Иными словами, в 1925—1928 гг. перед А.А. Васильевым стоял выбор – или Советская Россия, политический режим в которой и условия жизни становились для него чуждыми[15], или другая страна, но гораздо более понятная идейная и политическая ситуация и привычный стиль жизни.
Не без колебаний А.А. Васильев выбрал второе. В чем причина колебаний? Дело здесь, видимо, в особенностях характера А.А. Васильева, бывшего, судя по всему, не очень решительным человеком, всегда предпочитавшим компромиссы и отсутствие конфликтов[16]. Вероятно, можно говорить также и о том, что А.А. Васильев не во всем чувствовал себя комфортно и уютно в Америке. В сохранившихся письмах про восприятие Америки А.А. Васильевым информации почти нет. Однако не случайно, конечно, А.А. Васильев писал М.И. Ростовцеву в августе 1942 года: «Да есть ли она у меня, эта радость жизни? Не есть ли это давняя привычка казаться не тем, кто я есть? Ведь, по существу, у тебя более оснований любить жизнь. Не забудь, что мне всегда приходится стараться заполнять мое одиночество – заполнять его искусственно, безусловно, внешне»[17]. Весьма возможно, эти слова – невольное признание в вынужденном притворстве и старательно скрываемом бегстве от одиночества – являются ключевыми для понимания внутреннего мира, психологии и деятельности А.А. Васильева как человека во второй период его жизни. Подтвердить или не подтвердить это могут только новые публикации архивных документов[18]. Как бы там ни было, здесь представляется важным подчеркнуть и следующий факт из его биографии.
Научная биография Александра Александровича сложилась блестяще, однако, работая до последних дней, проводя жизнь в многочисленных путешествиях, в личном плане он оставался одиноким, и умер в доме престарелых.
В Америке большая часть его жизни была связана с Мадисоном и Висконсинским университетом. Последние десять лет А.А. Васильев провел в Вашингтоне, в известном византинистическом центре Dumbarton Oaks, где в 1944—1948 гг. он был Senior Scholar, а в 1949—1953 гг. – Scholar Emeritus.
В научном наследии А.А. Васильева особое место занимают два сюжета, ставшие наиболее важными во всей его долгой научной жизни. Это – византийско-арабские отношения[19] и переиздаваемый сейчас цикл общих работ по истории Византии, охватывающий весь период существования империи. В отличие от старшего своего современника, Ю.А. Кулаковского, для которого сочинение общего плана по истории Византии[20] стало основным научным трудом, роль «Истории Византийской империи» в научном наследии Александра Александровича иная.
Исходный русский текст работы был опубликован в четырех томах между 1917 и 1925 гг. Наиболее обработан первый том исходной русской версии издания – «Лекции по истории Византии. Том 1. Время до Крестовых походов (до 1081 года)» (Пг., 1917). Книга представляет собой краткое изложение событий рассматриваемого периода, без примечаний, с минимальной литературой вопроса в конце глав, с хронологической и генеалогическими таблицами. Выводы в книге почти отсутствуют, также как и многие разделы, дописывавшиеся А.А. Васильевым позднее. В чисто техническом (типографском) отношении книга издана неважно. Обращает на себя внимание весьма низкосортная бумага и местами нечеткая печать[21].
Принципиально иначе во всех отношениях выглядят три небольших тома, являющиеся продолжением издания 1917 года[22], выпущенные в 1923—1925 гг. издательством «Academia»:
А.А. Васильев. История Византии. Византия и Крестоносцы. Эпоха Комнинов (1081—1185) и Ангелов (1185—1204). Пб., 1923;
А.А. Васильев. История Византии. Латинское владычество на Востоке. Пг., 1923;
А.А. Васильев. История Византии. Падение Византии. Эпоха Палеологов (1261—1453). Л., 1925.
Лекции А.А. Васильева и указанные три монографии составили тот цикл общих работ по византийской истории, которые автор перерабатывал и переиздавал на протяжении всей своей жизни. Как видно из списка литературы, общая история Византии А.А. Васильева существует в изданиях на многих языках, однако основными являются следующие три: первое американское – History of the Byzantine Empire, vol. 1—2. Madison, 1928—1929; французское – Histoire de l'Empire Byzantin, vol. 1—2. Paris, 1932; второе американское издание – History of the Byzantine Empire, 324—1453. Madison, 1952. Последнее издание выполнено в одном томе, что достигнуто за счет печати на более тонкой бумаге.
Второе американское издание является наиболее совершенным в научном отношении. Принципиально, однако, отметить, что, несмотря на многочисленные вставки и дополнения, несмотря на обилие примечаний, второе американское издание и исходные русские версии оказываются поразительно близки. Достаточно их положить рядом для того, чтобы с немалым изумлением обнаружить – по меньшей мере 50% текста последнего американского издания представляет собой прямой перевод с исходных русских версий[23]. Количество вставок и дополнений действительно велико[24] и тем не менее исходные русские версии 1917—1925 гг. продолжают составлять основу, костяк даже последнего американского издания работы[25]. Именно поэтому в основу данного издания положен метод текстологического анализа, а не прямого перевода всего текста с издания 1952 года.
Во всех тех случаях, когда для английского текста работы выявлялся русский прототекст, редактор воспроизводил соответствующие места исходных русских версий исходя из того, что бессмысленно переводить на русский язык то, что и так уже на русском языке существует. Воспроизведение это, однако, никогда не было механическим, ибо обработка текста исходных русских версий А.А. Васильевым была многогранной – отдельные слова и фразы убирались чаще всего по стилистическим соображениям, в некоторых случаях фразы переставлялись местами. Достаточно часто А.А. Васильев прибегал к иной организации текста на странице – как правило, во втором американском издании абзацы, по сравнению с исходными русскими версиями, крупнее. Во всех такого рода спорных случаях предпочтение отдавалось последнему американскому изданию.
Таким образом, приводимый в данных томах текст сочинения А.А. Васильева является двойственным по своему составу. Примерно в 50—60% случаев это воспроизведение соответствующих мест исходных русских версий, примерно на 40—50% – это перевод с английского.
С английского переведены все вставки и дополнения, а также большинство примечаний. Последняя оговорка вызвана тем, что некоторое количество специально не отмечаемых примечаний переведено с французского издания. Объясняется это следующим обстоятельством. А.А. Васильев, сокращая текст примечаний при подготовке второго американского издания, иногда сокращал их настолько, что некоторая существенная для характеристики книги или журнала информация оказывалась утраченной[26].
Сводный библиографический список в конце работы воспроизводится почти без изменений, за исключением принятого в России разделения русских и иностранных работ. Появление в библиографии некоторого количества работ, вышедших уже после смерти А.А. Васильева, объясняется следующими двумя моментами. А.А. Васильев цитирует некоторых общеизвестных русских авторов в англоязычных переводах (А.И. Герцен, П.Я. Чаадаев), со ссылкой на английские переводы дает А.А. Васильев и цитаты из некоторых авторов, или произведений, пользующихся общемировой известностью (Гегель, Монтескье, Коран). Во всех этих случаях ссылки А.А. Васильева заменены на последние русские издания. По изданию 1996 года (издательство «Алетейя») цитируется также известный русский византинист начала века Ю.А. Кулаковский.
Индекс к работе составлен заново, но с учетом указателя последнего американского издания.
В завершение несколько слов о характеристике работы в целом и месте ее в истории науки. «История Византийской империи» А.А. Васильева относится к числу уникальных явлений в истории исторической мысли. Действительно, общих историй Византии, написанных одним исследователем, крайне мало. Можно вспомнить две немецкие работы, написанные и изданные несколько ранее сочинения А.А. Васильева. Это – Н.F. Hertzberg. Geschichte der Byzantiner und des Osmanischen Reiches bis gegen Ende des 16. Jahrhunderts. Berlin, 1883[27]; H. Gelzer. Abriss der byzantinischen Kaiser-geschichte. Munchen, 1897. Все же остальные общие работы, по византийской истории, принадлежащие перу одного автора, написаны русскими исследователями, в основном – учениками академика В.Г. Васильевского[28]. Это – Ю.А. Кулаковский, Ф.И. Успенский, А.А. Васильев, Г.А. Острогорский. Из работ, написанных этими авторами, лишь сочинение Ф.И. Успенского[29] и издаваемый цикл работ Д.А. Васильева охватывают действительно все стороны жизни империи. Всесторонняя по охвату материала «История Византии» Ю.А. Кулаковского доведена лишь до начала Исаврийской династии. Неоднократно переиздававшееся сочинение Г.А. Острогорского «Geschichte des byzantinischen Staates» описывает историю Византии прежде всего как историю государства и государственных учреждений.
