Люди, пережившие викингские нашествия, не имели ни времени, ни душевных сил, чтобы писать о них, но память народа сохранила множество живых подробностей, и они служили материалом для тех, кто пришел позже. Таково могло быть происхождение истории о святом Эдмунде, которую оруженосец короля поведал святому Дунстану и которая таким образом стала известна Аббону из Флёри, автору первого «Жития Эдмунда».
Зимние месяцы даны провели в укрепленном лагере у Тетфорда, там, где река Тет впадает в Малый Уз. Восточные англы сражались с ними, но потерпели поражение; крушение королевства стало очевидной реальностью, когда король Эдмунд попал в руки врагов и принял мученическую смерть. Хроника и Ассер сообщают только, что «даны победили в битве, убили короля и завоевали землю». Легенда, в которой Эдмунд предстает английским двойником святого Себастьяна, имеет более позднее происхождение. В ней рассказывается, что короля привязали к дереву, исхлестали бичом, после чего данские лучники стали стрелять в него и продолжали это делать до тех пор, пока он не был утыкан стрелами, как еж иголками. После этого ему отрубили голову, бросили тело в лесу, где оно было чудесным образом обнаружено подданными Эдмунда.
Останки короля-мученика стали реликвией одного из самых великолепных монастырей средневековой Англии, и королевское поместье Бедриксворт, где он был похоронен, превратилось в многолюдный город Бери Сент-Эдмунд. Уже в конце IX века в Восточной Англии были отчеканены монеты в его честь. Эдмунд, одолев своих победителей, стал любимым святым Гутрума-Этельстана, датского конунга, принявшего крещение во времена Альфреда, и Кнута Могучего — первого английского короля из датской династии, правившего страной полтора столетия спустя. Его слава быстро распространилась повсюду, и он стал центральным персонажем христианского цикла легенд о нашествиях данов, в то время как Рагнар Кожаные Штаны был главным героем языческих преданий на ту же тему.
Но в 870 году все это еще было делом далекого будущего. Предводители данов казались англосаксам просто дикарями и мародерами, безо всякого романтического ореола, а король Эдмунд — всего лишь одним из многих несчастных, ставших их жертвами. Для Этельреда и Альфреда события 870 года были мрачной реальностью, и они, должно быть, ждали с тяжелым сердцем нападения на Уэссекс, которое, как они знали, не замедлит произойти.
Пока, однако, к югу от Темзы царил мир, и Альфред мог предаться радостям семейной жизни, прежде чем весь груз государственных обязанностей и ответственности лег на его плечи. Он женился в 868 году, женой его стала Эалхсвит, мерсийская дева королевского рода, о которой нам известно на удивление мало. Ассер даже не называет ее имени, хотя утверждает, что ее отцом был Этельред Мукил, элдормен (comes) «Гайни», а матерью — Эадбург из мерсийского королевского дома. Он также добавляет, что часто виделся с Эадбург в последние ее годы и что эта почтеннейшая женщина во время своего долгого вдовства являла собой пример добродетельной жизни; но для жены Альфреда он не находит ни доброго, ни худого слова.
Упоминание об Эалхсвит встречается: в нескольких рукописях Англосаксонской хроники, где ее смерть датируется то ли 902-м, то ли 905 годом; в завещании Альфреда, согласно которому «поместья» в Ламбурне, Вантеже и Этандуне вместе с определенной суммой денег отошли Эалхсвит, названной только по имени; а также в грамоте 901 года, которую она подписала как мать Эдварда Старшего (Ealhswith, mater regis). Считается, что она основала, одна или вместе с мужем, женскую монашескую общину, носившую имя святой Марии, в Винчестере, где она и умерла, удалившись от всех дел.
Второе имя ее отца, Мукил (либо Мукел), которое первоначально истолковали неправильно как «большой» или «великий», встречается среди имен элдорменов, свидетельствовавших мерсийские грамоты с 814 по 868 год. Поскольку в период с 836 по 848 год некоторые из этих грамот подписывал и другой Мукел, мистер Стивенсон предположил, что два элдормена, отец и сын, носили одинаковое имя и что сын был зятем Альфреда. Кроме того, у Эалхсвит был брат, Атульф (или Этельвульф) элдормен, умерший, согласно сообщению Хроники, в 903 году. Никто из исследователей, однако, не смог идентифицировать «Гайни» — область, в которой Этельред Мукил, по словам Ассера, правил {20}.
В «Жизнеописании Альфреда» рассказывается о том, что во время долгих свадебных торжеств, на пиру, затянувшемся далеко за полночь, юного жениха внезапно поразил странный и мучительный недуг, который продолжал преследовать его и по прошествии двадцати пяти лет, когда Ассер писал свою книгу. Очевидцы считали причиной этого недуга чары, сглаз или зависть дьявола, другие сочли, что это была особая разновидность лихорадки, называемая «ficus», от которой Альфред страдал с младенчества. Ассер не вполне последовательно объясняет далее, что «ficus» был ниспослан Господом как «узда» в ответ на молитвы Альфреда «во цвете его юности»; он пишет также, что позднее Альфред просил заменить эту немощь на более легкий недуг, который не превращал бы его, как проказа или слепота, в беспомощного жалкого калеку, и что после этого он исцелился от своей болезни, однако на свадьбе познал новый недуг, пришедший на смену прежнему.
Многие родичи Альфреда умерли рано, и он вполне мог унаследовать некую болезненность, которая проявляла себя по-разному в разные периоды его жизни, но установить точно природу его болезни на основании путаного и противоречивого рассказа Ассера не представляется возможным. Многие исследователи предполагали, что Альфред страдал эпилепсией, но трудно приписать подобный недуг человеку, который так много и постоянно трудился и прославился трезвостью суждений. Кроме того, английские медики того времени вполне представляли себе симптомы эпилепсии и едва ли могли принять ее за «ficus» {21}. Более правдоподобной представляется другая гипотеза, основанная на использовании термина «ficus» в англосаксонской медицине. Согласно этой версии детский недуг идентифицируется как геморрой, а позднейший недуг — как некая разновидность каменной болезни {22}. Таким образом, объясняются многие из симптомов, описанных Ассером. Внезапные приступы жестокой боли и столь же внезапное их прекращение, постоянное недомогание, подавленность и ощущение усталости в периоды относительного здоровья — все это хорошо известные признаки данного недуга. Возможно даже, что панический ужас Альфреда перед проказой или слепотой порождался коварным действием болезни, затрагивавшей в основном кровеносную систему и зрение. Однако чем бы ни была вызвана физическая немощь, Альфред, по-видимому, мужественно ей сопротивлялся. Никакие страдания тела не могли сломить его дух, и все надуманные страхи развеялись, когда пришла пора действовать, ибо роковой час Уэссекса в конце концов пробил.
Король Эдмунд заслужил славу мученика 20 ноября 870 года. С наступлением нового года викинги двинулись на юго-запад к границам западносаксонских земель и стали лагерем на южном берегу Темзы неподалеку от королевского поместья Рединг, на узком мысу между Темзой и ее притоком Кеннетом. В Паркеровской рукописи Хроники сказано только то, что «войско пришло в Рединг». В Питербороской рукописи уточняется, что они «приехали верхом», возможно, по древней военной дороге Икнейлд Уэй. Они ворвались в Уэссекс, пишет Генрих Хантингдонский, подобно могучему потоку, «снося все на своем пути». Предводителем войска был уже не Ивар, в тот момент, возможно, отправившийся грабить западные побережья Шотландии с Олавом Белым, а его брат Хальфдан, к которому присоединились еще один конунг — Багсег — и несколько ярлов.
Через три дня после прихода на мыс, 31 декабря, захватчики выслали отряд под командованием двух ярлов на поиски фуража, а остальные тем временем укрепили лагерь, перегородив мыс от одной реки до другой. Ассер, единственный наш свидетель по данному вопросу, называет их сооружение vallum. Вероятно, это был ров с насыпью, или земляной вал, по типу тех укреплений (geworc), которые викинги возвели в Ноттингеме, а сам Альфред позднее строил в Этелни.
