Даже с учетом того, что немецкие ВВС испытывали жесточайшую нехватку топлива, сражение в воздухе над Кюстринским плацдармом, Зееловскими высотами и самим Берлином обещало быть жарким. Помимо всего прочего у советских пилотов наконец было достаточно много целей в воздухе. Несмотря на то, что основным типом самолета в 6-й ВФ был ФВ-190, значительную часть из них составляли штурмовики, пилоты которых не обучались ведению воздушного боя. Да и вообще качество подготовки немецких пилотов сильно упало. Все это не замедлило сказаться на результатах воздушных боев. Немало советских летчиков-истребителей станут асами в последние дни войны под Берлином.
Каково же было итоговое соотношение сил ВВС сторон перед битвой за Берлин? Советская авиация на берлинском направлении была представлена тремя воздушными армиями. 4-я ВА подчинялась 2-му Белорусскому фронту, 16-я ВА – 1-му Белорусскому фронту и 2-я ВА – 1-му Украинскому фронту.
* в числителе 6 ВФ, в знаменателе ВФ «Рейх».
** дневные истребители.
Как мы видим, на стороне воздушных армий трех фронтов было примерно трехкратное превосходство в истребителях и штурмовиках и подавляющее – в бомбардировщиках. Общее превосходство без учета воздушного флота «Рейх» было более чем четырехкратным. Учет за немцев «Рейха» давал соотношение сил в воздухе 3,5:1 в пользу ВВС Красной Армии.
Интересно отметить, что по числу разведчиков наблюдался практически паритет. Действительно, в условиях если не полного господства, то очевидного преимущества противника в воздухе, самолет в качестве разведчика мог принести больше пользы наземным войскам, чем в роли истребителя или ударного самолета. Пролет одиночного разведчика мог остаться попросту незамеченным и безнаказанным. Поэтому одной из главных задач, решавшейся немецкими ВВС в последние месяцы войны, была разведка в интересах наземных войск. В роли разведчиков в 1945 г. выступали соответствующие версии бомбардировщика Ю-88, Ю-188 и истребителей Ме-410, Ме-109. Тактическую разведку осуществляли хорошо известные «рамы» ФВ-189 и легкомоторные «Шторхи». Вообще в ходе всей войны разведывательной авиации в люфтваффе уделялось особое внимание. Разведчики всегда составляли заметную долю в общем числе самолетов немецких воздушных флотов. Теперь им предстояло отслеживать танковые колонны, направляющиеся к столице Третьего рейха.
Распределение сил воздушных армий 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов в точности соответствовало планам Жукова и Конева. Наступление 5-й ударной армии должен был поддерживать 3-й бак (Пе-2), а удар 8-й гв. армии в направлении Зеелова – могучий 6-й бак (Ту-2) вместе с 221-й бад (А-20) и 188-й бад (Пе-2). Также каждая пара «общевойсковая + танковая армии» должна была поддерживаться штурмовым авиакорпусом. «Пристяжные» в лице, с одной стороны, 3-й ударной и 47-й армий, и с другой стороны – 69-й армии получали более скромную авиаподдержку – по одной дивизии штурмовиков. 1-я польская армия поддерживалась смешанной польской авиадивизией ВВС Войска Польского. Таким образом, в плане использования ВВС 1-го Белорусского фронта четко просматривается таран из бомбардировочного и штурмового авиакорпусов, выделенный для поддержки наступления 5-й ударной и 8-й гв. армий. Причем «воздушный молот» для армии Чуйкова был даже более «увесистым» за счет большей бомбовой нагрузки Ту-2. Это неудивительно, ведь 8-й гв. армии предстояло штурмовать Зееловские высоты.
Распределение сил 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта было не менее «говорящим» о намерениях И.С. Конева. Одна 3-я гв. армия получала поддержку 2-го гв. штурмового и 4-го бомбардировочного корпусов. Еще одна пара из бомбардировочного и штурмового авиакорпусов выделялась для поддержки уже двух армий, 5-й гвардейской армии и 13-й армии. После ввода в прорыв танковых армий они получали по одному штурмовому авиакорпусу. Таким образом, вырисовывается отчетливый акцент в распределении авиации в пользу получившей тайную миссию 3-й гв. армии.
Зееловские высоты в свете прожекторов
Как граду 100-килограммовых «чемоданов» 203-мм калибра могут предшествовать одинокие пристрелочные выстрелы из 122-мм гаубицы, так перед большим наступлением на Берлин состоялось наступление малое. Еще до того, как в штабы армий ушли директивы на проведение Берлинской операции, 11 апреля Г.К. Жуков направил командующим 3-й ударной, 5-й ударной, 8-й гвардейской, 69, 33 и 47-й армиями общую директиву № 00534/оп на разведку боем.
Командование 1-го Белорусского фронта явно питало определенные надежды относительно возможности отхода противника на второй оборонительный рубеж. В частности, в своей директиве №0028/оп от 13 апреля на проведение разведки боем командующий 69-й армией В.Я. Колпакчи указывал: «В случае обнаружения отхода противника на второй оборонительный рубеж, быть готовым преследовать его»[64]. Стремление к развитию успеха разведки в прыжок «малой кровью» сразу ко второй полосе обороны отчетливо прослеживается и в других армиях.
Наиболее сложной была задача проведения разведки боем для 5-й ударной армии. Поскольку советское командование стремилось скрыть ввод на Кюстринский плацдарм 3-й ударной и 47-й армий, разведку боем было решено проводить частями дивизий, ранее занимавших оборону в полосах прибывающих армий. Соответственно 5-й ударной армии пришлось пробовать на прочность оборону противника не только в своей полосе, но и в полосе двух соседних армий.
В результате двух-трехчасового боя привлеченные к разведке батальоны 5-й ударной продвинулись на некоторых участках до 400 метров и были остановлены сильным огнем. Однако уже предварительные результаты разведки боем продемонстрировали, что противник основную массу пехоты и артиллерии держит на втором рубеже. Оборона между передним краем и вторым рубежом была построена на сопротивлении отдельных огневых точек, опорных пунктов и самоходной артиллерии. Командованием 5-й ударной армии был сделан вывод: «Проводить полную артподготовку по первому рубежу и прилегающей к нему тактической глубине не имело смысла» [65].
Было решено продолжить действия разведбатальонов, усилив их боевой состав. В 15.00 14 апреля, после 15-минутного огневого налета, наступление повторилось. Всего на втором этапе к разведке боем привлекались 8 стрелковых полков, 5 минометных бригад, 2 минометных полка, 10 артиллерийских полков, 7 артиллерийских бригад, дивизион особой мощности и 3 танковых полка (27 Т-34, 52 ИС-2, 27 ИСУ-122). В усиленном составе ведущие разведку части 5-й ударной армии продвинулись к 19.00 на 2–2,5 км. В результате действий 32-го стрелкового корпуса в районе Гольцова был окружен и фактически уничтожен батальон 90-го полка 20-й танко-гренадерской дивизии. За день артиллерией армии Н.Э. Берзарина было израсходовано 16 320 выстрелов, в том числе шестьдесят 305-мм (!!!) и сто 203-мм.
Войска 47-й армии начали разведку боем в 7.30 14 апреля тремя своими батальонами и одним батальоном из состава 5-й ударной армии. В начале боя командиры корпусов информировали командование армии о том, что противник не оказывает серьезного сопротивления и отходит на вторую полосу обороны. Получив такие обнадеживающие донесения, командующий армией принял решение ввести в бой дополнительно по одному батальону от дивизий первого эшелона. В итоге удалось вклиниться в оборону противника на 1–1,5 км. Однако предварительная оценка действий противника как отхода на вторую полосу не оправдалась. Сопротивление было очень сильным. По итогам разведки боем был сделан вывод, что в первой полосе обороняются главные силы противника. Вклинение советских войск на северной оконечности плацдарма было с беспокойством оценено противником. Бюссе позднее писал: «В полосе CI корпуса противник продвинулся более чем на 5 км к Врицену. Плацдарм в этом секторе достиг глубины 15 км и мог быть использован для сосредоточения крупных сил»[66].
По решению В.И. Чуйкова разведка боем 14 апреля проводилась в полосе каждого из стрелковых корпусов 8-й гв. армии. Для выполнения трудной и неблагодарной задачи проверки на прочность обороны противника привлекались штрафники. Каждая из штрафных рот получила батарею СУ-76 и взвод саперов. В случае слабого сопротивления противника (т.е. его отхода на вторую линию обороны) в полной готовности для развития успеха держались по одному батальону от 57, 27, 74 и 79-й гв. стрелковых дивизий. В том случае, если бы немецкие части попытались выйти из-под удара советской артиллерии, пространство между передним краем и основной линией обороны было бы занято сильными отрядами советских войск.
Солдаты 25-го парашютно-десантного полка 9-й парашютно-десантной дивизии
