Для окончательной характеристики этого Иуды, предавшего Родину и оклеветавшего царя, остается добавить, что (по свидетельству польского историка Валишевского) «как господин он был ненавидим своими слугами, как сосед он был самый несносный, как подданный – самый непокорный слуга короля».
Предательство Курбского (которого царь многие годы считал своим близким другом) и враждебная деятельность его самого и его сторонников в эмиграции и в России стали одной из причин создания опричнины.
Для многих историков время опричнины – это «царство террора», порождение «полоумного» человека, не имеющее ни смысла, ни оправдания, «вакханалия казней, убийств… десятков тысяч ни в чем не повинных людей». Прямо противоположного мнения придерживался митрополит Иоанн (Снычев): «Учреждение опричнины стало переломным моментом царствования Иоанна IV. Опричные полки сыграли заметную роль в отражении набегов Девлет-Гирея в 1571 и 1572 годах… с помощью опричников были раскрыты и обезврежены заговоры в Новгороде и Пскове, ставившие своей целью отложение от России под власть Литвы… Россия окончательно и бесповоротно встала на путь служения, очищенная и обновленная опричниной».
Однако вопрос об исторической роли опричнины историческая наука так и не решила для себя однозначно. Можно иметь различные точки зрения на данное явление, можно, а может, и нужно быть необъективным, отстаивая свое мнение, не «внимая равнодушно добру и злу», но нельзя замалчивать одни исторические факты и намеренно подчеркивать другие, нельзя клеветать и совершать подлог. А все это, к сожалению, имело место в историографии царствования Грозного царя. Поэтому попытаемся еще раз разобраться, чем же была опричнина в действительности: прихотью сумасшедшего, орудием террора или инструментом преобразования Великой России?
Курбский, как впрочем, и Шуйские, и Лобановы-Ростовские, и Приимковы и многие другие царские «лиходеи и изменники» были не столь уж отдаленными потомками удельных князей Ярославских, Ростовских, Суздальских. Именно на подрыв их политического и экономического влияния в первую очередь и была направлена опричнина.
Прежде всего, царь переселил в недавно завоеванное Казанское царство около 180 представителей княжеских родов из Владимиро-Суздальской земли, реквизировал их родовые вотчины и выдал взамен поместья под Казанью. Таким образом, было подорвано политическое и экономическое влияние родовой аристократии.
Пострадала и старомосковская знать (Шереметевы, Морозовы, Головины), но гораздо меньше, чем владимиро-суздальская, так как старомосковское боярство происходило не от удельных князей-Рюриковичей, и потому не могло претендовать на высшую власть. Здесь основной целью была конфискация родовых вотчин и перевод их в фонд поместного землевладения.
Что же касается кровавых репрессий, то при учреждении опричнины было казнено максимум пять человек. Два года спустя все «репрессированные» живыми-здоровыми были возвращены из казанской ссылки и получили поместья в различных районах страны. Но прежние вотчины им уже не вернули. Вместе с ними они утратили огромную часть своего политического влияния.
Однако кроме борьбы с княжеским сепаратизмом опричнина выполняла и иную задачу.
Конец XV – начало XVI вв. ознаменовалось невиданным для России потрясением. В Русской Православной церкви была раскрыта тайная секта, исповедующая жидовство.
Ересь жидовствующих появилась на Руси в 1471 г., когда в свите приглашенного в Новгород из Киева князя Михаила Олельковича оказался иудей Схария, «умом хитрый, языком острый». Вместе с ним в Новгород прибыли еще несколько иудеев. Новгород был выбран ими не случайно. Этот город имел тесные торговые и политические связи с Западом, здесь процветал культ торговли, а самое главное – Новгород на протяжении веков был антагонистом великокняжеской власти вообще, и московского самодержавия в частности.
На время пребывания в Новгороде иудейских эмиссаров приходится период ожесточенного противостояния с Москвой литовской партии во главе с Марфой Борецкой. В битве на реке Шелони 14 июля 1471 г. московское войско наголову разбило новгородское ополчение. В августе 1471 г. побежденные новгородцы подписали договорные грамоты с Иоанном Третьим, по которым московский государь еще частично сохранял новгородскую автономию, но потребовал от Великого Новгорода не переходить на сторону Литвы и поставлять новгородского архиепископа в Москве.
Схария, распространяя в Новгороде свое учение, не был озабочен пропагандой в народе. Его интересовало духовенство и верхи общества. Прежде всего, Схарии удалось привлечь двух священников, Дионисия и Алексия. Как отмечает историк О.А. Платонов, еретики пытались насадить в Русской церкви иудаизм. Жидовствующие отрицали Святую Троицу, Христа как Сына Божьего, хулили Святого Духа. Они отвергали Божество Спасителя и Его воплощение, отрицали Второе славное пришествие Христово и Его Страшный Суд. Еретики отвергали апостольские и святоотеческие писания и все христианские догматы, отрицали церковные установления: таинства, иерархию, посты, праздники, храмы, иконопочитание. Особенно ненавидели они монашество.
Как считает Платонов, «в организации секты жидовствующих многое напоминало будущее масонство: строгая законспирированность, проникновение в высшие слои правительства и духовенства, ритуал, включающий «обряд» поругания святыни… Являясь непримиримыми врагами христианства, жидовствующие скрывали свою ненависть к нему, втайне рассчитывая постепенно разрушить его изнутри». Обольщая астрологией и чернокнижием, Схария и другие прибывшие с ним иудеи хвалились каббалою, древними преданиями, якобы дошедшими до них от Моисея, уверяли даже, что имеют книгу, полученную Адамом от Бога, что знают все тайны природы, могут объяснить сновидения, угадывать будущее, повелевать духами.
В 1480 г. ересь проникла в Москву. И невольно помог этому сам Великий князь Иоанн III, который за показное благочестие и книжность перевел в столицу тайных еретиков Алексия (которого сделал протоиереем Успенского собора в Кремле) и Дионисия, (ставшего во главе Архангельского собора). Алексий снискал особенную милость государя, имея к нему свободный доступ. Одновременно жидовствующие прельстили архимандрита Симонова монастыря Зосиму, инока Захария, близкого царю дьяка Федора Курицына и многих других. После смерти в 1489 г. владыки Геронтия, Алексий убедил Великого князя Иоанна III поставить митрополитом еретика Зосиму.
В 1487 г., совершенно случайно, архиепископ Геннадий обнаружил эту тайную ересь в Новгороде. Четыре напившихся еретика, поссорившись, стали упрекать друг друга в нечестии. Владыке донесли. Геннадий, арестовав еретиков, послал их в Москву, требуя для них гражданской казни (публичной порки кнутом). В столице, как пишет исследователь И. Хрущов, «не горячо взялись за дело о еретиках, тянули его и Геннадию не слали ответа. Сам митрополит повел себя двусмысленно».
Тогда архиепископ Геннадий пишет к Нифонту, епископу Суздальскому, прося его обратиться к Великому князю и митрополиту. И только после этого митрополит Геронтий взялся задело более энергично и сообщил Геннадию, что Великий князь совместно с собором решили дело о еретиках, признав виновными в ереси троих. Их били кнутом и отослали обратно в Новгород, приказав Геннадию продолжать следствие. Дело о первых еретиках (Григории, Ересиме и Самсоне) закончилось зимою 1488 г. В начале 1489 г. скончался владыка Геронтий.
В тайное общество, которое организовали в Москве еретики, привлекались в основном, высокопоставленные люди. Среди них – известный дипломат, дьяк Федор Курицын, которого Иоанн III посылал в Волошскую землю по поводу брака сына его Ивана Молодого с Еленой, дочерью воеводы Стефана. По другим данным, сам Федор Курицын был активным пропагандистом ереси, которую завез на Русь из Европы. Еретики обратили в жидовство вдову умершего царевича Ивана Молодого – Елену Стефановну, невестку Великого князя. В сентябре 1490 г. тайный еретик Зосима, архимандрит Симонова монастыря, стал митрополитом. Таким образом, еретики проникли к самым вершинам светской и духовной власти.
Архиепископ Геннадий, допрашивая возвращенного из Москвы еретика Самсонку, узнал от него о столичном кружке Федора Курицына. В самом Новгороде еретики, видя гуманное к ним отношение Московских властей, начали публично осквернять иконы и отказываться от причастия. Когда особо ретивого еретика Захарию архиепископ Геннадий пытался наказать, тот сбежал в Москву, и стал оттуда рассылать клеветнические грамоты, обвиняя в ереси самого владыку.
Тогда владыка Геннадий написал в Москву, прямо указав на Федора Курицына, как на главную опору жидовствующих в столице. От главы Церкви митрополита Зосимы архиепископ потребовал созыва собора для осуждения еретиков. Одновременно Геннадий обратился к другим архиереям: архиепископу Ростовскому и Ярославскому Тихону, епископу Суздальскому и Тарусскому Нифонту, Вассиану Тверскому, Филофею Пермскому и другим, убеждая их встать на борьбу с ересью и созвать собор, чтобы покарать жидовствующих.
