-- Вы тоже думаете об этом несчастном случае, да? Бедняга! Так погибнуть! Знаете, в дорожных катастрофах чаще всего погибают молодые люди. Слишком любят скорость. -- Дег слегка наклонил голову и спросил: -- Он бредил, да? Принял вас за своего генерала... спорю, что он воевал во Вьетнаме! Как же обидно -- вернуться с войны живым и здоровым и погибнуть в дорожной катастрофе.
И тут я понял, почему звонили колокольчики тревоги. Я тотчас вскрикнул:
-- Дег, тормози! Тормози, говорю тебе!
-- В чем дело? -- растерялся он, но выполнил мою просьбу. Когда машина остановилась, я спросил:
-- Дег, сколько лет было этому человеку, ну, этому парню, как ты думаешь?
-- Ну что-то около двадцати. Двадцать три или двадцать четыре, откуда я знаю.
-- Да, примерно двадцать три, двадцать четыре... В таком случае у него было фальшивое удостоверение личности.
-- Фальшивое? Как так?
-- Потому что... Я слышал, как полицейский, который печатал на машинке, сказал... родился в 1920 году. Так в сказал.
-- Не может быть?!
-- И тем не менее.
-- Да нет же, Мартин! Они же наверняка видели покойника, когда доставали его документы из кармана!
-- Вот именно это меня... именно это и смущает. Шерифу показалось, что парень родился в 1920 году...
Дег покачал головой:
-- Но этого не может быть! Если б он родился в 1920 году... Да что вы, Мартин! Он, по-вашему, походил на пятидесятилетнего?
-- Нисколько. Однако шерифу и его сотрудникам он показался именно пятидесятилетним.
Мы помолчали, будто прислушиваясь к гудению мотора. Потом я скомандовал:
-- Кругом марш! Едем обратно.
-- Но...
-- Поехали, мальчик. Чем раньше вернемся, тем быстрее разберемся с этой историей.
Шериф садился в машину, собираясь ехать домой. Увидев нас, он удивился и не скрыл своего недовольства, посмотрев на меня с недоверием. Шериф устал, хотел спать, какого черта нам от него надо?
-- Привет. Вернулись? -- хмуро спросил он.
-- Да. Я вернулся... из-за той информация, которую собираюсь написать в газету.
Он немного успокоился, но не совсем.
-- Так вы решили все же что-нибудь написать? --спросил он.
Я кивнул:
-- Строк двадцать... Может, со снимком.
Шериф захлопнул дверцу машины и подошел ко мне:
-- Вам нужна моя фотография?
-- Нет, не ваша, шериф. Я бы хотел снять... Да, да, пострадавшего.
Мне показалось, он заметно огорчился. Конечно, ему было бы приятнее увидеть в газете свою физиономию. Что-то поворчав, он пожал плечами и повел вас в здание полиции. Спустя несколько минут мы стояли перед лежаком в темном холодном помещении. Простыня, как и полагается, с головой накрывала мертвеца. Шериф включил свет. Дег приготовил фотоаппарат.
-- Мне встать тут, рядом... с потерпевшим? -- спросил шериф.
-- Нет, не обязательно, -- ответил Дег.
-- Как хотите.
-- Ты готов, Дег? -- спросил я. Он кивнул.
-- Будьте добры, шериф, приподнимите простыню, -- попросил я.
-- Да, пожалуйста, -- согласился шериф. Он приподнял простыню. Мы увидели бледное и отрешенное лицо покойника. Дег приблизил камеру.
-- Мартин! -- шепнул он.
Еле сдерживая невероятное волнение, я приказал:
-- Снимай!
Две-три вспышки -- дело нескольких секунд. Шериф спросил:
-- Готово? Могу опустить простыню?
-- Да, спасибо, шериф... Покупайте завтра "Дейли Монитор" и увидите, ваше имя будет напечатано крупным шрифтом.
-- В самом деле? -- спросил он, сильно смутившись, но явно польщенный. -- В завтрашнем номере? Не может быть.
-- Сейчас докажу вам. Позвольте только позвонить, пожалуйста.
Он поспешил к дверям:
-- Пожалуйста, господин Купер... Сюда, в мой кабинет, черт возьми! Звоните! Сколько угодно, сколько хотите!
Пока мы шли туда, Дег схватил меня за руку. Он был потрясен. Пальцы его дрожали.
-- Мартин!-- опять шепнул он.
-- Потом, Дег. Потом поговорим. Мне надо позвонить в редакцию.
Я набрал номер и продиктовал стенографисту заметку о несчастном случае -- двадцать строк, в которых пять раз повторялось имя шерифа Уильяма (Билла) Дэвиса и только однажды имя Марка Д. Прискотта, покойного. Потом попросил подозвать главного редактора Д'Анджело. Мне ответили:
-- Не знаем, сможет ли он подойти, господин Купер!
--.Покажите ему эту информацию, и он подойдет! -- ответил я. Так и вышло. Через пять минут Д'Анджело взял трубку. Он, как я и предвидел, был взбешен
-- Мартин! -- зарычал он. -- Ты что, с ума сошел?
-- Ты уже прочел мою информацию?
-- Ты что, с ума сошел, я тебя спрашиваю? Хочешь, чтобы мы напечатали двадцать строк о какой-то автомобильной катастрофе? Тебе известно, сколько их происходит каждый день?
-- Известно.
-- Ну, так, в чем дело? Кого может интересовать твоя информация? И кто такой этот шериф Дзвис? Президент Соединенных Штатов?
-- Д'Анджело, выслушай, меня, -- твердо сказал я, -- я хочу, чтобы эта информация была напечатана точно в таком виде, как я продиктовал ее. Точно в таком, понимаешь. И с броским заголовком.
-- Но ты же понимаешь, что это невозможно! Если мы станем публиковать сообщения обо всех несчастных случаях на дорогах, газете конец! Могу дать тебе... три строчки.
-- Нет. Я не шучу, дорогой мой. Если не напечатаете эту заметку без изменений, я уйду из газеты.
Я говорил очень серьезно. и Бог свидетель, не шутил в тот момент. В трубке некоторое время гудело молчание. Потом Д'Анджело деликатно спросил:
-- Мартин... ты здоров? С тобою все в порядке?
-- Здоров. В полном порядке. Может... Может, у тебя какие-нибудь неприятности?.. Может, тебя шантажируют?.. Вызвать полицию? Ты, часом, не спятил?
-- Нет. А теперь ты ответь мне: писать заявление об уходе или напечатаешь мою заметку?
Я слышал, как он тяжело вздохнул:
-- Ладно, черт с тобой, будет твоя заметка!
Уже светало. Мы с Дегом пили черный кофе в каком-то пустынном баре, где стулья были сложены на столы. С тех пор, как мы вышли из конторы шерифа, мы не обменялись ни одним словом, ни единым взглядом. Наконец, Дег тихо спросил:
-- Мартин... что же произошло?
-- Помолчав, я ответил:
-- Не знаю.
-- Человек, которого я снимал, этот покойник, он не тот, который погиб там, у дороги. Это вовсе не парень из Кадиллака!
-- Нет, это он.
Дег вздохнул, пожав плечами:
-- Ну, пусть будет так, -- согласился он и закрыл лицо руками. Он не мог прийти в себя. Я тоже. Человеку, который скончался на наших глазах у автострады, было не больше двадцати четырех -- двадцати пяти лет. Тому, которого мы сфотографировали в морге полиции, -- не меньше пятидесяти...
Глава 2.
В ту ночь мы почти не спали. На рассвете уже были в аэропорту и ожидали почтовый самолет, привозивший газеты. Еще не было и восьми, а я уже входил в здание полиции, держа в руках пару номеров "Дейли Монитор". Один бросил шерифу на стол:
-- Долг платежом красен, -- сказал я. Он посмотрел на меня с изумлением и надеждой, взял газету и пробормотал:
-- Не станете же вы уверять, что....
-- Заметка должна быть на двадцать третьей странице, шериф.
Он торопливо перелистал газету, его сотрудники молча наблюдали за ним. Я увидел, как лицо его засияло.
-- Черт побери' Тут мое имя! -- и посмотрел на меня. -- Господин Купер, тут в заголовке мое имя... И не будете же вы уверять, будто и в статье...
Я наклонился к нему и совсем тихо сказал:
-- Я ведь вам обещал, не так ли?
-- Да, конечно. Но знаете, не все журналисты...
-- О'кей, шериф. Я из тех, кто держит слово.
-- А вы...
-- Согласен. Услуга за услугу. Теперь у меня к вам просьба.
В глазах его вспыхнуло беспокойство. Он осмотрелся. Потом встал, складывая газету, и направился к дверям...
-- Идемте, -- кивнул он и повел нас в свой кабинет. Дег прикрыл дверь. Шериф сел за письменный стол и недовольно спросил:
-- Что случилось, господин Купер? Чем могу быть полезен? Вы У вас какие-нибудь неприятности?
-- О нет, ничего подобного! Мне хотелось бы только осмотреть бумажник этого человека знаете, того, который погиб вчера. Мне надо взглянуть на него... Это необходимо для работы, понимаете? -- добавил я, понижая голос и выразительно глядя на него.
Шериф ничего не понимал. Он ожидал от меня Бог знает чего, и моя просьба показалась ему совершеннейшим пустяком. Он облегченно улыбнулся, недоверие и подозрительность улетучились. Он открыл ящик стола, достал картонную коробку и протянул ее мне:
-- Ну, если дело только за этим. Вот вещи того бедняги. Смотрите.
-- А вы тем временем прочитайте заметку, шериф. Надеюсь, она вам понравится.
Он усмехнулся, развернул газету и скрылся за нею. Я тотчас же вывернул на стол содержимое бумажника, и Дег микрокамерой быстро и бесшумно сфотографировал все. Когда шериф прочитал заметку, мы уже закончили работу.
-- Знаете, господин Купер, -- воскликнул, вставая, шериф, и лицо его сияло, как неоновая вывеска, -- это потрясающе! Я даже не думал, что...
-- Пустяки, шериф...
-- Что вы такой молодец, я хотел сказать. Так быстро написать все это! Я скажу вам...
