издано Ан. Поповым в Чт. О. И. и Др. 1880. Кн. 2. Оно изображает ересь Косого в период его пребывания в Литве. Любопытные указания на ту же ересь Косого и его товарища Игнатия и на их успехи в Литовской Руси встречаем у Курбского. Именно в своей эпис-толии к пану Чаплию, по поводу их споров о делах веры, он называет его «напоенным из мутных источников и от истинного самочинника», который «обещался хранить чистоту и нестяжание, но паки возвратился в мир и жену поял». Далее говорится, что этот учитель, свив себе гнездо в доме пана, как змий растворил свой яд медом, т. е. смешивал свое
самочинное учение со Священным писанием; «понеже всем и древним еретикам естьобычай смешивать учения свои и укрепляти их свидетельствы Священных писаний, софистицкие, аки церковнические». «Сим же древним и новым ересиархам (с Лютером, Цвинглием и Кальвином включительно) последуя ныне, как Феодосий (Косой) и пан Игнатий, не так ради учений, яко зацных для своих паней, не согласуют им» и пр. «Ваша милость и учитель твой пан Игнатий не токмо по грецки але и по латыне, сподеваюся, а ни мало не умеете, только хулити и сваритися искусны есте». (Сказания кн. Курбского. II. стр. 185–189). Преосв. Макарий в своей «Истории Рус. Церкви» (T. VI. стр. 271–275), говоря о ереси Косого, старается доказать, что эта ересь также была жидовствующей, как и прежние новгородские. Но как и в прежнем случае, доказательства его неубедительны; ибо предпочтение, оказанное Косым Ветхому Завету перед Евангелием, отрицание христианских таинств и обрядов вытекали из главного учения сей ереси о Христе; в чем она более всего сходилась с арианством, которое, однако, не было иудейством; так же, как не были им иконоборство, лютеранство, позднейшее духоборство и разные другие учения, с которыми по частям сходна ересь Феодосия Косого, как и предшествующая ей новогородская ересь мниможидовствующих.
Делу Висковатого об иконах посвящены главным образом материалы, напечатанные Бодянским в Чт. О. И. и Др. 1847. № 3, под заглавием «Московские соборы на еретиков XVI века». Те же материалы в Акт. Ар. Эксп. I. № 238. В более полном виде, с прибавлением самой записки Висковатого, поданной митрополиту, вновь издано это дело Бодянским по рукописи Иосифова Волоколамского монастыря в Чт. О. И. и Др. 1858. Кн. 2, под заглавием: «Розыск или список о богохульных строках и о сомнении святых честных икон». Последнее издание вызвало прекрасное исследование проф. Буслаева «Из истории русской живописи XVI века» в «Атенее» 1858 г. №№ 36 и 37. Исследование сие потом издано им вновь в его «Историч. Очерках Рус. народной словесности иискусства». T. II. Спб. 1861; причем оно в изобилии снабжено иконописными снимками. См. также отличную монографию Ровинского «История русских иконописных школ» (с объяснением их технического производства) в Записках Археол. Общ. T. VIII. Спб. 1856 г. Упоминаемый в деле Висковатого лях Матис, или Матиас, объяснявший ему западное происхождение некоторых иконописных изображений (напр. покрытие Спасителева тела Херувимскими крыльями), не есть ли одно и то же лицо с Литвином Матюшкой аптекарем, который возбуждал сомнения и в Матвее Башкине?
Сахарова «Исследования о русском иконописании». С приложением» Подлинника» толкового или правил иконописания. Кн. 1. Спб. Изд. 2-е. 1850. Ф. И. Буслаева «Общие понятия о Рус. иконописи». (Сбор. Об. Древнерус. Искус, на 1866 г.). Его же «Для характеристики древнерус. иконописца» и И. С. Некрасова «О портретных изображениях рус. угодников» (Ibid). Н. В. Покровского «Стенные росписи в древних храмах греческих и русских». М. 1890. Автор сей прекрасной монографии указывает на то, что русская стенная иконопись XVI и XVII вв. развилась под влиянием Афонской иконописной школы, возникшей в XVI веке, с Панселином во главе. (Следует исправить указанное мной в тексте прежнее мнение о времени жизни Панселина, т. е. вместо XII–XIII поставить XV–XVI в.; хотя с точностью это время все еще не определено.) Н. В. Покровский относит происхождение греческого подлинника, а следовательно и русского, также к более позднему времени. См. также у него некоторые образцы стенного расписания русских храмов, относящегося к XVI веку, в церквах московских и ярославских. «Подлинник Новгород, редакции конца XVI века» (Сборн. Об. Древнерус. Иск. на 1873 г.). Григорова «Русский лицевой подлинник». Записки археол. Об. T. III. Вып. 1. Спб. 1887. Он также относит начало толкового подлинника ко второй половине XVI века. Его же «Техника фресковой живописи по рус. иконописи, подлиннику». Ibid. Вып 3 и 4. Спб. 1888.
Лицевое житие Сергия Радонежского, принадлежащее Троицкой лавре, издано ею в 1853 г. литографным способом. Слова, относящиеся к характеристике этой миньятюрной живописи, взяты из помянутого исслед. проф. Буслаева «Из истории рус. живописи». Для характеристики иконописной живописи служит еще другое его исследование: «Литература русских подлинников». («Очерки» T. II). Царственная книга, иллюминованная рисунками по рукописи Синодальн. Библиотеки, № 149, издана в 1769 г. без рисунков. Образцы их см. у Прохорова в его «Христианских Древностях» и у Буслаева (Очерки. T. II. к стр. 312). См. также Калачова «О летописных сборниках с картинами». (В его журнале Архив. 1859. № 2). По его словам, «рукопись, названная Царств, книгой и изданная Щербатовым, есть продолжение Рукописи Импер. Пуб. Библ., обнимающей 1154–1472 гг. и другой рукописи той же библиотеки (принесенной в дар Шумиловым), обнимающей 1472–1558 гг. Первая издана кн. Щербатовым в 1772 г. под заглавием «Царствен, летописец»; а вторая, т. наз. Шумиловская рукопись, осталась пока неизданной.
Довольное количество иллюстраций, относящихся к Руси XVI века, встречаются в иностранных изданиях и брошюрах того времени, касающихся русских событий, особенно военных и дипломатических. Для примера укажем на немецкую брошюру о поражении москвитян под Венденом в 1579 г. К ней приложены изображение князя или боярина в боевом вооружении; другое, грудное, в парадном платье и колпаке, унизанном жемчугом; а третье будто бы представляет во весь рост взятого в плен дьяка Андрея Клобукова (См. «Чт. О. И. и Др.» 1847. № 3. и в Сборн. кн. Оболенского «Иностранные соч. и акты, относящиеся до России». М. 1847.). В Петерб. Пуб. библиотеке есть приобретенный в Нюренберге лист с гравюрой, которая изображает Русское посольство 1576 года в Регенсбурге. Тут священник отправляет богослужение перед столом, уставленным образами; а позади стоит толпа молящихся; одни творят земные поклоны, другие крестное знамение. Во главе сего посольства стояли князь Сугорский и дьяк Арцыбашев (см. Памяти. Дипл. Сношений. T. I.). Полное изображение посольства на четырех гравированных и раскрашенных листах хранится в Висбаденском музее. Вся картина хромолитографирована В. А. Прохоровым в его Рус. Древностях 1872 г. Кроме того, она издана Д. А. Ровинским в его «Портретах Рус. госуд.». Это ответное посольство сопровождал в Регенсбург на обратном пути из Москвы бывший здесь цесарским послом Даниил Принц
