Борис Григорьев - Швеция под ударом. Из истории современной скандинавской мифологии

Питательной средой для современной мифологии служат сопутствующие благоприятные условия: предубеждения, нетерпимость, пренебрежение или, чаще всего, страх. Если такая питательная среда не сложилась исторически, то ее специально готовят, и тогда злые семена пиаровских технологий ложатся в благодатную почву.

Предлагаемые вниманию читателей события могли произойти только в атмосфере холодной войны, чему — в довершение всего — способствовали культивирующиеся в Швеции на протяжении нескольких веков предвзятость и недоверие к России.

Ветеран Службы внешней разведки

полковник в отставке Б.Н. Григорьев

Вечер. В шхерах вокруг провинции Блекинге, что на юге Швеции, господствует тишина. Слабый южный ветер гонит мелкую рябь по свинцовой поверхности моря. Несмотря на поздний октябрь день выдался необычайно теплый. Плотный туман к полудню рассеялся, но влажная дымка, словно молочная дисперсия в воздухе, стерла границу между морем и небом, создавая впечатление полного вакуума.

Установившуюся тишину нарушает мерный шум мощных моторов. Подводная лодка водоизмещением около 1000 т медленно раздвигает перед собой водную толщу, следуя курсом на северо-запад в направлении шведской морской границы. 76-метровый сигарообразный корпус напоминает невиданного морского зверя, выплывшего на поверхность погреться и подышать свежим воздухом.

На подходе к невидимой линии, за которой начинается суверенная территория страны, лодка ныряет в глубину и некоторое время продолжает путь в подводном положении, контролируя обстановку через поднятый перископ. Лодка пересекает границу и входит в военный запретный район, находящийся в ведении южного военного округа Швеции и военно-морской базы в Карлскруне. Она продувает балластные баки с водой и снова поднимается на поверхность. На берегах окрестных островов и шхер установлены щиты, на которых на шведском, немецком, английском и русском языках написано «Запретная зона», но экипажу лодки эти надписи в темноте не видны.

Скорость движения лодки падает. С осадкой более 4,5 м нужно соблюдать осторожность, потому что глубина моря здесь колеблется в пределах 10–12 м. Нос ее медленно поворачивается в сторону Гусиного пролива, по обеим сторонам которого находятся острова Малькварн и Хэстхольмен. Она выходит на одну линию с островком Торумшер, и тут ее корпус сотрясает резкий толчок.

Лодка села на мель. Не отмеченная на карте подводная скала прервала ее рейд. С этого момента для экипажа начинается отсчёт самых драматических в жизни корабля минут.

Лодка всю ночь пытается сняться с мели своими силами, форсируя свои дизели, но всё напрасно: ее корпус прочноудерживают рифы, и она не трогается с места.

Через Балтийское море на восток летят радиосигналы с призывами о помощи. Но командование флота бессильно помочь лодке в данный момент и предлагает ее командиру поднять на корме военно-морской флаг, потому что наступает рассвет, а с ним и новый день. Лодка без опознавательных знаков, вторгшаяся на территорию чужой военно-морской базы, может быть расстреляна без всяких предупреждений.1

Советское посольство живет своей повседневной жизнью.

В центре внимания средств массовой информации Швеции — растущий уровень безработицы в стране и военные действия в Ираке. Финский президент Урхо Кекконен подал в отставку, чтобы начать подготовку к новым выборам. В Польше продолжаются выступления «Солидарности». Кое-где еще звучат отголоски событий, связанных с аварией в шведских водах советского танкера «Антонио Грамши», ликвидации последствий которой советские дипломаты уделяли много времени и сил.

Бывший заведующий бюро АПН в Стокгольме, а ныне находящийся с кратким визитом в Швеции заместитель министра иностранных дел Латвии Николай Нейланд делает шведам неожиданное — и, как выяснится на следующий день, неосмотрительное — предложение установить паромное сообщение между своим родным городом Ригой и Карлскруной.

— Мы хотим укреплять связи в бассейне Балтийского моря. Народы европейской части Советского Союза проявляют глубокую заинтересованность к сотрудничеству со Швецией, — заявил он представителям коммунального совета Карлскруны.

Члены коммунального совета шведского портового города встретили это предложение аплодисментами, не ведая ещё, что оно является составной частью «большого советского заговора» против нейтральной Швеции.

Советский Союз продолжал свое мирное наступление, предлагая северным странам образовать в Балтике зону, свободную от ядерно-го оружия. Эта идея нашла отклик в Финляндии, Швеции и даже — к раздражению руководства НАТО — в некоторых кругах Дании и Норвегии, являющихся членами этого военно-политического блока.

…В Гусином заливе, покрытым толстым слоем тумана, в это самое время ревели моторы советской подводной лодки U-1372, пытавшейся сняться с мели. Их слышали за несколько километров от места происшествия.

Ранним утром два шведских рыбака обнаруживают в Гусином проливе советскую подводную лодку и сообщают о ней на базу ВМС в Карлскруне.

В 10.30 шведский катер береговой охраны с начальником штаба базы капитаном 2 ранга Карлом Андерссоном на борту подходит к месту аварии и вступает в переговоры с командиром U-137. Командир подлодки капитан 3 ранга A.M. Гущин объясняет шведу, что подводная лодка вошла в акваторию шведской базы из-за неисправности навигационного оборудования.

Информация об инциденте поступает по официальным каналам в правительство Швеции. Министр иностранных дел У. Улльстен приглашает для объяснений советского посла М. Яковлева. По словам посла, он не располагает необходимой информацией и намерен направить соответствующийзапрос вМоскву.

После обеда шведские военные перекрывают входы в Гусиный пролив и усиливают береговое охранение.

В 15.45 У. Улльстен повторно вызывает в МИД М. Яковлева и вручает ему ноту протеста.

В 18.00 посол СССР инициативно посещает МИД Швеции и излагает советское предложение. Суть его заключается в том, что командование Балтийским флотом готово направить к месту навигационной аварии три спасательных судна, чтобы снять лодку с мели.

Шведы отвечают отказом.

Закрытый для плавания район военно-морской базы Карлскруна

— в пределах контрольной зоны разрешено пребывание иностранцев сроком не более 3 месяцев в течение 1 календарного года (пребывание граждан Дании, Финляндии, Исландии и Норвегии в пределах контрольной зоны по времени не ограничивается);

— в некоторых районах контрольной зоны разрешено также находиться не более 3 месяцев в течение 1 календарного года без особого на то разрешения иностранным судам с максимальной длиной 12 ми шириной 4 м. К крупным судам применяются другие правила;

— в пределах запретной и контрольной зон действуют ограничения на право производить измерения, фотографировать и т. п. Запрещено брать с собой в зону взрывчатые вещества;

— за более детальными сведениями и разъяснениями следует обращаться к полицейским властям или командующему южным оборонительным районом.

…Как только забрезжил рассвет, на подмостках деревянного причала о-ва Стюркё, расположенного в непосредственной близости от города Карлскруна, появились две заспанные фигуры. Рыбаки-промысловики Бертиль Стюркман и Ингвар Свенссон, как и договаривались накануне вечером, встретились пораньше, чтобы вместе отправиться проверять поставленные на треску сети. Свенссон вообще-то содержал на Стюркё ферму по разведению норок, но в свободное время не гнушался и рыбалкой.

Над водной гладью расстилался туман, моросил мелкий дождь. Обменявшись мнениями о доносившемся ночью с моря шуме работающих дизелей, они единогласно пришли к выводу, что «это тренировались наши парни с базы», после чего сели в деревянный баркас и запустили мотор. Видимость была около сотни метров, но они уверенно шли к намеченному месту, потому что знали этот район, как свои пять пальцев.

Дизельный мотор «Пента» в 7,5 л.с. споро гнал баркас вперед по привычному маршруту длиной 2 дистанционные минуты, или 3 км.

Улов был скудный. В сетях застряли треска и несколько щук. Продрогнув на ветру с мокрыми и холодными сетями, Ингвар попросил отвезти его обратно домой, в то время как Бертиль опять отправился в море, чтобы проверить выставленные во вторник перемёты. Он пересел в свою моторную лодку и взял курс на пролив между островами Оксхольмен и Мальмкварн.

Бертилю Стюркману было 58 лет. Он сам и его предки родились и выросли на Стюркё, и все они были рыбаками. Бертиль был в профсоюзе, и если погода не позволяла выходить в море, то он оставался дома, но всё равно получал зарплату до 180 крон в день. Сегодня день был спокойный, море гладкое, и он вышел на промысел щуки.