Московского Кремля, М., 1935, стр. 97. — Приведена миниатюра, изображающая отливку 5 колоколов в 1346 г. мастером Борисом. На рисунке видны два литейных амбара и пять одновременно отливаемых колоколов. Сложным комплексом должен быть и пушечный двор в Москве, возникший в 1488 г.
Размеры торговых помещений, известные нам для XVI в. по лавочным книгам, обычно невелики (8-12 кв. м), но для таких специальностей, как серебряники, где запас готовых изделий не мог быть велик по объему, этой площади было вполне достаточно и для торговли, и для работы. — Лавочные книги Новгорода Великого 1583 г., под ред. С.В. Бахрушина, М., 1930, стр. 54–57 и др.
Псковская I летопись 1466 г.
Надлежит оговориться, что писцы иногда могли работать индивидуально, каждый у себя на дому, так как изготовленные ими части механически сшивались, иной раз даже с белыми листами внутри книги. Выше были уже приведены данные о мастерских, где работали владычные «паробки» и «робята».
Псковская Судная Грамота, СПб., 1914, ст. 92, стр. 20; Псковская Судная Грамота. Новый перевод Л.В. Черепнина и А.И. Яковлева. — «Исторические записки», 1940, № 6, стр. 251 и 290.
См. выше в соответствующих разделах настоящей работы.
Возьмем в качестве примера посад г. Русы в конце XV в.:
«Двор Федко колникъ, да сыпь его Мишко, да сусѣдъ его Бориско» (НПК, т. V, стр. 194).
«Двор Федко колачникъ, да Ивашко Оплачь, да Офоня, да Тучко» (Там же, стр. 206–207).
«Двор Бутовины Иванко и Петрок, да их сусѣди: Трофимъ епанечникъ, да Филка, да Куземка, да Овсѣйко» (стр. 207).
«Двор Васко замочникъ, да зять его Грихно» (стр. 207).
«Двор Ивашко холщовникъ, да сусѣдъ его Кузьма» (стр. 207).
Писцовая книга прямо не говорит об участии в производстве всех лиц, живущих на дворе того или иного ремесленника, но, называя их «суседями», она указывает на их соучастие во владении хозяйством или на зависимое положение по отношению к владельцу двора.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. IV, стр. 15.
«Псковичи наяша мастеровъ и Федора дружину его побивати церковь святаа Троица свинцом» (Псковская II летопись 1420 г.). Далее Федор называется мастером Троицкой церкви.
Псковская I летопись 1373 г. — Следовательно, церковь поставлена в 1374 г. Эта запись позволила точно датировать псковский Шестоднев, так как писец его на полях отметил это же самое событие.
См. ниже.
Расчет приблизительный, так как неизвестно точное число рабочих дней в году. Но даже если полученную цифру уменьшить в 2–3 раза, все равно средства мастера Кирилла окажутся значительными.
Псковская Судная Грамота, ук. изд., стр. 22; новый перевод Л.В. Черепнина и А.И. Яковлева. Ук. соч., стр. 252 и 292. Данная статья датируется 1406–1420 гг.
Перевод: «Если хозяин мастера предъявит иск к своему ученику о плате за обучение, а ученик станет отрицать свой долг, то дело решается по желанию хозяина: хочет — пусть сам примет присягу в том, что ученик ему действительно должен, или пусть предоставит присягнуть ученику».
В.В. Стоклицкая-Терешкович. Немецкий подмастерье XIV–XV вв. (Очерк по социальной истории немецкого города в XIV–XV вв.), М.-Л., 1936, стр. 111.
В.В. Стоклицкая-Терешкович. Ук. соч., стр. 111. — Об учениках на Руси впервые заговорил В. Лешков в статье — «Очерк древнерусских законов о ремесленной и заводской промышленности» («Москвитянин», 1852, декабрь, кн. 1). Касаясь позднего времени, Лешков обошел упоминание Псковской Судной Грамоты.
Положение русских ремесленных учеников XIV–XV вв. известно нам только по приведенной статье Грамоты. Позднейшие материалы нередко дают яркие характеристики положения учеников у мастера: «А живучи тому моему сыну Анисиму въ томъ учебномъ промыслу у него Фадея, быть во всемъ послушну и покорну и безответну; дѣлати въ тѣ восмъ лѣтъ безотступно и быть въ послушаши и въ покоренiи…» Мальчик Анисим был отдан в ученье серебряных дел мастеру сроком на 8 лет (АЮ, № 205, СПб., 1838, стр. 216).
Чрезвычайно интересный материал о положении учеников собран С.В. Бахрушиным в статье «Ремесленные ученики в XVII в.» («Труды ГИМ», вып. 3, Разряд общеисторический, М., 1926). Указываются различные злоупотребления мастеров, длительность срока и плохое качество обучения, побои. Так, напр., ремесленный ученик Мишка Евфимьев, убежавший от своего хозяина скорняка Якушка Романова, заявил: «…к нему, Якушке, домой не пошел, также и к отцу своему не пришел, не хотя у него, Якушки, жить, для того, что он, Якушка, и жена его беспрестанно его, Мишку, били и увечили и против записи одежи и обуви на него не клали… а как де он у него жил, и он, Якушка, мастерству его, Мишку, никакому не учил, только его заставливал у себя работать… и жить у него он и ныне не хочет, для того, что он бил его напрасно смертным боем» (С.В. Бахрушин. Ук. соч., стр. 117). — Автор отмечает живучесть бытовых черт ученичества, сохранившихся вплоть до начала XX в. (стр. 120).
Без больших натяжек мы можем расширить это наблюдение и на предшествующие столетия, на время составления Псковской Судной Грамоты.
Псковская Судная Грамота. Ук. изд., стр. 10–11; Л.В. Черепнин и А.И. Яковлев. Ук. соч., стр. 243.
О «пригоне» для постройки Новгорода см. Новгородскую I летопись 1430. Каждый пятый двор был обложен этой повинностью. В 1473 г., пострадавший после пожара митрополит Филипп оставил устное завещание, в котором он об Успенском соборе (начатом уже стройкой), «не умолкая, глаголаше; и о людѣхъ, ихъ же искупилъ бѣ на то дѣло церковное, приказывая отпустить ихъ, по жывотѣ своемь» (Никоновская летопись 1473 г.).
Псковская I летопись 1435 г. — Трудно установить, вполне ли соответствовало понятие «балка» в XV в. нашему современному пониманию этого термина, но ясно, что оно обозначало строительный материал.
Псковская I летопись… Псковские летописи, вып. I, М.-Л., 1941, Тихановский список, стр. 35. Начало работ подробнее записано также в Тихановском списке. Вообще эти годы в летописях несколько запутаны.
