Шестнадцать горожан с низкими поклонами приветствовали новоприбывшую, и Мовпен подумал:
"Твоя маска для меня совершенно прозрачна! Я знаю, что ты - герцогиня Монпансье, женщина-дьявол!"
Вскоре ему пришлось убедиться, что он не ошибся: женщина вошла в дом, за нею последовали горожане, и когда, войдя в зал и заняв золоченое кресло, она сняла маску, то действительно оказалось, что под нею скрывалась герцогиня Монпансье.
Теперь Мовпену показалось весьма необходимым узнать, о чем будут говорить в собрании. Поэтому он поспешно взобрался вверх по крыше и вскочил в комнату Перины.
Последняя с изумлением встретила это новое появление и спросила дрожащим голосом:
-Да откуда вы?
-Слушай-ка, крошка,- сказал Мовпен,- наверное, у тебя найдутся простыни?
-Конечно!
Ну, так дай мне парочку простынь и ножницы! - он достал из кошелька золотую монету, бросил ее на стол и прибавил: А вот это тебе за убытки!
-Да на что вам это нужно? - спросила Перина, теряясь все больше.
-А вот увидишь! - ответил ей Мовпен. Вооружившись ножницами, он принялся разрезать грубое полотно простынь на узенькие полоски.
-Но что вы делаете? - снова спросила Перина. Мовпен принялся связывать между собою отдельные полоски и ответил:
-Ты же видишь, что я приготовляю спускную лестницу.
-Да на что она вам?
-Чтобы слезть в соседний двор.
-Значит, вы уже хотите уйти от меня?
-Дурочка! Если бы я хотел уйти, я вышел бы через дверь!
-Но в таком случае... зачем?
-Я уронил кольцо и хочу достать его.
-О, вы просто смеетесь надо мною!
-Может быть, но... тебе уж придется удовольствоваться пока этим объяснением!
Через четверть часа простыни Перины превратились в довольно прочный канат с узлами. Привязав один конец его к ножке кровати Перины, Мовпен взял другой в зубы, снова выбрался па крышу, заглянул через край ее, убедился, что во дворе никого нет, и скользнул на землю. Быстро проскользнув по двору, он подошел к дереву, росшему у самых окон надворного флигеля, и с ловкостью обезьяны взобрался на него. Здесь, тщательно укрывшись в густой листве, Мовпен притаился и стал смотреть и слушать.
Герцогиня председательствовала на собрании вождей лиги, но за ее креслом стоял еще один человек, которого Мовпен раньше не видел. Присмотревшись к нему, королевский шут не утерпел, чтобы не пробормотать вполголоса:
-Да ведь это герцог Гиз!
-Он самый! - ответил чей-то шепот над самым ухом Мовпена.
Королевский шут настолько был уверен, что находится в полном одиночестве здесь, на дереве, и так был поражен этим неожиданным голосом, что в первый момент чуть не свалился с сучка. Обернувшись, он увидел, что немного выше его на соседнем сучке сидит еще какой- то человек, лицо которого нельзя было разобрать в этой тьме.
Конечно, первым делом Мовпен схватился за кинжал и обнажил его.
-Тише,- остановил его таинственный сосед,- этого вовсе не нужно! Я не замышляю ничего дурного против вас!
-Но кто же вы?
-Я друг!
-Чей?
-Во-первых, ваш, а во-вторых - короля Франции!
Мовпен облегченно перевел дух.
IV
Оправившись от первого смущенья, Мовпен быстро обрел вновь свой обычный иронический тон.
-Простите, сударь,- сказал он,- хотя час и место плохо выбраны для взаимных представлений, но не соблаговолите ли вы все-таки сообщить мне, с кем я имею честь беседовать?
-С одним из ваших друзей,- ответил незнакомец.
-Извините, но я не могу узнать ваш голос!
-Это вполне понятно, так как вы никогда не слыхали его.
-Значит, вы не можете быть моим другом!
-Наоборот, мсье Мовпен!
-Как? Вы знаете меня?
-Еще бы, черт возьми!
-В таком случае, ваше имя?
-Когда-нибудь я назову вам его, но в данный момент... не находите ли вы, что у нас есть чем позаняться? - и незнакомец указал рукой на освещенные окна зала, где Анна Лотарингская собиралась открыть заседание.
-Вы правы,- согласился Мовпен,- будем слушать! Они оба напрягли свой слух и зрение.
-Господа парижские горожане,- начала Анна Лотарингская, обращаясь к шестнадцати вождям лиги,- в течение трех дней я думала, что трон вакантен!
-Вот как! - пробормотал незнакомец на ветке.
-Но,- продолжала герцогиня,- порою божественная справедливость запаздывает...
-Да неужели! - фыркнул в свою очередь и Мовпен.
-И так случилось, что Валуа все еще существует, продолжая погружать королевство в океан беззакония!
Одобрительный ропот горожан покрыл фразу герцогини. Она между тем продолжала.
-Настало время Франции восстать и расправиться по справедливости с Лувром!
-Ей-богу,- пробормотал Мовпен,- хотел бы я, чтобы король послушал эту прекрасную проповедь!
Поднялся один из горожан. Это был сам сир де Рошибон, самый влиятельный вождь лиги, которому парижане подчинялись с безграничной, слепой покорностью.
-Ваше высочество,- сказал он,- мы готовы. Нам не хватает только вождя!
-Вот вам вождь! - и Анна указала на герцога Гиза.
-Но нам нужен еще предлог, чтобы начать бой! - продолжал сир де Рошибон.
-Ну вот еще! - заметил другой горожанин.- Для этого достаточно сущего пустяка - например, того, чтобы королевский солдат задел горожанина!
Незнакомец наклонился к уху Мовпена и шепнул:
-Пока они подыскивают предлоги, недурно было бы сыграть с ними хорошенькую штуку. Вот мы с вами сидим здесь и слушаем. Между тем было бы совершенно достаточно, чтобы все происходящее видел и слышал только один из нас, так как он мог бы передать все в точности другому. А этот другой тем временем сбегал бы в Лувр, добился бы свидания с королем и привел бы сюда герцога Крильона с сотенкой гвардейцев, с помощью которых можно было бы арестовать сразу всех шестнадцать вождей лиги, герцогиню Монпансье и герцога Гиза!
-О, это было бы очень недурно! - согласился Мовпен.
-Ну, раз вы разделяете мое воззрение, то... что же мешает вам отправиться и сделать все это?
-А, так это я должен быть "другим"?
-Ну конечно! Мне ведь не суметь добиться пропуска, и пройдет слишком много времени, пока я разыщу кого- нибудь, кто возьмет на себя труд известить короля о происходящем.
-Сударь! - подумав, сказал Мовпен.- Нарисованный вами план, ей-богу, очень нравится мне, но... мне невольно пришло в голову странное соображение...
-Странное? А ну-ка!
-Я подумал, а вдруг, в то время как я побегу в Лувр, все эти господа спокойно разойдутся по домам?
Незнакомец рассмеялся тихим, сухим смешком.
-Господин Мовпен,- сказал он,- вы утверждаете меня в моем мнении, что вы умный человек!
-Премного благодарен!
-Вы умеете так ловко подойти к самому тонкому подозрению, что на вас и обидеться нельзя. Я понял вас! Но не бойтесь, с моей стороны вас не ждет предательство: в этом вы уверитесь сейчас же, как только я назову вам свое имя,- и незнакомец, нагнувшись к уху Мовпена, что- то шепнул ему.
Должно быть, имя незнакомца звучало как-нибудь особенно, потому что, услыхав его, Мовпен вторично чуть не свалился с дерева. Затем он, не говоря ни слова, скользнул с дерева, перебежал через двор, поспешно взобрался по веревочной лестнице в комнату Перины, пробежал мимо пораженной гризетки и сломя голову кинулся вниз по лестнице.
В Лувр он вошел как раз в тот момент, когда король пригласил мать подойти к открытому окну.
Екатерина высунулась и при свете луны увидела, что по берегу Сены, по направлению к Лувру, тянулась какая- то темная змея, вспыхивавшая порою металлическими блестками и издававшая глухой, размеренный шум. Это был целый полк, медленно двигавшийся по молчаливому Парижу.
-Что это? - спросила королева-мать.
-Это восемь тысяч швейцарцев, которые подкрепят мой гарнизон,- ответил король.- При их помощи я сумею держать парижан в повиновении!
-Но в таком случае у вашего величества имеется лишнее основание немедленно захватить Гизов!
-О, у нас имеется достаточно времени для этого!
В этот момент дверь распахнулась, вошел Мовпен и произнес:
-Государь, если вы дадите мне герцога Крильона с несколькими десятками гвардейцев, то все эти швейцарцы вовсе не понадобятся. Я могу указать место, где в данное время находятся герцог Гиз, герцогиня Монпансье и шестнадцать вождей лиги, злоумышляющие на жизнь и корону вашего величества!
V
Мовпен думал, что король сейчас же начнет расспрашивать его. Но Генрих III отнесся к сообщению своего шута совершенно безучастно и сказал:
-Готов держать пари, что Мовпен хочет посоветовать мне то же самое, что и вы, государыня! - Он подошел к окну и сказал: Посмотри-ка, Мовпен, какие прелестные войска!
-О, да, государь, швейцарцы имеют отличный вид, это правда, но... но все-таки не следовало бы пренебрегать угрозами горожан взять штурмом Лувр и низложить ваше величество!
-А, так они замышляют это? - равнодушно ответил Генрих.Ну так, значит, они - сумасшедшие или просто еще не видели моих швейцарцев! - и король снова стал любоваться солдатами, которые теперь повзводно входили в Луврские ворота.
