Свадьба состоялась очень пышная, торжественная, соблюдены были все старинные обряды.
После венчания был большой бал, а потом императрица, окруженная блестящей свитой, отвела молодых в брачные покои. Жених с мужчинами удалился для переодевания. Императрица сняла с новобрачной княжескую корону, принцесса Гессенская платье, затем на невесту надели нарядную брачную рубашку и халат.
Когда молодая была готова, императрица привела в спальню молодого мужа, также одетого в нарядный халат и брачную сорочку, присланную Фридрихом Великим.
Новобрачные стали перед Елисаветой на колени, она поцеловала их и благословила. Потом мать новобрачной и принцесса Гессенская с гофмейстерами и статс-дамами уложили их в постель и удалились.
Так просто все делалось в старину.
Однако, на другой день по всему дворцу разнеслись печальные вести. Екатерина встала с брачной постели девственницей, как и легла.
Елисавета упрекнула ее, что она не умеет внушить своему мужу страсти. Но прошел месяц, год, а Екатерина была своему мужу чужой, в том смысле, как принято понимать брачный союз.
Елисавета сердилась и приказала Екатерине во что бы та ни стало внушить мужу нежность.
— Мне ничего не стоит любить своего супруга, но его высочество ко мне очень холоден, — отвечала Екатерина.
Петр заболел, и во время его болезни Екатерина завязала роман со шведским посланником графом Поленбергом. Но связь эта длилась недолго. Чернышев возвратился из-за границы, и наглое его обращение с царевной изумляло весь двор. Екатерина сначала не хотела его принять, но он однажды ворвался к ней в спальню.
Екатерина приехала в Россию, имея всего три платья, полдюжины рубах и столько же носовых платков.
Теперь она зажила с необыкновенной роскошью. Елисавета подарила ей огромную сумму денег в личное распоряжение, отвела ей роскошные апартаменты и назначила к принцессе пышную свиту статс-дам и камергеров. Наследница престола научилась сорить русскими деньгами, считая Россию и русскую казну своей личной собственностью. Она наделала долгов, отправила матери много денег.
Мать ее задумала управлять Россией по указке Фридриха Великого, но Елисавета выслала ее из России через несколько дней после свадьбы Екатерины с воспрещением приезжать в Петербург.
Связь Екатерины с Андреем Чернышевым и ее кокетство с его двумя братьями сделались известны Елисавете Петровне. Чернышевых арестовали и посадили в тюрьму, но Екатерина писала Андрею нежные письма и заботилась о своем любимце.
Отношения ее с Петром по-прежнему беспокоили Елисавету. У Екатерины не было и признаков беременности. Пока Чернышев был в тюрьме, Елисавета назначила к Екатерине статс-даму Чоглокову и ее мужа сделала камергером великой княгини. Чоглоковы нежно любили друг друга, но Екатерина увлекла своего камергера, кокетничая с ним, и он охладел к жене.
В это же время за Екатериной начал ухаживать Кирилл Разумовский, будущий малороссийский гетман и брат морганатического мужа Елисаветы Петровны.
Но переписка с Чернышевым продолжалась. Письма передавал камер-юнкер Евреинов. Елисавета перехватила эти письма. Евреинова сослали в Казань, а Екатерине запретили даже переписку с отцом и матерью.
Все иностранцы, окружавшие Екатерину и Петра, были отправлены в Германию. Посланник Фридриха Мардефельде также по просьбе Елисаветы был отозван. Екатерина внушала Елисавете сильные опасения своим честолюбием. Зная, какими путями Елисавета Петровна завладела престолом, Екатерина уже в ранней молодости начала мечтать о захвате власти, и Елисавета приняла свои меры. Она боялась популярности Екатерины, у которой было много фаворитов и поклонников.
Народ, восторженно приветствовавший дочь Петра Великого, когда она вступила на престол, теперь охладел к этой жестокой и подозрительной императрице, которая вела очень легкомысленную жизнь, совершенно не занимаясь государственными делами. Елисавета переодевалась пять раз в день, кокетничала, ежедневно устраивала вечера и обеды. В этом проходило все время этой пустой и ничтожной императрицы.
Екатерина, с ее умом и образованием, была опасной соперницей, и Елисавета всегда боялась дворцового переворота, подобного тому, который был ею устроен.
Екатерину окружили преданными Елисавете шпионами, чисто русского происхождения. Но Екатерина сумела купить их сердца и научилась от своей горничной Прасковьи Владиславовой и лакея Шкурета народным пословицам и выражениям, которыми так любила щеголять. Эта народность сделала ее потом популярной среди преображенцев и семеновцев.
Русский двор, такой скромный при Петре Великом, во время Елисаветы был пышнее всех европейских дворов. Повсюду толпились нарядные придворные, дамы и кавалеры в золоте, в бриллиантах, в пудренных париках, с мушками на уголках губ. Залы дворца были великолепно убраны, посуда была очень дорогая, и Елисавета пила чай из чашки, которая стоила восемь тысяч золотых.
В то время, как царица Елисавета развлекалась балами и любовью Разумовского, Петр Федорович устроил себе театр марионеток и проводил целые дни за этим занятием. Да еще он любил собак.
А Екатерина училась, читала, наблюдала, рисовала. Петра она ненавидела. Он был ей противен, хилый, неразвитой, по ее мнению, всегда окруженный сворой собак, которые распространяли дурной запах в великокняжеских покоях. Картонная крепость и солдатики из папье-маше наполняли ему жизнь. Он никогда ничего не читал.
Екатерина часто убегала из дворца в сопровождении слуги и в мужском костюме, она ездила на охоту, отдыхая на лоне природы. А по вечерам танцевала без устали и ночью читала Монтескье, Плутарха и… «Пастушескую любовь Дафниса и Хлои», о том, как «Дафнис лег, а Хлоя скользнула под него»… Такие книги были в моде восемнадцатого столетия, и молодые люди учились по ним науке любви. Сама Екатерина признается, что ее очень интересовала личность королевы Иоанны Неаполитанской, женщины развращенной и непостоянной, которая умела наслаждаться страстью различным образом и с несколькими мужчинами сразу. Екатерина находила, что королеве все можно.
В то время ей было всего восемнадцать лет.
В 1746 году Петр Федорович совершенно разошелся с женой, заявив ей, чтобы она не беспокоилась являться в его спальню, что ему с нею тесно в одной постели.
Но бурный, необузданный темперамент великой княгини требовал любви и страсти. Она сошлась с Кириллом Разумовским и почти одновременно с Захаром Чернышевым.
Захар Чернышев был ее признанным фаворитом, но его вскоре сменили братья Салтыковы, из очень знатного рода. Мать их в свое время славилась чудовищным развратом. Эта дама, урожденная княжна Голицына, ходила по казармам, пьянствовала с солдатами и предавалась с ними грубому сладострастию. Бильбасов в своей истории Екатерины Великой сообщает, что у Салтыковой было триста любовников среди гренадеров императрицы.
Братья Салтыковы оба пленили Екатерину. Старший, Петр — умом, а Сергей — красотой. Сыновья такой матери умели любить.
Елисавета была очень огорчена, что у Петра нет детей, хотя со дня его свадьбы уже прошло девять лет. Желая обеспечить престолонаследие за Голштинской семьей, она благосклонно начала смотреть на связи Екатерины, желая только одного, — чтобы невестка ее забеременела. И велика была радость Елисаветы, когда мечта ее осуществилась! Сергей Салтыков открыто хвастался, что он отец будущего ребенка Екатерины, и царица выслала его из Петербурга… Екатерина не долго скучала. При ней был камергер Лев Нарышкин, и она, за отсутствием Салтыкова, сошлась с обаятельным и остроумным придворным кавалером. Чтобы скрыть причину беременности, Екатерина сблизилась с мужем и, наконец, стала ему принадлежать как жена.
В это время при дворе появился блестящий красавец, будущий польский король Август Понятовский.
Екатерина до безумия увлеклась и не забыла Понятовского, сделавшись императрицей.
Елисавета окружила беременную княгиню нежным уходом, подарила ей сто тысяч рублей за труд и осыпала ее драгоценностями.
Когда родился Павел, при дворе все уверяли, что он сын императрицы Елисаветы Петровны от Разумовского, а беременность Екатерины была подложная.
Но Павел был похож на своего отца, хотя до сих пор не установлено его происхождение. Известно лишь, что Екатерина его не любила и не питала к нему материнских чувств. Его рождение приписывали и Захару Чернышеву, и Сергею Салтыкову, и Льву Нарышкину. Уверяют, что Салтыков был похож на Петра Третьего лицом. Этим объясняется сходство Павла Петровича с его официальным отцом.
Республиканка и коммунистка в любви, Екатерина вскоре заявила, что она республиканка во всех отношениях, открыто называя себя поклонницей Вольтера. Свобода мысли Вольтера, его популярность и антирелигиозность привлекали будущую русскую царицу.
