От Византии Русь восприняла не только веру, но и отношение к женщинам. Иноземцы злорадствуют:
Правду сказать, в Московии этот пол [женщины] не пользуется тою угодливостью, какой удостаивают его многие из европейских народов. Там никто не унизит настолько достоинства мужчины, чтобы на коленях обращаться с мольбою к женским треножникам, точно к Кипрейским Венерам. Ничье обожание их красоты, продолжающееся по целым годам, не научает их надуваться суровою спесью и не прежде внимать мольбам своих обожателей, пока они не воздадут им поклонения жертвою вздохов, как божествам, вместо Савейского ладана. Там они подчинены мужьям, которые еще пренебрегают ими [144].
Какое уж тут преклонение, если эти самые рыцари в глаза своих Прекрасных Дам не видели. Вот что пишет побывавший в Москве поляк Самуил Маскевич (ум. 1619):
…Мужчины не допускают женщин в свои беседы, не дозволяя им даже показываться в люди, кроме одной церкви. Да и тут каждый боярин, живущий в столице домом, имеет для жены церковь не в дальнем расстоянии от своего двора. <…> Комнаты для женщин строятся в задней части дома, и хотя есть к ним вход с двора по лестнице, но ключ хозяин держит у себя, так что в женскую половину можно пройти только чрез его комнату. Из мужчин не пускают туда никого, не исключая и домашних [145].
Его слова подтверждает и француз Жак Маржерет: «Их содержат весьма строго, и их покои отделены от покоев мужа. Их никогда не видно, так как показать свою жену у них означает самое большое расположение друг к другу, если только не близкому родственнику» [146].
Но подождите, может, на колени перед русскими дамами падали их собственные мужья? Сигизмунд фон Герберштейн, побывавший в России в начале XVII века, свидетельствует:
Любовь между супругами по большей части умеренна, в особенности у мужей именитых и знатных. Это происходит оттого, что они женятся на девушках, которых раньше никогда не видели, а затем, занятые государевой службой, вынуждены бывают покидать жен и в это время пятняют себя позорными связями на стороне [147].
Федор Солнцев. Боярышня и боярин при Петре I. 1820–1869. Альбом иллюстраций «Одежды Русского государства» / The New York Public Library Digital Collection
Именно в условиях такой «холодной любви» родился знаменитый постулат «бьет — значит любит». В Древней Руси бить жен было вообще не принято. В древнерусских нравоучительных сочинениях XI–XIII веков вы не найдете ни одного такого совета. Изборник 1076 года и вовсе советует жену беречь. Ведь, как мы уже отмечали, свободная женщина в Древней Руси имела высокий социальный статус. Большой список семейных проблем и наказаний за их создание изложен в Уставе Ярослава. Здесь и драки, и кражи друг у друга. Отдельно оговаривается даже случай, когда жена избила своего супруга, — за это полагался штраф 3 гривны.
А вот Домострой уже рекомендует «жену свою наказывать, вразумлять ее страхом наедине, а наказав, простить и попенять, и нежно наставить, и поучить, но при том ни мужу на жену не обижаться, ни жене на мужа — жить всегда в любви и согласии». Впрочем, оговаривается автор, «ни за какую вину ни по уху, ни по лицу не бить, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колоть, ничем железным и деревянным не бить». Вместо этого он предлагает плетью «осторожно бить, и разумно и больно, и страшно и здорово — если вина велика» [148].
В Московском государстве представительницы высших слоев общества заточались дома. По мнению наиболее праведных граждан, чтобы девица блюла девство, ее следовало почаще бить. Отношение к ней было тем строже, чем знатнее род.
Занятную историю поведал в своей книге Герберштейн:
Есть в Московии один немецкий кузнец, по имени Иордан, который женился на русской. Прожив некоторое время с мужем, она как-то раз ласково обратилась к нему со следующими словами: «Дражайший супруг, почему ты меня не любишь?» Муж ответил: «Да я сильно люблю тебя». — «Но у меня нет еще, — говорит жена, — знаков любви». Муж стал расспрашивать, каких знаков ей надобно, на что жена отвечала: «Ты ни разу меня не ударил». <…> …немного спустя он весьма крепко побил ее и признавался мне, что после этого жена ухаживала за ним с гораздо большей любовью. В этом занятии он упражнялся затем очень часто и в нашу бытность в Москве сломал ей, наконец, шею и ноги [149].
Вот такая куртуазность получилась.
Часть 4. «Сосуд блудной похоти»
С положением женщин и с определением любви немножечко разобрались. Была на Руси любовь как чувство, хоть и называлась по-другому, были здесь и невольницы — рабыни, были и наложницы, и свободные женщины, и законные жены, игравшие в жизни общества важную роль. И было, конечно, у всех этих женщин что-то общее. И это тело. Тело, которое значительно отличается от мужского.
Согласно библейской традиции, Бог создал человека из глины. В Повести временных лет приводится несколько иное описание процесса творения:
Бог мылся в бане, распотелся, отерся ветошкой и бросил ее с неба на землю. И заспорил Сатана с Богом, кому из нее сотворить человека. И сотворил дьявол тело человека, а Бог душу в него вложил. Потомуто, когда умирает человек, в землю идет его тело, а душа — к Богу [150].
К сожалению, тут высказывается не древнерусское (то есть не языческое) мнение. Это, вероятно, богомильский [151] взгляд, и он свидетельствует о том, что болгарские богомилы оказывали на русский народ сильное влияние [152].
Книжная традиция Болгарии и Древней Руси утверждает, что Адама Бог сотворил из восьми частей, взяв кость от камней, плоть от земли, кровь от моря, глаза от солнца, мысли от облаков, дыхание от ветра, теплоту от огня, а «от света — свет». Имя Адама Бог составил из букв, принесенных ангелами с четырех сторон света: «аз» — с востока, «добро» — с запада, «мыслете» — с севера и юга [153].
Но если с сотворением Адама нашим предкам было все более или менее ясно, то вопрос происхождения женщины оказался необычайно сложным. Согласно Библии, Еву Бог создал из Адамова ребра, но официальная церковная версия не объясняет обстоятельств появления у женщины ее «природных частей» и сексуальности. У восточных славян сохранилось много вариантов легенд о том, как человек обрел половые особенности. В Полесье, например, рассказывали, что первоначально Адам и Ева были соединены толстой жилой. По наущению дьявола Ева разрывает ее; в результате у Адама остается жила, а у Евы — только дырка… [154] У рязанских крестьян бытовал такой рассказ:
Вот Бог-то стал Еву создавать, ну и сделал как две капли воды похожую на Адама — и тута и там, во всех местах. Ему говорят: «Господи, а как же их различать-то будем — они совсем одинаковые». Бог задумался, а тут собака голодная прибежала, ну и выела у Евы падью глыбокую. Бог на собаку озлился, а потом посмотрел — ан уже можно Еву от Адама отличить [155].
