Оскар Ратти - Самураи

У тех из нас, кого интересует эволюция опыта в искусстве боевых единоборств во всех его разнообразных формах и специализированных проявлениях, неизбежно возникает желание связать части в единое целое. Такой синкретический подход к будзюцу, цель которого состоит в том, чтобы собрать общий каркас, а затем в его составе более ясно выделить различные компоненты, и был положен в основу нашего исследования.

Мы надеемся, что это ознакомительное исследование поможет удовлетворить самые насущные потребности читателей, интересующихся будзюцу, создаст прочный фундамент для дальнейшего изучения боевых искусств Древней Японии или же, по меньшей мере, панорамный фон для уже приобретенных знаний.

В наши намерения также входило заложить основу для другого типа исследований, связанного с проблемой физического насилия, регулярно осуществляемого в тех видах деятельности, от которых человек никак не может отказаться на всем пути своей эволюционной истории. Такой тип исследования затрагивает область этики или тех моральных норм, которые предположительно влияют на действия человека и (в контексте будзюцу) определяют его поведение в бою против своих собратьев. К сожалению, рассмотрение и анализ моральных аспектов боевых искусств (имеющих важнейшее значение, по мнению тех мастеров, которые предлагали интересные и разнообразные решения моральной дилеммы, встающей перед человеком во время поединка) будут несколько ограниченными в данной работе, поскольку главным темами здесь являются их исторический фон, оружие и техника, стратегии и фазы применения — те факторы и элементы, которые делают их необычайно эффективными в быстротечной и сугубо утилитарной реальности боя. Наблюдения, посвященные этическим аспектам будзюцу, авторы включили в текст, составляющий основу следующего тома (предварительно озаглавленного «Бусидо: Путь воина»), почти полностью посвященного мотивации, этике и метафизике тех искусств, которые на протяжении всей своей долгой и кровавой истории считались благородными занятиями, приобретавшими универсальную ценность лишь в самых редких, исключительных случаях.

Беглый просмотр содержания позволяет понять, что данное исследование охватывает широкое разнообразие боевых искусств и покрывает достаточно большой период японской истории. Поэтому оно построено на огромном количестве материала, который нам пришлось анализировать, интерпретировать и систематизировать, чтобы создать наиболее ясную доктрину из тех, что доступны сегодня. Авторы не ставили перед собой цель дать четкие ответы на все проблемы теоретических интерпретаций, которые можно встретить в огромном количестве литературы по будзюцу, или же начинать собственные теоретические построения, поскольку, независимо от своей убедительности или новизны, они все равно будут весьма далеки от того диалога, за счет которого при активном участии многих людей происходит пополнение «всеобщей копилки знаний», упомянутой Ямасито в его анализе секретных традиций будзюцу. На самом деле исследования и мнения многочисленных авторов, писавших о будзюцу, как древних, так и современных, создают базис для подобного синкретического подхода к боевым искусствам (о чем свидетельствует частое использование прямых цитат из работ, порою преданных незаслуженному забвению, несмотря на их большую значимость в качестве первых попыток дать объяснение этому конкретному аспекту иноземной культуры).

На протяжении всей книги японские имена приведены в соответствии с порядком, принятым в Японии, то есть фамилия предваряет личное имя.

Мы будем очень рады, если благодаря нашей работе другие исследователи будзюцу почувствуют в себе стремление преодолеть узкие, сектантские барьеры теоретической, схоластической или организационной изоляции и чувство собственной исключительности, которые могут отделять их друг от друга, и смело возьмутся за изучение и анализ записей, манускриптов и распространенных в настоящее время школ, имеющих отношение к японским боевым искусствам. В результате взаимный диалог или дебаты позволят им поделиться своим опытом и находками с другими, за счет чего будет происходить создание более наглядной общей перспективы. Но, как заметил Сократ, диалог может вызывать интерес лишь в том случае, если он был начат в нужном месте и в нужный момент, и именно это, своими способами, своими методами и с собственной точки зрения, намерено сделать настоящее исследование.

И, наконец, авторы искренне надеются на то, что эта книга может оказать на читателя такое же стимулирующее воздействие, каким стало для нас ее написание, особенно, когда он будет рассматривать общую панораму культуры Древней Японии и познакомится с отважными, хотя нередко и трагическими попытками ее жителей справиться своим собственным способом с требованиями грубой реальности. В сегодняшней обстановке социальных и политических беспокойств, когда мир стоит на грани ядерной катастрофы, все исследования человеческого опыта в искусстве военной конфронтации приобретают особое значение. Наверное, каждый согласится с тем, что нам следует приложить все усилия, чтобы попытаться установить, будет ли человек вечно находиться в плену, по всей видимости, естественной для него наклонности использовать любые методы, даже самые жестокие и насильственные, для достижения превосходства над своими соплеменниками, или же со временем он сумеет изменить и трансформировать данную модель поведения. В этой связи тщательное изучение человеческого прошлого, со всеми его заблуждениями и кровавыми ошибками, может стать необходимым и важным фактором в конечном уравнении.

Длительная история и сложные традиции японского боевого искусства нашли свое отражение в многообразии форм, методов и видов оружия, которые образуют его отдельные специализации. Название каждой специализации состоит из слова дзюцу, которое можно перевести как «метод», «искусство» или «техника», и слова, указывающего на конкретный путь или пути совершения определенных действий. Каждое искусство или метод в процессе своего развития вырабатывали определенные процедуры или образцы, отличавшиеся от процедур или образцов других искусств. Таким образом, в контексте японских боевых искусств специализация основывается на особых методах систематического использования конкретного вида оружия.

Очень часто специализация боевого искусства получает свое название по тому виду оружия, которое используется в его практике. Примером такой системы идентификации может послужить кэндзюцу, то есть искусство (дзюцу) владения мечом (кэн). Однако боевой стиль может также идентифицироваться по своему особенному, функциональному способу использования оружия, позволяющему достичь превосходства над противником. Так, например, среди специализаций невооруженных единоборств джиу-джитсу (дзюдзюцу) идентифицируется как искусство (дзюцу) податливости (дзю) — то есть искусство использования податливости определенным техническим способом для победы над противником. Достаточно часто основная специализация боевого стиля разделялась на подвиды, многие из которых в результате постоянного совершенствования эффективно улучшали основной метод и заменяли его полностью, образуя самостоятельную боевую специализацию. В таком случае подвид боевого искусства обычно идентифицируют по названию его основной характерной особенности. Так, например, кэндзюцу, искусство владения мечом, в ходе своего развития породило такую смертоносную специализацию, как иайдзюцу — искусство (дзюцу) обнажения меча (иай) с одновременным нанесением рубящего удара; оно также стало основой для нито-кэндзюцу, искусства (дзюцу) фехтования двумя (нито) мечами (кэн). И, наконец, специализация может быть идентифицирована по имени мастера, который стал родоначальником собственного боевого стиля, либо по названию школы, где проходило обучение этому конкретному стилю.

В данной работе рассматриваются те специализации японских боевых искусств, которые развивались и были доведены до высокой степени совершенства в феодальный период японской истории. Этот период охватывает около девяти столетий, от конца девятого до середины девятнадцатого века, или, более точно, до Реставрации Мэйдзи (1868 г.), когда в типичной для Японии манере было официально объявлено о завершении феодальной эпохи. В течение длительного господства клана Токугава (1600–1867) специализации боевых искусств, унаследованные от предыдущего беспокойного периода почти непрерывных войн, тщательно шлифовались и совершенствовались в системе исследований на удивление современной по своим методам экспериментирования и наблюдений; в то же самое время происходило развитие новых специализаций, призванных решить неизменные проблемы боя. На самом деле, в эпоху сравнительного мира, насильственно установленного Токугава, многие мастера боевых искусств получили возможность углубиться в тайны и тонкости техники поединка и проверить свои находки в условиях подавленной и поэтому крайне взрывоопасной атмосферы, в которой проходили индивидуальные поединки (крупномасштабные сражения были редкими и немногочисленными).