Не слишком удовлетворительное состояние сооружений по части путей сообщения воспето даже в народной поэзии казаков. Черноусый «паробок»[32] требует объяснения от чернобровой дивчины, по каким причинам она забарилась (замешкалась) явиться на «юлицу». Оробевшая несколько ответчица приводит в свое оправдание дурное состояние войскового моста, чрез который следуя, она завалилась и оттого забарилась[33]. Статься может, что этого совсем и не было. Но что неудобства на мостах и переездах действительно существуют, так это ясно видно из самых наименований некоторых урочищ сухопутных сообщений. Например: на ростовском чумацком тракте есть балка «Вырвихвост», каковое название доставил ей следующий случай, рассказываемый старожилами. Некоторый путешественник, следуя чрез нее, по собственной надобности, в ненастное время и в тяжело нагруженной кибитке увяз на самой средине черноземной насыпи, перекинутой чрез дно балки. Когда усталые кони, за всеми усилиями грудью, вызволить кибитку из грязи не могли, – путешественник нашел себя вынужденным прибегнуть к последнему средству: приладить упряжь, вместо груди, к хвостам лошадей. (Способ и в позднейшее время употребляемый в отчаянных обстоятельствах.) Затем, вследствие новых, жесточайших понуканий, кони рванули так сильно, что хвосты немедленно отделились от остального их организма, и это странное событие увековечило за балкой вышеупомянутое прозвище. Потом, существует балка «Малевана», название которой проистекло из того, что экипажи и лошади путешественников выходят из нее размалеванными краской темного цвета. Наконец, есть еще балка «Загубичобот», – но это в глуши, на одной из проселочных дорог.
В городе Екатеринодаре находится войсковая почтовая контора. В городах Тамани и Ейске, а также в куренях Полтавском и Уманьском, где имеют пребывание окружные власти, учреждены почтовые отделения, подведомственные войсковой конторе. Почтовый сбор в них составляется преимущественно от денежных посылок и старых паспортов, отправляемых иногородними людьми ко двору, в Рассею.
Рассказ девятый
Войсковая казна. – Сравнение быта казака с бытом поселянина
Казак несет военную службу Государеву, для которой исключительно и занимает место в государстве. Солдат делается воином, казак родится им. Воин от пазухи матери и до могильной ямы, он, по преимуществу, природный слуга Царю и родине. Недремлющим стражем обходит он любезное отечество кругом в дни мира. А в дни брани тоже отечество говорит ему: «Перестань меня кормить, иди меня защищать»[34]. И когда новые успехи оружия усыновили новую землю отечеству, он первый ставит свое копье и свой очаг на новой земле. В таком положении, при таком призвании, казак свободен от всяких денежных окладов, не только государственных, но и земских. Неразлучные с земской оседлостью, повинности он отбывает натурой, насколько возможно их отбыть в таком виде, то есть в виде личной и имущественной послуги, а не денежного взноса[35]. Но как, во-первых, не все повинности могут быть отправлены натурой, и для отправления остальных требуются денежные способы, и, во-вторых, как каждая отдельная в государстве область должна своими местными способами покрывать денежные издержки, потребные на ее управление и на водворение в ней благоустройства, гражданского и общественного: для этого в крае, казаками заселенном, существует войсковая казна.
Исправление повинностей подводной и по устройству дорог падает преимущественно на отставных, а квартирной и этапной на всех вообще казаков.
Каким образом войсковая казна составляется?
Для составления ее казак, личность которого освобождена, по прекрасному нашему старинному выражению – обелена, от всяких денежных налогов и взносов, отчуждает от своего частного пользования в принадлежность общественную, в войсковую артель, те из естественных произведений и промысловых угодьев, или другого рода выгод обитаемой им земли, которые он может удалить от себя, не впадая чрез то в скудость или затруднение относительно содержания своей семьи и снаряжения себя на службу царскую. Таким способом составляется войсковое, или, если угодно, общественное, хозяйство, а из войскового хозяйства истекает войсковая казна.
Из сказанного видно, что учреждение в населенном черноморскими казаками крае денежных общественных способов, или казенных интересов ничего не имеет сходного с существующими в губерниях учреждениями этого рода. В казацкой земле, по единству сословия или общества, все денежные общественные источники направлены в один ящик, которым располагает одно ведомство. Такому единению общественных интересов подлежит даже денежное достояние церкви: церковные суммы прибыльных разрядов (исключая приношения на алтарь) ведаются войсковым начальством. По войсковому положению определены в куренях станичные доходы; но в действительности их не существует по той причине, что не существует еще правильного распределения земли. Вследствие чего войсковая казна нашлась в необходимости уделить часть своего дохода от рыболовного промысла в особые, общественные доходы куреней.
Вот главные статьи войскового хозяйства, или иначе – источники войсковой казны.
Продажа в пределах Черноморья горячего вина, заготовляемого войском на свои капиталы и сбываемого общепринятым в государстве, акцизно-коммисионерным способом. Отсюда годового дохода в войсковую казну 400 000 р.
Денежный капитал в два миллиона рублей, составившийся в прежние годы, из остатков войсковых доходов против расходов и, потом, из процентов от обращения этих сбережений в кредитных установлениях. От него указных процентов в год 60 000 р.
Рыболовный промысел вообще и ачуевский рыболовный завод в частности. Годового дохода 82 000 р.[36]
Соляной промысел по войсковым соляным озерам. Годового дохода до 25 000 р.
Нефтяные источники и пиявочные болота. От них дохода в год до 1000 р.
Пастьба на войсковой земле скота, лошадей и овец, искупленных прасолами, и выгон их за пределы Черноморья, равно как и вывоз разных от них произведений. От этой статьи пошлинного, в роде таможенного, сбора в год до 8000 р.
Войсковые лавки и торговые на ярмарках места. Годового сбора до 8000 р.
Сбор с иногородных торговцев за право торговли и с казаков, состоящих в войсковом торговом обществе, до 12 000 р.
Разные мелкие статьи, из которых некоторые принадлежат к городовым доходам в губерниях. Годового от них дохода до 30 000 р.
Наконец, к разряду доходных статей причисляется «жалованье войсковое», установленное Императрицей Екатериной II из государственного казначейства, в годовом окладе 5714 р. 28 к.[37]
Всего поступает в войсковую казну дохода в год 631 714 р. 28 к.
Годовой расход из войсковой казны приводится обыкновенно в равновесие с доходом. Главные статьи расхода:
Содержание присутственных мест и других штатных учреждений, равно как и лиц в отдельных должностях, по частям: военной, гражданской, медицинской, училищной, духовной и др. до 330 000 р.
Поставка провианта для полков и других частей, содержащих кордонную линию, а также провианта и фуража для внутренно-служащих в войске нижних чинов до 100 000 р.
Содержание артиллерии и конно-ракетных команд до 12 000 р.
Содержание войсковых хоров музыки и певчих 2300 р.
Содержание врачебных и богоугодных заведений до 40 000 р.
Содержание на почтовых трактах почт до 60 000 р.
Содержание переправ на кордонной линии и на почтовых трактах, равно как и пароходного сообщения чрез Керченский пролив до 9000 р.
Содержание войскового общеполезного рассадника и при нем сада 335 р.
Содержание войсковых пансионеров и пансионерок в разных учебных заведениях до 10 000 р.
На разные мелкие и случайные расходы по военной и гражданской частям 50 000 р.
Всего расхода из войсковой казны в год 613 635 р.
Само собою разумеется, что большая часть приведенных цифр по годам изменяются; но из представленного перечня статей дохода и расхода можно видеть их приблизительный объем и значение.
Покойный генерал Вельяминов, командовавший войсками на Кавказской линии и в Черноморье, полагал, что казак не должен быть богат, потому что богатство изнеживает воина. Беспристрастное воззрение на дело обязывает добавить, что казак не должен быть и беден. Казаки никогда не были бедны в действительном значении этого слова. Как ни суров кажется их старинный степной быт; но нужд у них было всегда меньше против средств удовлетворять нуждам. Этот-то перевес средств над нуждами и делал их военными людьми, потому что всегда оставлял им, сколько было нужно, досуга для военного воспитания, для «гулевщины». По мере того как казак начал подвигаться под общие обязательства гражданственности и цивилизации, нужды его начали увеличиваться, и если нужды обгонят средства, тогда явится действительная бедность. А бедность, с ее непрерывной работой и заботой, не даст казаку приготовиться и развиться ни нравственно, ни гимнастически для военного молодечества. Это возможно только при некотором досуге, а досуг возможен только при некотором довольстве, то есть при перевесе средств над нуждами. У противников казаков, кавказских горцев, молодой возраст посвящен наполовину работе и наполовину гимнастическому воспитанию. То же самое должно быть и у казаков; иначе их молодежь не будет знать, как горит на полке порох и как седлается конь, до самого того времени, как нужно стать ей в строй. А она должна знать это гораздо раньше, потому что никакой рекрутской школы или переходного состояния между поселянским бытом и боевой службой для казацкого недоросля не существует. По крайней мере так это здесь, на линии. Переночевав в последний раз в пастушеском кишле, или на гумне, следующую ночь он уже проводит в секрете и разъезде на Кубани. Тут уж учиться владеть оружием и конем поздно. С того возраста, как государственный поселянин становится работником, а казак служакой, потребности последнего значительно превышают потребности первого, включая даже сюда все, что первый обязан отдать государству. Конечно, казак может выехать на службу и плохо одетый, и плохо обутый, и на коняшке каком-нибудь; но лучше, если все это и многое другое будет у него из хорошего достатка. Тогда и он смотрит бодрее, и на него смотрят с большим доверием. Тогда он будет служить и не тужить, и уличные зеваки не посмеют швырнуть в него прибауткой: «семеро в кувшине, одной мыши не задушили». А потом, сколько в быту казацком случаев вдовства и осиротения, и сколько черных дней, про которые не иметь запаса худо. Этих случаев не бывает в быту государственных поселян и наполовину. Всякую, наконец, хозяйственную и промысловую работу государственный поселянин выполняет лучше и, следственно, с большей для себя пользой, чем казак: он лучше вспашет, лучше засеет и лучше скосит. Казак не дойдет до него в этом, потому что казак делает от этого отвычку на службе.
