плохо просушенной, так как на поверхности отливки видно множество пузырьков, образовавшихся или от водяных паров, или от воздуха. См. также змеевики в каталоге собрания древностей А.С. Уварова на стр. 100, рис. 80.
См. выше, в разделе «Влияние татарского нашествия», энколпионы с обратной надписью: «СТАЯ БОБОБЦЕ ПОМАГАИ».
Каталог собрания древностей А.С. Уварова, отд. VIII, XI, М., 1908, рис. 166 и 167 на стр. 187–188. — В коллекции Уварова было 9 створок от нескольких энколпионов.
Энколпион хранится в Казанском музее. Фотографии всех крестов этого типа любезно предоставлены в мое распоряжение А.П. Смирновым.
Коллекции ГИМ, инв. № М. 5859; Коллекции Казанского музея. Начертания букв в обоих случаях говорят за XIV в.
Происхождение экземпляра ГИМ неизвестно. Поэтому трудно решать вопрос о том, где киевские складни начали свою вторую жизнь — в Поволжье ли, в среде русских пленных, или в русских землях. Второе предположение представляется более вероятным; естественнее допускать эволюцию типа там, где он мог широко бытовать. Наличие же измененных экземпляров XIV в. в Поволжье можно объяснить последующими набегами татар.
Ввиду того, что нам приходится в третий раз обращаться к этим энколпионам, обобщим полученные результаты анализа литья:
1) Энколпионы с надписью «стая бобобце помагаи» делались в Киеве в начале XIII в. Путем торговли они попадали в соседние города Среднего Приднепровья.
2) К моменту нашествия монголов эти энколпионы, отлитые в одной форме, широко бытовали в Киевщине; часть их найдена в комплексах, связанных с разгромом Киева Батыем. Находки энколпионов, отлитых в одной форме с киевскими, сделаны в местах кочевий татар в XIII в. — на Северном Кавказе, в Поволжье.
3) В XIII в. уцелевшие киевские вещи служили штампами для изготовления новых отливок. В XIV в. мастера использовали в качестве штампа основу энколпиона и по своему домыслу исправляли стершиеся первоначальные надписи.
Каталог А.С. Уварова, рис. 85, 86, 88, 89. — Все экземпляры литые из меди.
Каталог А.С. Уварова, стр. 101, рис. 82 — лицевая сторона, рис. 83 — оборот.
См. также: В. Лесючевский. Некоторые змеевики, рис. 11. — Лицевая сторона большой иконы иная, но оттиск иконки-штампа на обороте совершенно совпадает с уваровским экземпляром. Лесючевский датирует икону XV в.
Каталог А.С. Уварова, стр. 105–106, рис. 96. — Андрей Аленсандрович — один из удельных тверских князей. Умер одновременно с женою во время чумы 1365 года.
Эпиграфически надпись относится к XIV в. (А.С. Орлов. Амулеты-змеевики…, стр. 44). Змеи на обороте змеевика имеют собачьи морды и прямолинейные туловища.
Каталог А.С. Уварова, стр. 106–107, рис. 98. — Впрочем, как основание для датировки подобные обстоятельства находки непригодны. На Куликовом поле найден золотой перстень с миниатюрной коробочкой в щитке. Дата его — XII век. — См. Л.В. Кафка. Искусство обработки металла, М., 1925, стр. 28–30.
Каталог А.С. Уварова, стр. 62, рис. 36 (прямоугольная иконка); стр. 91, рис. 72 (медный складень); стр. 181–182, рис. 158 (крест-энколпион).
Каталог А.С. Уварова, стр. 81, рис. 60.
Каталог А.С. Уварова, стр. 75, рис. 53. Второй экземпляр, см.: Б.И. и В.И. Ханенко. Русские древности. Кресты и образки, Киев, 1900, табл. XXXI, № 349, а также табл. IX, № 109.
Н.Ф. Романченко. Ук. соч.
В.Н. Глазов. Гдовские курганы, табл. XXIV, рис. 2.
В качестве одного из примеров литья в одной форме укажем 3 энколпиона из собрания А.С. Уварова (Каталог…, стр. 181–182, рис. 157 и 158) и 2 энколпиона из собрания Ханенко (Кресты и образки, табл. XI, рис. 133, 134).
«Древности Российского государства», отд. 1, табл. XLVI и XLVII (так называемое «корсунское» паникадило); И.И. Толстой и Н.П. Кондаков. Русские древности, т. V, рис. 201 (паникадило из Никитской церкви в Новгороде). Этот рисунок лучше издан в Историко-культурном атласе Н. Полонской, вып. 2, табл. XXXIII, рис. 5. Позднее это паникадило находилось в частном собрании М.П. Боткина. Паникадило из Острова (близ Пскова) опубликовано в книге: Н.В. Покровский. Заметки о памятниках псковской церковной старины, М., 1914, табл. I–II. Здесь же упоминается еще несколько паникадил XIV–XV вв. Некоторые из этих древних вещей продолжали в 1914 г. бытовать в новгородских монастырях (напр., в Зверине монастыре). Паникадило неизвестного происхождения издано Н.В. Покровским (Церковно-археологический музей С.-Петербургской Духовной академии, СПб., 1909, табл. XI).
Н.В. Покровский. Заметки…, стр. 3, табл. I–II.
Приведем подсчеты:
Звенья для цепей — 9
Круглые звенья с кентаврами — 6
Верхняя розетка — 1
Кронштейны в виде веток — 12
Квадратные прорезные пластины хороса (круга) с херувимами — 6
Квадратные прорезные пластины хороса с орнаментом — 6.
Гладкие пластины с накладными фигурами деисусного чина — 12
Трапецевидные пластины для днища — 6
Треугольные пластины с кентаврами — 6
Нижняя розетка — 1
Всего — 65
Для их отливки требовалась 21 литейная форма.
Паникадило Никитской церкви состояло из 80 с лишним деталей.
И.И. Толстой и Н.П. Кондаков. Русские древности…, вып. VI, рис. 202.
Н.В. Покровский. Заметки…, стр. 5. — Ошибочность применения термина «корсунские» к различным художественным изделиям Новгорода доказана Кондаковым, а еще ранее в «Древностях Русского государства», отд. 1, стр. 78.
См., напр.: Б.И. и В.И. Ханенко. Древности Приднепровья, вып. VI, Киев, 1907, табл. XLI. Отличием формы данного паникадила от новгородских является присутствие здесь поддона в нижней части; новгородские паникадила заканчиваются внизу маленькой розеткой.
А.И. Некрасов. Древнерусское изобразительное искусство, М., 1937, рис. 107, 150, 171. — Икона из Кривецкого погоста интересна рядом бытовых деталей, как деревянные шатры церквей, одежда женщин, серьги. Паникадило на рисунке Феофана очень близко к «корсунскому» Новгородской Софийской ризницы, но отличается поддоном, так что общие контуры его ближе к киевскому паникадилу Ханенко.
На трапецевидных пластинах ряда паникадил есть надпись ХЕРОВИМ в
