- Как вы так сумели рассчитать и точно сесть на винты "Черной пантеры"?
- Так получилось...
- А петля... Ваш вертолет сделал петлю... Ведь "Черная пантера" не может делать петлю?
- Не может.
- Нет, вы, все-таки, настоящие бойцы. Гарри за мной. А сейчас мы посмотрим вертолет русских летчиков, - говорит она в микрофон.
- Эли, он может загореться.
Но она уже бежала к машине.
И еще гости. На армейской машине к ангару подъезжает генерал и несколько военных. Генерал соскакивает с машины и сразу же бежит к нам.
- Как вертолет? - сразу спрашивает он меня.
- Весь покорежен.
- А у вас все в порядке?
- Нормально.
- Можно осмотреть вашу машину?
- Конечно, там как раз оператор СиЭнЭн, Эли Грифс.
При имени оператора он поморщился. Махнул стоящим за ним военным рукой, и все пошли к вертолету.
- Забегали крысы, - ворчит Мамонтов, - наверно взрыв не удался, вот теперь и хотят убедиться мина на месте или нет.
- Тише. Кругом уши.
Телевизор несколько раз показывает гибель "Черной пантеры", и я теперь сам мог посмотреть со стороны, как это произошло. Чуть поглубже бы сел на винт, и нас бы тоже собирали по кусочкам. Мамонтов с удовольствием смотрит эти сцены и восхищается.
- Как ты его уел, командир. Ну, надо же. К петле я приготовился, а вот то, что ты его задавишь, не ожидал.
В дверь стучат. Я открываю, на пороге Эли. Она бесцеремонно врывается в гостиную и валится на диван к Мамонтову.
- Ну и дела... Ребята, это было что-то невероятное...
- В "Черной пантере" живой кто-нибудь остался?
- Нет. А знаете, чем интересовался генерал у вашего вертолета?
- На месте мина или нет, - подсказал Мамонтов.
- Точно.
- Ну и как?
- Сержант сковырнул хвостовой лючок, и все убедились, что мина на месте, но она очевидно не взорвалась...
- Не темни, Эли... Ты чего-то не договариваешь, - сразу насторожился я.
- Хорошо. После того, как вы уехали на базу, прибыла комиссия и обследовала машину. Они определили, что на мине подрезаны детонаторы. Всех, кто обслуживал вертолеты, арестовали и увезли...
- Куда?
- Я не знаю.
- Иону тоже взяли..., ну румына, инженера по обслуживанию.
- Взяли всех.
- Эли, будь другом, помоги его вытащить из этой передряги. Сделай хороший репортаж...
- Попробую, но поможет ли это, не знаю. То, что ты назвал меня другом, я это оценила. Спасибо.
Она наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.
- Я забыла еще одно, помните девушку, ну, которая облила меня водкой...
- Мэри?
- Да, да. Мэри. Ее сюда не пропускают. Она просила передать пакет.
Эли протягивает конверт Мамонтову. Тот берет его, отходит к окну и вскрывает. Мой помощник долго изучает послание, а мы с Эли тем временем, обсуждали варианты освобождения Ионы. Запахло дымом. Мы оглянулись. Мамонтов сжигал присланное письмо.
- Что-нибудь не так? - спросила его Эли
- Все не так.
- Может быть, чем-нибудь помочь?
- Эх, Эли, Эли, нам поможет только бог.
Только в баре Мамонтов мог рассказать мне, что написала ему Мэри.
- Она предложила побег в среду следующей недели...
- Ты ей доверяешь?
- Приходится, мне больше доверять некому.
- Что же дальше?
- Мэри сейчас устроились в гостинице, Это в девяноста километрах отсюда на юго-запад .
- И какой план предлагается? Я чувствую здесь твою руку.
- Нет, моя канва, но, в основном, инициатива Мэри. Она изучила путь побега, места ночевки и поэтому предложила удрать в среду на вертолете, до дороги, где нас будет ждать машина.
- Что же потом? Куда мы потом удерем без документов?
- В Мексику, а там... Либо в наше консульство, либо купим катер, ну билеты на что-нибудь, чтобы перебраться в Европу.
- Грандиозный план. Теперь послушай, что я скажу. В каждом тренировочном полете, нас сопровождает боевой вертолет американцев, а мы даже патрона не имеем в ленте...
- Ну что, мы же с "Пантерой" справились, почти безоружные, неужели ты с этой прыгалкой не справишься.
- Нет, на юго-западном направлении - равнина, нас на ней сшибут. Ты еще забыл о мине, теперь-то нам подсунут настоящую, на границе полигона она взорвется...
- Вот, дьявол, неужели Иона ничего не придумал.
- Ионы больше с нами не будет. И, наконец, бездарное бегство в Мексику. Нас любой полицейский без документов живо схватит, а уж добраться до Европы...
- Но что же делать? Ведь они будут ждать. Я им даже не могу ничего сообщить об отмене.
- Ну, капитан, натворил ты дел.
Через два дня к нашей радости, в доме появился Иона.
- Привет, командир.
- Иона, черт, выпустили, значит.
- А что со мной будет.
- Значит опять с нами вместе.
- Нет, ребята, меня отправляют на родину.
- А как же контракт? Вас же могут засадить за его нарушение.
- Мы вчера аннулировали контракт. Дело в том, что мои юристы в договоре не нашли пункта, о нейтрализации мины, за который меня сцапали, генерал и другие психанули и меня решили вытурить из Америки.
- Иона, мне надо с тобой о многом переговорить.
- Пойдем, прогуляемся, командир.
Мы забрались на газон и присели на газеты.
- А ведь тебя могли втихую убрать, - говорю я Ионе.
- Уже не могли, есть такая репортерша Грифс, вот она мне и спасла жизнь. На всю страну обо мне рассказала. Генерал поэтому нес ее по кочкам, грозился удавить при встрече.
- Так что ты мне можешь рассказать о вооружении, боезапасе, состоянии вертолетов.
- Теперь уже я тебе ничем помочь не смогу. Тебе пришлют новую команду по обслуживанию.
- А тот вертолет, где ты заменил только двигатель?
- Тебе его не дадут. После этого конфуза, когда тебя, по-видимому, хотели взорвать в воздухе, наверняка проверят все машины и раскроют мою авантюру. .
- А оружие, ты говорил об оружии.
- Ключи от кладовой теперь не у меня.
- Значит все.
- Не совсем. Когда, была комиссия, я узнал, одну пикантную вещь, кнопка-то не в кармане у генерала. Фактически она у дежурного офицера в сейфе. Значит, ты можешь перелететь опасную зону, и у тебя в запасе еще десять минут.
- Почему десять?
- Пока дежурный получит предупреждение, потом будет требовать от тебя возвращения, только потом будут доставать кнопку. По моим расчетам десять минут пройдет точно, это десять - тринадцать километров в запасе.
- Еще бы мне сбить вертолет охраны.
- А его не надо сбивать...
- Что это значит?
- Бак американца по объему меньше твоего. Поэтому он в воздухе может быть на десять минут меньше твоей машины. Ты намотай его в воздухе, когда горючее кончится, и он попрется на базу, смело лети куда хочешь.
- Неужели это правда?
- Поверь мне, я технарь, знаю, что говорю. Только во время дальних рейдов, во время войны, "Апачи" берет запасные баки, а здесь же полигон и мирное время...
- Ладно, просветил, хотя мне бы надо это знать самому.
- Теперь знаешь.
Генерал вызвал нас на разборку боя.
- Господа, я не могу высказать вам каких-то замечаний или нареканий, вы выжали из своей машины все что могли и доказали свое превосходство в воздухе. Однако, вынужден заметить, когда мы обследовали сбитую вами "черную пантеру", то с удивлением обнаружили, что вы применили снаряды с бронебойным наконечником...
- Простите, сэр, но мы в контракте не оговаривали вид снаряда, оговаривали лишь наличие ракет на ваших вертолетах.
- Да, но я вас за эти снаряды не ругаю, это даже хорошо, что применение таких типов снарядов осуществлялось в этом бою. Мы изучили их действие на нашей броне и вполне довольны.
- Вы нам разрешаете их дальше использовать?
- Нет. Следующая машина будет не "Черная пантера", и использование таких снарядов недопустимо. Кроме этого, я заметил, что ваши механики слишком вольно исполняли свои обязанности, и мы решили заменить их.
- Это не по правилам, сэр. Это были свои проверенные механики, а тем, что вы нам подсунете, доверия нет.
- Здесь армия, господа, где все выполняют решения вышестоящего начальника. Как вы говорите, в контрактах этого нет, значит спорить не о чем.
Мы вышли от генерала как оплеванные.
Для проверочного полета американцы выкатили из ангара, стоящий ближе всего к воротам, вертолет. Они при нас аккуратно осмотрели его, вскрывая каждый лючок. Наконец проверка окончилась.
- Сэр, все в порядке, - ухмыльнулся мне в лицо сержант, - вы сегодня не взорветесь...
Я раздумывал, дать ли ему в морду или нет.
- Вы что-то сказали?
- Я сказал, что все в порядке.
И тут я сорвался и влепил от всей души в эту нахальную рожу кулаком. Сержант неуклюже опрокинулся и покатился под колесо вертолета. Все окружающие онемели.
- Если у меня что-то будет не в порядке в машине, - говорю им, - я на карачках доползу досюда и перегрызу каждому горло. Полетели, капитан.
- Что с тобой, командир?
- Сегодня тяжелый день.
Мы поднялись в воздух; тут же недалеко от нас показался американский вертолет, ощетинившийся боевым вооружением. Как всегда, я начал обследование каньона. Смело залетел в него и пошел крутить под изгиб стенок.
