За время сталинского террора 1936–1938 гг. миллионы людей были расстреляны в тюрьмах НКВД и погибли в лагерях ГУЛАГа, среди них был цвет народа. Огромный ущерб был нанесен генофонду России, и чтобы восстановить его, если это вообще возможно, потребуется не одно поколение. Покончив с любыми проявлениями несогласия с действиями власти внутри страны, Сталин обратился к внешней политике, где его целью стало территориальное расширение СССР хотя бы в пределах границ царской России. В качестве союзника была выбрана гитлеровская Германия. В августе 1939 г. между СССР и Германией был подписан акт о ненападении, так называемый пакт Молотова – Риббентропа, секретная часть которого предполагала раздел Польши между двумя заключившими договор государствами. Через неделю Германия напала на Польшу. Англия и Франция объявили Германии войну, но никаких действий не предприняли. Так началась самая кровавая в истории война – Вторая мировая. В сентябре в Польшу с востока вторглись советские войска под предлогом оказания «помощи украинским и белорусским братьям по крови», в результате в состав Советского Союза вошли Западная Белоруссия, Волынь и Галиция. Сперва население этих исконно русских областей восторженно встретило своих освободителей от польского владычества, но очень скоро иллюзии о счастливой жизни в семье братских народов улетучились. В октябре был заключен договор о взаимной помощи с республиками Прибалтики, а Финляндии предъявлена нота с территориальными претензиями. Нападение СССР на Финляндию привело к его исключению из Лиги Наций. Война с Финляндией длилась три месяца и велась с переменным успехом.
В марте 1940 г. в результате подписания мирного договора с Финляндией граница СССР продвинулась на север. Летом 1940 г. СССР, обвинив прибалтийские государства в нарушении договора, занял территорию Эстонии, Латвии и Литвы, затем на юго-западе советские войска заняли Бессарабию и Северную Буковину. Сразу после этих действий советских войск было объявлено об образовании Литовской, Латвийской, Эстонской, Молдавской и Карело-Финской республик. Выступая перед Верховным Советом, Молотов обобщил результаты советско-германского соглашения: в течение года население Советского Союза увеличилось на 23 миллиона человек. В новых союзных республиках было много приходов православной Церкви; это, прежде всего, относится к присоединенным областям Украины и Белоруссии.
В 1937 г. секретарь ЦК Маленков обратился к Сталину с предложением убрать из законодательства все, что позволяло бы существовать каким бы то ни было религиозным организациям. Дело в том, что во время переписи населения было обнаружено, что почти половина жителей страны считают себя верующими; при этом некоторые верующие из страха перед репрессиями называли себя атеистами, несмотря на известные слова Спасителя: «Кто отречется от Меня перед людьми, отрекусь от того Я перед Отцом Моим Небесным» (Мф 10:33). За этот «прокол» в деятельности пятимиллионного «Союза воинствующих безбожников» многие его руководящие деятели были расстреляны. Сталин отказался менять законодательство, формально обеспечивающее свободу отправления религиозных культов, но согласился с той частью предложения, где говорилось о необходимости «покончить с органами управления церковников и с церковной иерархией в том виде, как они сложились». Журнал «Антирелигиозник» за 1938 г., комментируя предпринятые за этим решением действия властей, писал: «Верующие трудящиеся исполняют время от времени те или иные религиозные обряды, удовлетворяя свои религиозные потребности. Они не принимают непосредственного участия в так называемой «церковной жизни». С такими верующими мы совместно идем к одной общей цели, боремся за одно и то же – за полное торжество коммунизма. Другое дело – церковники, которые не только выполняют обряды, но частенько нарушают советские законы, ведя религиозную пропаганду и организуя сборы на Церковь».
Среди немногих архиереев Русской православной Церкви, переживших годы ежовщины, был епископ Лука (Войно-Ясенецкий), удивительная личность, блестящий профессор-хирург, получивший в 1946 г. Сталинскую премию первой степени за фундаментальный труд «Очерки гнойной хирургии» (большую часть премии он пожертвовал на помощь сиротам и жертвам фашистских извергов), который до сих пор рекомендуется студентам-медикам в качестве учебного пособия. Представителей советской власти, «освирепевших от сознания собственного ничтожества», более всего раздражало то, что профессор после сложнейших операций шел читать проповедь в Церковь. Тексты его проповедей, произнесенных по различным поводам, составляют более десяти увесистых машинописных томов. Полжизни, как и велось тогда, он провел в тюрьмах и далеких ссылках на северо-востоке страны. В годы войны Лука был начальником эвакогоспиталя. Находясь на воле и участвуя в работе научных конференций, он всегда выступал в рясе и с крестом на груди. Это послужило причиной исключения его из научного сообщества страны. Последние пятнадцать лет своей жизни Лука Войно-Ясенецкий провел в сане архиепископа симферопольского и крымского. Скончался архиепископ Лука в 1961 г. и в 1996 г. был канонизирован Украинской православной Церковью.
Но вернемся в 30-е годы. К концу 1938 года кровавые репрессии начали понемногу утихать; СНК и Политбюро ЦК приняли совместное постановление «Об ограничении репрессий», в котором было объявлено об упразднении внесудебных «троек» и об усилении прокурорского надзора. Эти «тройки», сеявшие ужас среди населения, обладали правом выносить обвинительные приговоры без суда и следствия и требовать их немедленного исполнения. Вместо освобожденного от должности и вскоре расстрелянного Ежова на пост наркома внутренних дел был назначен Берия. Но ослабление репрессий не означало их прекращения. После уничтожения практически всех церковных иерархов НКВД стал подбираться к местоблюстителю Сергию. В 1937 г. был расстрелян келейник первосвятителя, а вскоре в тюрьме погибла сестра Сергия, которая вела его хозяйство. В деле горьковского митрополита Феофана есть текст сочиненной следователем стенограммы, которую Феофан подписать отказался: «Вопрос: Назовите известных вам членов московского церковно-фашистского центра. Ответ: Членами московского церковно-фашистского центра являются митрополит Сергий Старогородский, заместитель Петра Крутицкого, так называемого местоблюстителя патриаршего престола, (далее идут еще несколько имен митрополитов и архиепископов). По заданию Сергия я собирал сведения о положении в Советском Союзе, а он передавал их сотрудникам английского посольства. Вопрос: Каковы программно-технические установки московского церковно-фашистского центра? Ответ: По директивам заграничного центра следовало всеми путями готовить восстание против советской власти, сеять возмущение и озлобление среди населения». Каждое слово этого сочинения пронизано непроходимой безграмотностью, а словосочетание «церковно-фашистский» звучит как «квадратный круг», поскольку гитлеровский фашизм был системой атеистической с элементами язычества. Местоблюстителя и будущего патриарха Сергия спасло приближение и начало Второй мировой войны: Сталину его обостренное чутье подсказывало, что Церковь может вскоре понадобиться государству в предстоящей войне, участие в которой было в 1939 г. для Советского Союза вопросом времени, поэтому в предвоенные годы антирелигиозная деятельность в СССР заметно поутихла. Кроме того, Сталину было важно продемонстрировать правительствам стран-союзников, что в советском государстве православная Церковь в соответствии с конституцией пользуется полной религиозной свободой. Эти же обстоятельства позволили православным Церквам в присоединившихся к СССР союзных республиках в первое время жить без тех кровавых потрясений, каким подверглись в недавние годы их братья по вере в советской стране. По понятным причинам число православных приходов в Советском Союзе после его расширения увеличилось более чем вдвое.
От начала Великой Отечественной войны до «перестройки» и освобождения Русской Церкви от жесткого государственного гнета
На рассвете 22 июня 1941 г. фашистская Германия без объявления войны напала на Советский Союз, рассчитывая на быстрое завершение военной компании, на «блиц-криг», как это было перед тем с Францией и другими покоренными Гитлером государствами. Советские дипломаты и разведчики многократно предупреждали правительство о готовящейся войне и даже называли сроки ее начала, но Сталин упорно отказывался этому верить, называя эти предупреждения провокацией. 13 июня 1941 г. ТАСС сделало заявление о беспочвенности слухов о войне с Германией. Сталин, по-видимому, опасался, что организация обороны будет воспринята Германией как намерение СССР первым нарушить пакт о ненападении. Некоторые историки предлагают другие объяснения этим событиям, но как бы там ни было, начало войны вызвало у Сталина тяжелый шок. У Сталина были все основания бояться исхода войны, т. к. трудно ожидать необходимое для победы воодушевление у народа страны, переполненной доносчиками и палачами, где на протяжении четверти века из душ людей методично и беспощадно изгонялись основные христианские нравственные ценности и религиозная вера. Находясь в подавленном состоянии, Сталин молчал первые десять дней войны, в то время как немецкие войска продвигались на 30–40 км вглубь страны ежедневно. 22 июня, в первый день вероломного вторжения оккупантов, местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий обратился ко всем священнослужителям и прихожанам православной Церкви с обращением, в котором призвал русский народ на защиту своего отечества.
