-- Пустяки, шериф...
-- Что вы такой молодец, я хотел сказать. Так быстро написать все это! Я скажу вам...
-- Это было одно удовольствие, поверьте мне. Ну вот, -- вернул я бумажник, в который уже вложил все документы, -- мы посмотрели... Гм... Ничего особенного. Спасибо.
Он положил вещи в коробку и сунул ее в ящик стола, все еще продолжая благодарить меня... .
Вскоре мы с Дегом покинули это местечко, затерявшееся в штате Колорадо.
Спустя два дня Дег приехал ко мне домой с большим конвертом фотоотпечатков, и мы принялись изучать их. Тут было два документа -удостоверение личности, выданное в 1942 году Марку Д. Прискотту, родившемуся в Торбее, штат Миннесота, в 1920 году, и водительские права на имя Фрэнсиса С. Рейли, родившегося в Гриит Фоллс, штат Монтана в 1948 году. На этом документе была фотография того молодого человека, который скончался на наших глазах. На удостоверении личности фотоснимка не было.
-- Выходит, этот человек умер как Рейли, а после смерти превратился в Прискотта?
-- Да, именно так, а не иначе, Дег. Что там еще?
-- Ничего особенного. Два железнодорожных билета... авиабилет, снимок девушки...
-- Покажи.
Брюнетка, улыбающаяся, веселая. Она стояла у каменного льва среди кустов глицинии. Фотография была мятая, пожелтевшая, несомненно сделанная очень давно: на девушке грубые туфли, какие носили в сороковых годах, прическа и одежда тоже по моде того времени.
-- Есть еще вот это, Мартин.
Дег протянул мне второй снимок -- тоже мятый и пожелтевший. На нем был запечатлен бомбардировщик Б-29 и его экипаж -- шесть человек. Кто стоял чуть в стороне, кто сидел. Все улыбались.
-- Тут я кое-что увеличил, Мартин, -- сказал Дег.
-- Отлично.
-- Этот, -- он показал на одного юношу, -- мне кажется, тот самый, что погиб на автостраде... Во всяком случае, мне так кажется... -- едва слышно закончил Дег.
Да, он не ошибался. Это был тот самый юноша -- те же светлые волосы, квадратное, открытое лицо. На фотографии он стоял: рост точно такой же, как и у того юноши, что шатаясь вышел из пылающего Кадиллака. Я услышал, что в моей голове тихо и настойчиво звонят колокольчики тревоги.
-- Да, это он, Дег, -- согласился я, сравнив групповой снимок с фотографией на водительских правах Френсиса Рейли. -- Тот же человек. А эта девушка... -- я взял другой снимок, -- его невеста. Что скажешь?
Он покачал головой и вздохнул:
-- Ничего не понимаю, Мартин. Что-то уж чересчур сложно! Прямо какая-то головоломка.
-- Хуже головоломки. Я много встречал странностей, Дег, и ты это знаешь. Но это, пожалуй, самое странное из всего, что я встречал, или почти самое странное. Что поделаешь, странности -- тоже часть моей жизни, и я не боюсь их. Возможно, даже ищу... Черт побери, только уж очень часто я натыкаюсь на них. Ну, ладно. Что еще?
-- Больше ничего. А что же вы собираетесь предпринять теперь?
-- Всего лишь сделаю пару звонков.
Первый звонок был в мэрию Торбея, штат Миннесота. Я попросил сведения о Марке Д. Прискотте, капрале авиационной службы во время второй мировой войны. Мне ответили сразу же:
-- А, понятно, Прискотт. Бедный мальчик, погиб на войне, разве вы не знаете? У нас его имя на бронзовой доске, в числе других жертв.
-- А как он погиб, можно узнать? Мы были друзьями. Я только что вернулся из Японии, я не знал, не думал, что ...
-- Конечно, конечно... -- ответил мне далекий женский голос. -- Его самолет был обстрелян... где-то в Тихом океане. Он взорвался... Бедный Прискотт! Мать не смогла даже похоронить его.
-- Это очень печально. А когда он погиб?
-- Подождите, мне кажется... в июле. Да, я уверена. Японцы обстреляли его самолет в июле сорок пятого...
-- В самом конце войны -- вздохнул я. Последовало гудящее молчание. Через несколько секунд я продолжал: -- Бедный Марк! Я действительно не знал, что он погиб... Мы познакомились с ним на Филиппинах, знаете?.. Кстати, а его невеста, о которой он столько рассказывал мне... Подождите, как же ее звали...
-- Молли? Молли Робсон, вы хотите сказать?
-- Брюнетка?
-- Да, конечно, Молли Робсон. Ну, она вышла замуж, знаете, как это обычно бывает... Она до сих пор живет здесь и работает в нашей библиотеке... А вы кто ему будете?
Я уже выяснил все, что меня интересовало. Я ответил:
-- Приятель Марка. Мое имя не имеет никакого значения. Спасибо за информацию...
-- Здесь, в Торбее, мы все знаем друг друга. Это маленький городок...
-- Спасибо, -- повторил я и повесил трубку. И тут же позвонил в мэрию Гриит Фоллс, штат Монтана. Я попросил сведения о некоем Фрэнсисе С. Рейли, родившемся 23 апреля 1948 года. Меня переправили в нужный отдел, и я узнал, что в Гриит Фоллс никогда не рождался человек по имени Фрэнсис С. Рейли.
-- Ты понял, Дег? -- спросил я, повесив трубку. Он покачал головой и жестом показал, что ничего не понял. И спросил, морща лоб:
-- А вы, Мартин?
-- Пока еще нет. Но пойму, черт возьми!
Три дня спустя я уже был в Торбее, штат Миннесота.
Я направился прямо в городскую библиотеку. В зале сидело несколько подростков и трое или четверо мужчин. Все были заняты чтением. В большие окна светило яркое осеннее солнце. Молли, бывшая невеста Марка Прискотта, сидела за барьером и что-то писала в большом регистрационном журнале. Прошло много лет с тех пор, как был сделан тот снимок возле каменного льва. Ее темные волосы поседели, на лбу и в уголках глаз появились морщины. Она с некоторым удивлением посмотрела на меня. Да, видимо, не часто заходят приезжие в городскую библиотеку.
Чем могу быть полезна? -- любезно спросила она.
-- Марк рассказывал мне о вас, Молли, -- сказал я. -- Марк Прискотт.
Она сжала губы и нахмурилась. Опустила глаза. Черт возьми, это вышло немножко грубовато. Но что я мог сделать?
Впрочем, длилось это лишь какое-то мгновение. Потом она чуть-чуть улыбнулась, и взгляд ее смягчился.
-- Марк! -- проговорила она тихо -- сказывалась привычка говорить негромко.-- О, конечно, Марк!.. Вы... Вы знали его?
-- Мы были товарищами в те годы... Он рассказывал мне о вас.
-- Прошло так много времени.
-- Конечно. Но знаете, я случайно оказался в этом городе и вспомнил о нем... И о вас тоже... -- Я улыбнулся и продолжал: -- Молли, не так ли? Он все время говорил о вас.
Она смущенно молчала. Я продолжал:
-- Я служил в другой части. Случайно услышал, что он погиб. Хотел бы узнать какие-нибудь подробности.
-- Тут нечего узнавать, -- ответила она, помолчав немного и явно избегая моего взгляда. -- Он вылетел по заданию и не вернулся, вот и все. Все. -- и она подняла на меня серые, чуть влажные глаза. -- Все, что известно.
-- Пропал без вести?
Она опустила голову:
-- Пропал без вести в Тихом океане. Иногда я спрашиваю себя... -- она замолчала, а я продолжил ее мысль;
-- Вы спрашиваете себя, почему на войне погибают лучшие из лучших? Наверное, все же это не так. Однако прямого ответа на этот вопрос нет. Но ведь и его командир, как его звали...
-- Майор Хистон, -- пояснила она.
-- Да... именно он... Ведь и майор Хистон был в числе лучших...
То, что я дальше говорил, на ходу сочиняя, не имело значения. Когда я вышел из библиотеки, на душе у меня было очень тяжело. Я не спеша направился к вокзалу. Небо было пасмурное, затянутое серыми тучами, а листья на деревьях желтые и красные.
Дома я опять сел за телефон. Похоже, вею эту историю можно раскрутить с помощью одних только телефонных звонков. На этот раз я набрал номер моего друга Лоуренса Мак-Лоя, который работал в Пентагоне. Мы не виделись с ним уже очень давно, и он весьма обрадовался моему звонку:
-- Мартин, дружище! Когда же ты, наконец, приедешь ко мне в Вашингтон?
-- Скоро, обещаю! А сейчас звоню, потому что есть просьба.
-- Ну, давай!
-- Я Пишу статью о войне в Тихом океане. И мне нужно выяснить кое-что.. Например, ты мог бы назвать мне имена членов экипажа Б-29, сбитого японцами? Сбитого в июле сорок пятого, если говорить точно.
-- Гм... трудно. Они столько посбивали наших самолетов!
-- Да, но у меня есть еще один опознавательный знак. Это был Б-29 "Грей-12". Командир экипажа майор Хистон.
-- Подожди, запишу... Грей... двенадцать... Майор Хистон. Нет, пожалуй, это не так трудно, как я думал. В архиве, конечно, должно быть что-нибудь.
-- Вы организованы, компьютеризованы и в высшей степени эффективны!
Он посмеялся в ответ:
-- Ладно, хватит издеваться! Я перезвоню тебе через пару часов. Привет, Мартин!
Я повесил трубку и посмотрел на аппарат. Мне показалось, что все получается уж слишком просто, чтобы оказаться правдой.
Так оно и вышло. Лоуренс не позвонил ни через пару часов, ни на другой день. Ни через два дня. А позвонил мне полковник Спленнервиль и, как обычно, зарычал в телефон:
-- Мартин, черт побери!
-- Добрый день, полковник.
-- Добрый -- черта с два! Ко мне! Немедленно!
-- Немедленно, полковник.
Я поднялся наверх и оказался в тихом коридоре, потом в приемной, прошел по мягким коврам, и тихий голосок Рози шепнул мне: .
