Похожая ситуация сложилась в Испании и Галлии: жизнь в обедневших городах замирала, светская знать (римская, германская или смешанного происхождения) проводила время на охоте, в беспрерывных ссорах и стычках; грамотные люди все чаще обращались к церкови. К концу VI в. возможность получить светское образование почти исчезла. Исидор Севильский (570–636) написал историю вестготов, ученую хронику всемирной истории, а также целый ряд теологических сочинений. Однако наибольшее влияние на последующие поколения оказали его «Этимологии», обширный энциклопедический свод классических текстов, специально составленный для того, чтобы можно было обойтись без изучения самих языческих авторов.
Поколением ранее епископ Григорий Турский (538–594) замыслил написать историю франков, потому что, по его словам, «изучение свободных искусств пришло в упадок или, скорее, совершенно исчезло в городах Галлии». Григорий понимал, что его стиль недостаточно изящен, но утешал себя мыслью о том, что «немногие понимают философствующего ритора». Недостаток классической элегантности вполне компенсируется энергией автора. «История франков» легко читается и рисует живую картину общества, раздираемого распрями, убийствами, предательствами и местью; общества, которым, в представлении людей, правят сверхъестественные силы как добрые, так и злые. Отшельники и святые, мужчины и женщины способны подчинять эти силы с помощью истинной веры и обрядов. Но для живых еще более полезны умершие – святые и их останки, благодаря которым неизменно творятся чудеса. Первое место среди них занимает почитаемый покровитель самого Григория, св. Мартин Турский, к гробнице которого стекаются тысячи паломников.
В этом обществе все еще почитались римские традиции. Но эти традиции, существовавшие только в христианской форме, уже не были живым опытом, а сохранились лишь как прекрасные воспоминания. Да и в истории самой церкви эпоха великих философов и теологов осталась позади; она возродится при совершенно иных условиях только в XII в. В реальной жизни у общества должен быть единственный путь: осмысленное усилие вновь обрести якобы утраченное наследие христианской античности. Именно в этом состояло значение Каролингского возрождения на рубеже VIII и IX вв. (см. гл. 2).
Изобразительное искусство
Римская империя
Удивительное единство культуры поздней Римской империи отчетливее всего проявляется в искусстве и архитектуре. Римские храмы и театры, бани и акведуки строились практически одинаково от Испании до Малой Азии. Римские виллы с их нарядными мозаичными полами тоже были почти идентичны от Британии до Сирии. Пристальное внимание к реалистической передаче индивидуальных черт отличало портретную скульптуру на пространстве от берегов Рейна до берегов Нила. Но задолго до V в. классический стиль с его строгими правилами перспективы и канонами стилизованного правдоподобия начал уходить в прошлое. И в незамысловатых провинциальных мастерских, и в изысканных студиях метрополии, обслуживавших богатейшие слои общества, начал развиваться новый стиль, в котором перспективу заменило плоское, двухмерное изображение. Однако проигрыш в реалистичности возмещала выразительность идеальных образов – величия Бога или императора, иерархического небесного или земного порядка. Учение неоплатоников и Августина о великой цепи бытия новый стиль мог выразить с художественной силой, недоступной стилю классическому. Поэтому новый стиль ни в коем случае нельзя рассматривать как поворот к примитивизму.
Несколько столетий классический и новый стили существовали бок о бок, и даже в VI в. мы еще встречаем образцы подлинно классического искусства. Однако новый стиль продемонстрировал исключительную гибкость и способность использовать новые техники и художественные образы. Многие новшества пришли из Сирии, этого древнего интеллектуального и художественного перекрестка на путях греческой и восточных цивилизаций. Вероятно, самым поразительным явлением стал новый канон изображения Христа: из юного Аполлона он превратился в величественного, бородатого и внушающего благоговение человека – таким он и будет изображаться в западной и особенно в греко-православной художественной традиции.
Расцвет нового стиля приходится на VI в. и не без оснований ассоциируется с именем Юстиниана. Никогда прежде христианские храмы не отличались таким великолепием. Первые христианские церкви были скромными базиликами, простыми прямоугольными зданиями, задуманными как контраст языческим храмам. Со времени Константина, а особенно с V в., церковь стала получать крупные суммы в виде пожертвований и завещаний. В результате не только значительно возросло число церквей и увеличивались их размеры, в их строительстве и декоре воплотились самые передовые римские технологии и изобразительные стили. Особенно впечатляет храм Св. Софии (Премудрости Божьей) в Константинополе с его огромным центральным куполом, малыми куполами и многоярусными рядами колонн. Он стал не только символом величия христианской империи, но и в течение многих столетий служил образцом для создания похожих, хотя обычно и не таких больших, храмов по всему христианскому миру.
Во многих византийских церквях иконы и мозаики были уничтожены в эпоху иконоборчества – борьбы против изображений, инспирированной императорами середины VIII в. Однако они сохранились в Равенне, где их можно видеть во всем великолепии в церквях Сан Витале и Сан Аполлинаре. Для современников они означали зримое свидетельство величия императора, императрицы Феодоры и их двора. А для нас они остаются свидетельствами жизнеспособности творческого потенциала Римского мира даже после падения империи на Западе.
Варварские государства
Варвары ни в каком отношении не могли тягаться с богатейшей и разнообразной художественной культурой древней цивилизации Римской империи. Племенные общества занимались скотоводством и примитивным земледелием; постоянные поселения существовали на протяжении жизни не более двух-трех поколений. Соответственно, у них не было ни средств, ни навыков, необходимых для строительства архитектурных сооружений, не говоря уже о живописи, мозаике или скульптуре. О художественных достижениях варваров мы судим лишь по ювелирным изделиям и оружию. О том, как развивались именно эти виды искусства в подобных обществах, можно предположить чисто логически, и данное предположение подтверждено археологическими находками. В десятках тысяч обнаруженных захоронений (более 40 тысяч только во Франции) мужчины погребены вместе с оружием, а женщины – с брошами, браслетами и заколками для волос. Художественные стили и декор этих предметов, естественно, очень не похожи на те, что существовали в Римской империи. Но даже и они в большинстве своем были, вероятно, скопированы с центральноазиатских и ближнеевропейских образцов, а затем приспособлены к художественным вкусам германцев.
Когда готы, франки и лангобарды основали королевства в провинциях Римской империи, под их властью оказалось римское население, не утратившее своего мастерства. Конечно, во многих сферах это мастерство переживало упадок, и самое главное – сокращалось число людей, способных овладеть им. Однако каменщики все еще могли возводить римские арки, скульпторы – резать по камню, слоновой кости или дереву, художники – писать иконы и украшать рукописи. Искусство книжной миниатюры пользовалось, надо полагать, повышенным спросом: грамотных людей становилось все меньше, книги переставали быть утилитарным предметом и переходили в разряд редкого и ценного имущества.
Вторжения, войны, опустошения, а также падение численности населения из-за страшных эпидемий VI в. – все это привело к тому, что ресурсы для строительства и развития искусства сократились, а большая часть того, что еще строилось или изображалось, была обречена на гибель. Вместе с тем сравнительно немногочисленные мастера оказались восприимчивы к внешним влияниям, возможно, как раз в силу своей немногочисленности. Евреи, сирийцы и греки странствовали по варварским королевствам, торгуя дорогими тканями, изделиями из слоновой кости, книгами и прочими ценными вещами. Престиж Константинополя оставался на прежней высоте. Император и короли варваров обменивались дарами. Поэтому не удивительно, что влияние коптского, сирийского и прежде всего византийского стиля в искусстве и архитектуре VI–VII вв. прослеживается в далеких северных и западных областях – вплоть до Рейна и Гвадалквивира.
В то же самое время художественные и декоративные традиции германцев стали весьма схожим образом влиять на искусство западных римских провинций. Ясно, что во многих случаях варварские короли отдавали предпочтение именно этим традициям. В раскопанном погребении франкской королевы Арегунды (середина VI в.) сохранились богатое одеяние и украшения, выполненные в чисто германском стиле. Напротив, в погребении короля Хильдерика (482 г.) вместе с немногочисленными германскими украшениями найдены вещи преимущественно римского стиля. Художники, строители и ремесленники, работавшие в еще живом римском стиле, были открыты влияниям всего средиземноморского мира, включая и традиции поселившихся там германских племен. Постепенно формировались устойчивые местные варианты единого римского стиля, которые заявили о себе уже в VI–VII вв. В качестве примера можно привести использование подковообразной арки в зодчестве Испании задолго до начала мусульманских вторжений. Но первый настоящий расцвет местных стилей наступил лишь в VIII–IX вв.