Он не был старшим в роде. Вероятно, последний герцог Моденский исходил из мысли, что ни австрийскому императору, ни его единственному сыну не нужны капиталы князей д'Эсте. Францу Фердинанду они, напротив, были очень нужны: у него не было большого личного состояния. Теперь он стал очень богат. К нему перешли многочисленные имения, замки, виллы, в том числе и вилла в Тиволи. Это было первое большое событие в его жизни. Второе, неизмеримо более важное, случилось позднее: 30 января 1889 года в Мейерлингском замке покончил с собой кронпринц Рудольф.
Наследником престола становился отец эрцгерцога Франца Фердинанда. Однако все знали, что у него мало шансов пережить Франца Иосифа (эрцгерцог Карл Людвиг, действительно, скончался через несколько лет после того). Фактическим престолонаследником тотчас после мейерлингской драмы стал Франц Фердинанд. Император его к себе не приблизил, но отношение к нему тотчас изменилось: он был произведен в генерал-майоры, затем получил фельдмаршальский чин; ему был дан в Вене великолепный дворец Бельведер.
Жил он по-прежнему достойно и тихо. Собирал картины, оружие, ковры, — это преимущественно сводилось к объединению и приведению в порядок того, что ему досталось от Габсбургов и особенно от Эсте. Вещи у него были изумительные. Ему принадлежала, например, знаменитая серия французских гобеленов «Дон Кихот», оценивавшаяся в шесть миллионов золотых крон. В его богемском замке Конопишт, принадлежавшем когда-то Валленштейну, были всевозможные сокровища, от картин Рубенса до кубков Бенвенуто Челлини. Мне придется вскользь коснуться этого замка, долгих споров, которые из-за него шли сначала между эрцгерцогами, потом между сыновьями Франца Фердинанда и чехословацким правительством. Гитлер всех примирил. Лица, имевшие права на Конопишт, очутились в концентрационном лагере.
Жена эрцгерцога Франца Фердинанда была чешского происхождения. Она принадлежала к роду графов Хотек и состояла фрейлиной при эрцгерцогине Изабелле.
Устройство двора в Австрии довольно сильно отличалось от российского. При германских, позднее австрийских императорах существовали наследственные придворные должности; еще в средние века появились в Вене разные эрбмаршалы, эрбсенешалы, эрбкамерарии (эрбкамерариями при Габсбургах долго были Гогенцоллерны, что не вызывало особенно нежных воспоминаний в Берлине). Русским первым чинам двора приблизительно соответствовали Oberste Hofchargen, а вторым чинам двора — Oberhofchaigen. Но существовали еще einfache Hofchargen, как-то сложно делившиеся и не считавшиеся особенно почетными. С ними была связана вполне определенная, почти всегда платная и обычно нелегкая работа. В этом отношении австрийский двор отчасти приближался к двору московских царей, где были боярыни-мамы, ларешницы, мастерицы, сенные боярышни, комнатные бабы, постельницы и т.д. Барышни из богатой аристократии не очень стремились к занятию фрейлинских должностей даже при императрице, а тем менее — при эрцгерцогинях. В частности же, к эрцгерцогине Изабелле никто не желал идти на службу: она отличалась скупостью, была сварлива и обращалась с фрейлинами крайне высокомерно. При своих путешествиях за границу эрцгерцогиня, как сообщает Никиш-Буллес, из экономии не брала с собой прислуги, заставляя фрейлин исполнять обязанности горничных. Поэтому состояли при ней лишь девицы из небогатых семей, нуждавшиеся в скромном жалованьи «на всем готовом». Такой девицей (по московской терминологии XVII столетия, «сенной боярышней») была будущая жена наследника австрийского престола.
Если судить по фотографиям, графиня Хотек не отличалась особенной красотой. «Не красавица, но изящна и привлекательна», — вспоминает князь Бюлов. «Была очень мила и умела очаровывать людей» — таково общее место мемуарной литературы о ней. Литература эта невелика, и нам неясны характер и взгляды жены Франца Фердинанда. Муж обожал ее. Говорили и писали, что за всю свою жизнь он только ее и любил. Все это, конечно, «малая история», но она тесно соприкасается и с большою: австрийский престолонаследник в своей политике расценивал людей преимущественно в зависимости от того, как они относились к его жене. Где вообще кончается малая история и где начинается большая?
Оставаясь пока в пределах первой и следуя мемуарам, скажу, что Франц Фердинанд впервые увидел свою будущую жену у эрцгерцогини Изабеллы: увидел — и влюбился навсегда, на весь остаток жизни. В 1899 году эрцгерцогиня эта с семьей жила в Пресбурге. Неожиданно наследник престола зачастил к ней в гости и регулярно стал приезжать из Вены в Пресбург два раза в неделю. Это вызвало толки в столице: Франц Фердинанд жил вообще очень уединенно и не баловал родных посещениями. У эрцгерцогини были молодые дочери. Тотчас распространился слух, что будущий император женится на своей троюродной сестре.
По словам секретаря Франца Фердинанда (и других осведомленных людей), сама эрцгерцогиня Изабелла была убеждена, что наследник престола ездит к ней именно из-за ее дочери, и со дня на день радостно ждала предложения. Однажды летом в Пресбурге играли в теннис. По окончании игры Франц Фердинанд отправился в отведенные ему комнаты, переоделся, простился с хозяевами и уехал в Вену. После его отъезда лакей принес эрцгерцогине часы, забытые рассеянным гостем. На цепочке оказался брелок с фотографией, но это была фотография не молодой принцессы, а чешской фрейлины. «Изумлению, горю и негодованию Ее Высочества не было границ. Графиня Хотек была немедленно уволена от службы, и ей было приказано покинуть дом в тот же вечер...» А еще через некоторое время в Вене стало известно, что наследник престола обратился к императору с ходатайством о разрешении ему жениться на чешской графине.
Надо думать, что не было также границ изумлению и негодованию Франца Иосифа. Графы Хотек фон Хоткова-унд-Вогнин принадлежали к очень старому богемскому дворянству. Но с точки зрения Франца Иосифа, они, со всем своим длинным именем, были «черт знает кто». Император ответил своему племяннику категорическим отказом.
О дальнейшем мемуары подробностей не сообщают. Мольбы и ходатайства наследника престола продолжались, кажется, около года. Только в следующем июне Франц Иосиф разрешил Францу Фердинанду морганатический брак. 29 июня 1900 года эрцгерцог подписал в торжественной обстановке документ, в котором заявлял, что его потомство от брака с графиней Хотек не будет иметь никаких прав на престол. Эти права в случае его кончины перейдут к сыну его младшего брата Отто (будущему императору Карлу). Акт был оформлен в виде особого законопроекта, принятого австрийским и венгерским парламентами. 2 июля состоялось бракосочетание. На свадьбу император демонстративно не приехал, но в тот же день пожаловал невесте своего племянника титул княгини Гогенберг. Впрочем, и тут сделал маленькую неприятность: Франц Фердинанд рассчитывал, что с титулом его жены будет связан высший из двух возможных княжеских «предикатов»: «светлость». Франц Иосиф назначил низший предикат: «милость».
Авторы разных воспоминаний и даже серьезные историки не жалеют сильных слов для определения жизни княгини Гогенберг при австрийском дворе: «ужас», «неслыханные страдания», «ад» и т.д. Употребляются и другие выражения, которые просто совестно приводить по такому поводу. Ужас, неслыханные страдания и ад заключались в том, что император не приглашал к себе морганатическую жену своего племянника, что ее ранг на придворных церемониях был весьма низкий, что ей запрещалось пользоваться в театрах императорской ложей, запрещалось ездить в дворцовых каретах, что эрцгерцоги ее бойкотировали. Конечно, все это было неприятно, но уж очень легко расточались страшные слова в счастливое время перед войной. Теперь особенно неловко читать о тяжких страданиях эрцгерцога и его жены, когда знаешь, что их дети находятся в Дахау.
Франц Фердинанд долго «боролся с глухой враждой двора»: не посещал дворцов, в которые не звали его жену, на парадных спектаклях появлялся с ней не в императорской, а в обыкновенной платной ложе и т.д. Потом «борьба» ему, очевидно, надоела, и он решил уехать. Семья его увеличилась. В первые четыре года после брака у него родились дочь и два сына, носившие имя Гогенбергов.
Эрцгерцог покинул Вену. У него было множество замков, они на фотографиях один лучше другого. Но почему-то для постоянного жительства он избрал не родовой габсбургский замок, а приобрел новый, уже упомянутый мною Конопишт в Богемии, когда-то принадлежавший Валленштейну. Этот замок был куплен Францем Фердинандом у князя Лобковиц за шесть миллионов гульденов. Вероятно, больших денег стоило и его переустройство: в историческом замке не было ни одной уборной, не говоря уже о ванных комнатах. Одновременно наследник престола купил в Богемии еще другой замок, Хлумец, тоже с большим количеством земли. Эти имения, как благоприобретенные, предназначались для его сыновей.
