В докладной инструктора Кулакова в Александровский губ. ВРК о положении в уезде по этому поводу говорилось:
«С. Гуляй-Поле 14 февраля 1921 г.
8 февраля с. г. в Гуляй-Поле прибыл 30-й Кавалерийский полк 30-й Кавдивизий. 10 февраля получил сводку, что Махно прорывается в Гуляй-поле, за ним следует 7-я Кавдивизия и Интернациональная Кавбригада. 13 февраля послышалась орудийная стрельба. Все были готовы к бою, к вечеру того же числа прибыл 162-й пехотный полк.
Махно прорвался на Успеновку и не останавливаясь пошел на Туркеновку. В Туркеновке остановился на ночь, поймав наших агентов, из которых 8 зарубил, 2-х раздел и пустил. Отпущенные товарищи и крестьяне сообщают о его составе, что у него имеется около 3 000 кавалерии, 2 орудия, патронов нет, лошади измучены, бросили по дороге в Туркеновку пулемет.
До выезда из Туркеновки требовали зерна у крестьян, но крестьяне отвечали, что у них не имеется зерна. Они ругают крестьян, выражаясь, что вы служите коммунистам. Далее они говорили крестьянам, что немцы уже заняли город Баранович, а вы все даете хлеб и скот коммунистам. В Гуляй-Поле ему не пришлось прорваться.
14 февраля войска все выехали. После этого было сообщено, что Махно попал на ст. Федоровку и разбился на две группы. По некоторым соображениям Махно, они опять соединились и отправились на Цареконстантиновку и в 9 верстах от Цареконстантиновки он был окружен»[1125].
14-го февраля, проходя на юг через с. Туркеновку, у самой Федоровки встретили красный пехотный полк. В начале боя он решил капитулировать. Но, когда махновцы начали отбирать лошадей и оружие, полк воспротивился. Открыв огонь, он пробивался из окружения, на ходу строя каре. Потеряв до 50 человек ранеными и убитыми, махновцы оставили полк; сами вышли на юг, в Новоспасовку, надеясь встретить поддержку местного населения.
Итак, знаменитый зимний рейд расстоянием в 2 000 верст, пройденных с 20-го декабря 1920 г. по 15-е февраля 1921 г., знаменовался ослаблением махновщины, как движения. Вместо укрупнения армии и активной поддержки со стороны местных сил на Екатеринославщине, Херсонщине, Киевщине, Полтавщине, Черниговщине, Курсщине, Воронежщине, Донбассе и Харьковщине, она распылялась, дробилась на пассивные группки. В Изюмском районе комполка Сыроватский и комсотни Колесниченко, отхватив до 300 сабель, ушли в Теплинский лес, а кубанцев удалось с трудом посулами удержать в Старобельщине, затянув их в Гуляйполыцину.
Пройдя села Гайчул, Цареконстантиновку и Белоцерковку 16-го февраля, повстанцы остановились в селе Берестовое. Их силы равнялись 1 500 сабель и 50 пулеметов. Уставшие от боев и переходов, они беспечно уснули. Лишь в штабе, да на заставах чувствовалась жизнь. Брова с Маслаковым упрашивали требовали выдать сейчас им пропуск на Кавказ. Махно долго колебался, а потом махнул рукой. Был подписан мандат на право организации Кавказской Товстанческой Армии (махновцев) и вручен Маслакову и Брове. Но не, успели они выйти из штаба, как на улицах поднялся бой: 3-й кавкорпус был здесь. Со своей сотней первый выбежал за село Махно с Куриленком. Следом вышла «Кавказская армия»Маслакова. Всю тяжесть удара вынесли раненые и обозные, не успевшие вскочить на подводы: они остались в плену. За селом к Маслакову присоединились кубанцы, отряд Пархоменка и армейская конная разведка (100 сабель) Кочубея-Лонцова, общей численностью до 1 100 человек.
Теряя бойцов, штарм убегал на Новоспасовку, чтобы заменить лошадей. Надо было думать о спасении. Неумолимый 3-й корпус продолжал наседать, захватывая одиночек и группы. В Новоспасовку вошли до 200 повстанцев, вышли около 100: остальные распылились. Штаб окончательно решил уйти в подполье. Раненый Вдовиченко с Матросенко и Галиной Кузьменко остались в Новоспасовке. Штаб и Совет, окруженные кучерами и писарями — элемент слабый в боевом отношении — вышли из Новоспасовки в район Заливное. Все были в отчаянии.
Поднимаясь к северу от с. Новоспасовки, штаб налетел на батарею, стоявшую в селе Стародубовке. Четыре орудия были отобраны, прислуга обезоружена. Подойдя к с. Захарьевка, где стоял пехотный полк 30-й дивизии, штаб открыл ураганный огонь. Полк бежал за село, а штарм, израсходовав снаряды, сняв замки и оставив орудия в поле, ушел на Розовку.
В немецкой колонии Фридрихсталь он обезоруживает кавдивизион 3-го корпуса, высланный преследовать Маслакова. Здесь Махно лично учинил расправу пленным: тридцать человек старых махновцев, перешедших на сторону 3-го корпуса, было изрублено. Он кричал: «Все наши предатели получат по заслугам!»Остальные пленные, видя жестокость батьки, со слезами на глазах, молили пощады, обещая верой и правдой служить махновщине. Но их оставили в колонии невредимыми, а штарм, подбодрив себя строевыми лошадьми, пулеметами и боеприпасами, вышел на Розовку.
Здесь к штабу присоединялись повстанцы, отставшие от Маслакова. Проходя селения и станции: Святотроицкое, Кременчик, Новоуспеновку и Рождественскую, к нему присоединялись новые элементы, скрывавшиеся от красных. И, когда штарм достиг района Заливное, он уже перестал мечтать о подполье, вокруг него организовалось ядро в 300 сабель, 20 пулеметов при достаточном количестве боеприпасов. С такой единицей уходить в подполье было стыдно.
К вечеру 19-го февраля 1921 г., пройдя к с. Заливное, заметили движение 124-й бригады 42-й стрелковой дивизии, только что прибывшей из г. Орехово и занимающей к ночи с. Заливное, Литовку, хут. Михайловку и несколько немецких колоний.
Решено было неожиданным налетом в колонне атаковать. 124-я бригада без боя, вместе с комсоставом, была взята в плен целиком. Комбриг 124-й Блюмберг, комиссар бригады Трифонов, комполка Михайловский, оказавшие сопротивление, были расстреляны. Часть пленных добровольно влились в пехотный полк, формируемый Петренком, а другая часть была обезоружена и раздета по указанию лично Махно. Раздевание он объяснял тем, что красное командование, не имея обмундирования, вынуждено будет на долгое время вывести раздетую часть из строя. «Оружие они быстро находят, вооружают и снова вчерашние наши пленные, сколоченные в полки, бросают на нас. Посмотрим, как они будут воевать без одежды», — говорил Махно. И, действительно, раздетая 124-я бригада надолго была выведена из строя: без шинелей она сидела в теплых крестьянских хатах.
Захваченные трофеи: 16 орудий, пулеметы, обоз и снабжение штарм приводил в порядок. До 7 000 пленных расходились по хатам, как вдруг, из балки показался 3-й конкорпус. Он перешел в атаку, к которой штарм не был подготовлен. Да и чем было отпарировать! В его распоряжении было всего около 500 сабель, да орудия без прислуги. Удар был неожиданный. Оставив часть трофеев и пленных, потеряв убитыми десять человек, среди которых был Коляда, штарм отступил на юг. 3-й корпус остался в с. Заливном.
Достигнув 20 февраля с. Жеребец, штарм принял решение прорейдировать по северной Таврии, где должны были быть одиночки разбитой Крымской группы и отряды Павловского. Кроме того, была ставка на местные антибольшевистские силы. Куриленко командировали с отрядом в 30 человек в Мариупольский и Бердянский районы, Маскалевский (Золотой зуб) с отрядом в 20 человек — в Юзовский и Каленик с 10 человеками — в Гришинский район. На северной Таврии к штарму присоединяются одиночки бывшей Крымской группы. Кроме того, притираются и врангелевские элементы в лице казаков, вступают и пленные красноармейцы 3-й стрелковой дивизии. Пересекая с востока на запад Таврию, он движется в Большую Лепетиху, имея в виду присоединить группу Павловского. 25-го февраля он достигает р. Днепр и переходит его. Павловский с группой в 100 человек скрывался в днепровских плавнях, не проявляя себя агрессивно. Он был влит в армию.
Достигнув с. Большая и Мало-Александровки, штарм имел в своих рядах до 1 000 сабель, 8 орудий и свыше 100 пулеметов. Население Таврии и Херсонщины охотно поддерживало махновцев: организация комбедов была здесь в зачаточном состоянии. Это обусловливало рост армии: имея успех в боях, она увеличивалась.
Опасаясь, чтоб не быть отрезанным весенним половодьем на Правобережье, штарм снова тянется на Левобережье. Главным образом его привлекает щедрая Таврия, куда он повернул из Большой Михайловки. Отряд снова переходит р. Днепр южнее Нововоронцовки. Лед, под весенним солнцем, начал трещать, и много было горя на переправах. Однако повстанцы перешли реку и, достигнув с. Верхний Рогачик, в немецких колониях капитулировали отдельную 15-ю кавбригаду 6-й армии.
Заняв Верхний Рогачик, штарм командирует в район Большая Лепетиха Павловского с отрядом в 300 человек для организации Таврической группы. Продвигаясь к югу, в с. Новые Серагозы армия имела жаркий бой с частями 3-й стрелковой дивизии и, кажется, (точно не помню) с дивизией 1-й Конармии. Красные части имели перевес в бойцах и были вооружены двумя автомашинами и 3-мя аэропланами. В результате 5-ти часового боя штарм убегал на юг, теряя бойцов. Достигнув с. Скадовки, повернул на северо-восток.
