Некоторые полагают, что люди из Восточного поселения переправились на Американский материк к своим соотечественникам из Западного поселения или же все они уплыли в Англию. Однако нет никаких серьезных свидетельств в пользу двух этих гипотез. Для жителей Вестрибиггда естественным прибежищем был Эйстрибиггд, а из Эйстрибиггда прямой путь вел в Исландию или Норвегию. Но смогли ли гренландцы доплыть на своих ненадежных кораблях до этих стран, погибли ли они по дороге и предпринималась ли вообще подобная попытка — это нам просто неизвестно. Археологические раскопки в Гренландии не обходятся порой без странных или, точнее сказать, причудливых находок. В 1950 году датчане раскопали в Ватнахверви развалины длинного дома, состоявшего из коровника и собственно жилого помещения в шесть или семь комнат. При доме были кухня и кладовая, а на полу кладовой стояли остатки трех деревянных бочек. Некогда их использовали для хранения молока. В одной из бочек нашли крохотные косточки почти сотни мышей — факт весьма примечательный, поскольку до этого никто и не подозревал о существовании мышей в гренландской колонии. Видимо, они забрались в бочку, когда хозяева покинули ферму, съели остатки пищи, но не смогли выбраться наружу и погибли. Неподалеку, на другой большой ферме в Ватнахверви, были найдены два небольших распятия, вырезанные из стеатита, различные предметы из железа, включая ножи, и в проходе дома — человеческие кости, в том числе и плохо сохранившийся череп. Антропологические исследования помогли установить, что кости эти принадлежали европейцу, и скорее всего норманну. Видимо, он был последним обитателем фермы и поэтому остался непогребенным. Возможно также, что именно он оставался последним живым человеком во всем поселении.
Трудно сказать, насколько мы можем доверять истории Йона Гренландца, который утверждал, что около 1540 года он заплыл на своем корабле в глубокий фьорд неподалеку от мыса Фарвель. Когда он плыл из Гамбурга в Исландию, то сбился с курса. Как на самом острове, так и на прилегающих к нему островках Йон и его товарищи видели человеческие жилища. На одном из таких островков они обнаружили многочисленные навесы, сараи и каменные здания для сушки рыбы. Здесь же они нашли «мертвого человека, лежащего на земле лицом вниз. На голове у него был капюшон, а одежда была изготовлена из грубой шерстяной ткани и тюленьих шкур. Возле него лежал нож — сильно погнутый и изношенный. Этот нож они взяли с собой «на память». Йон был прозван Гренландцем, поскольку его корабль относило к берегам этой страны по меньшей мере три раза. Здесь ли, в другом ли месте Гренландии — но где-то он лежал мертвым, последний норманнский поселенец, и железный век на острове также отошел в прошлое.
Когда в 1586 году англичанин Джон Дэвис благополучно миновал безжизненную пустошь юго-восточного побережья Гренландии и с облегчением добрался до «равнинной местности, с землей и травой» в районе западных фьордов, он не нашел там ни европейцев, ни каких-либо следов их пребывания — «не видно ничего, кроме воронов и малых пташек, таких, как жаворонки и коноплянки». Это были фьорды, относившиеся некогда к Западному поселению, но и на месте Восточного поселения было то же самое. Земля, вода и все, что было на острове, принадлежало теперь стойким и неунывающим эскимосам. Истории норманнской Гренландии пришел конец.
Глава 3
БЛАГОДАТНЫЙ ВИНЛАНД
Мы уже видели, что во время открытия норманнскими мореплавателями Исландии и Гренландии дули ветры случайностей и несчастных случаев, которые одновременно были и ветрами судьбы. В конце лета 986 года, спустя примерно месяц после того, как Эйрик Рыжий проплыл мимо Снэфелльснеса со своей гренландской армадой из 25 кораблей, эти ветры подули вновь, наполнив на этот раз паруса молодого исландца по имени Бьярни Герьольфсон. Спустя трое суток они вынесли его в южные, дотоле неизведанные регионы океана, Густой туман не позволил Бьярни понять, где именно он находится, и лишь спустя несколько дней, когда туман рассеялся, он смог определиться, ориентируясь по сторонам света. Затем он плыл еще один день, и его взору открылись поросшие лесом берега Нового Света.
В свое время этот молодой человек навлек на себя недовольство норвежцев тем, что не стал высаживаться на берег и исследовать новую землю. В наше время ему досталось уже от ученых, недовольных тем, что именно он, а не Лейф Счастливый, первым увидел Америку. Поэтому, как нам кажется, будет нелишним напомнить здесь цель его эпохального путешествия, а также его мастерство в управлении кораблем, благодаря которому он со своей командой благополучно добрался до намеченной цели. Зиму 985/86 года Бьярни провел в Норвегии. Летом с нагруженными до отказа кораблями он отплыл в Исландию, намереваясь провести следующую зиму со своим отцом. Явившись в Эйрар (то есть Эйрарбакки), расположенный неподалеку от устья реки Олфус, он услышал ошеломляющие новости о том, что Герьольф продал свое имение и отправился в Гренландию.
С согласия всей команды Бьярни отправился в необычно рискованное (без карты, компаса и точных указаний) плавание к юго-западным фьордам Гренландии. Спустя три дня, когда горы и ледники Исландии скрылись за горизонтом, Бьярни и его товарищи оказались во власти северных ветров и густого тумана. В течение нескольких дней они плыли буквально наугад. Затем туман рассеялся; определив свое местоположение по сторонам света, мореходы плыли еще один день, пока не увидели холмы и леса дотоле неведомой им земли. Команда корабля была в полном недоумении, но Бьярни — хотя он и не знал, где они были, — точно знал, где они не были. Эта земля ни в коей мере не могла быть Гренландией, а он направлялся именно в Гренландию. Слишком целеустремленный, а возможно, и слишком благоразумный, чтобы высаживаться на берег, он повернул на север и плыл вдоль побережья еще два дня. Местность там, как они обнаружили, стала совершенно плоской, но по-прежнему вся эта территория была покрыта лесами. И снова Бьярни отказался пристать к берегу и плыл с юго-западным ветром еще три дня, пока они не увидели новую землю — высокую, гористую и покрытую ледниками.
Земля эта, по мнению Бьярни, вообще ни для чего не годилась. Снова они направились в открытое море и спустя четыре дня, сопровождаемые сильным попутным ветром, добрались до Херьольвснеса в Гренландии. Итак, не причинив ни малейшего ущерба своему кораблю или команде, Бьярни совершил именно то, что и намеревался, и «Гренландское сказание» сохранило для нас простой отчет о плавании этого практичного человека.
Все критические отзывы о Бьярни сводятся по сути своей к одному упреку: почему он не стал еще одним Гардаром, Оттаром или Эйриком Рыжим?.. Однако Бьярни был торговцем, а позднее — фермером, но никак не первооткрывателем. Но сам образ жизни норманнов на этом далеком севере являлся порукой того, что открытие Бьярни не будет забыто или оставлено без внимания людьми, постоянно испытывающими недостаток в хороших землях. Не было никакой необходимости самому пускаться в море, чтобы понять, что Бьярни говорит правду о новых землях на западе. Средневековая география культивировала мнение о том, что за пределами Гренландии можно найти большие территории. К тому же, когда люди забирались на высокие горы, расположенные по соседству с гренландскими поселениями (о чем информирует нас автор «Королевского зеркала»), они могли разглядеть далеко в океане либо саму землю, либо облачный покров, ассоциировавшийся у них с землей. И это неудивительно, ведь в самой западной своей точке Гренландия отделена от острова Камберленд всего лишь двумя сотнями миль. Было бы неверно думать, что в эпоху наиболее значительных норманнских открытий жители Гренландии не рискнули ответить на столь явный вызов судьбы и совершить такой короткий переход от одной территории к другой.
Путешествие Бьярни широко обсуждалось по всему Восточному поселению, и сыновья Эйрика Рыжего решили не упускать своего шанса. Поначалу предполагалось, что сам Эйрик отправится в новый славный поход на запад, но судьба распорядилась иначе: по дороге на корабль он упал с лошади и из-за многочисленных переломов вынужден был остаться дома. Корабль, прежде принадлежавший Бьярни, был куплен у него сыном Эйрика Лейфом, замечательным моряком и первым капитаном, совершившим прямое плавание между Гренландией, Шотландией, Норвегией и в обратном направлении. Разумеется, он подробно расспросил Бьярни обо всех деталях его путешествия и заодно взял себе на корабль кое-кого из бывшей команды Бьярни. Лейф намеревался проплыть тем же путем, но в обратном направлении, и это ему прекрасно удалось. Вначале они доплыли до той земли, которую Бьярни увидел последней. На ней не было ни лесов, ни травы — только горы и лед. Одного лишь взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что Бьярни был прав: эта земля ничего не могла предложить фермеру. Они назвали ее Хеллуланд (Скалистая равнина) и поплыли дальше на юг.
