения и двухклассные – с четырехлетним. В первых детей обучали молитвам, священной истории, краткому катехизису, церковному пению, письму и начальным арифметическим действиям. В двухклассных кроме перечисленных дисциплин преподавалась история Церкви и государства. Преподавателями были священники, иногда уроки вели светские учителя, но под наблюдением священников и по утверждению их епархиальным архиереем. В докладной записке Александру III Победоносцев отмечал, что эти школы становятся «оплотом борьбы против вторгающихся извне в темную крестьянскую среду различных лжеучений». Большими тиражами издавалась учебная литература для церковно-приходских школ. С подачи Победоносцева клерикализация коснулась средней и высшей школ, а также многих областей общественной жизни. Этот процесс сопровождался различного рода перегибами, о чем так писал Блок: «Победоносцев над Россией/ Простер совиные крыла». Однако все эти действия власти не остановили роста антицерковных настроений в обществе. Барометром таких настроений стало творчество и общественная деятельность Л. Толстого, в то время как Достоевский в «Дневнике писателя» и других произведениях горячо ратовал за укрепление позиций православной Церкви. Таким образом, общество резко раскололось – наряду с нигилистами, народниками, откровенными атеистами стали появляться группы религиозных философов и богоискателей.
