В начале XVIII века в Москве был построен Канатный двор – мануфактура по изготовлению корабельных снастей, а также Кожевенный и Портупейный дворы, обеспечивающие армию амуницией и седлами. Тогда же казной было освоено и производство шляп для армии. Для этого построили в Москве Шляпный двор, который действовал до 1710 года, когда шляпы были исключены из обмундирования русской армии и заменены треуголками. В начале века лихорадочно возводились, преимущественно в Москве и Петербурге, и другие казенные мануфактуры: бумажная, пуговичная, чулочная, суконная, полотняная. Особое место среди них занимал Суконный двор в Москве – первое крупное текстильное производство «для дела немецких сукон», шедших в подавляющем большинстве на нужды армии, которой требовались десятки тысяч камзолов, кафтанов и епанчей. Текстильные мануфактуры в Москве, Казани, Липецке работали как на импортной, так и на отечественной шерсти, для чего с 1710-х годов были организованы в южных уездах овчарные заводы. Наиболее значительная полотняная мануфактура – Екатерингофская – действовала в Петербурге. Казна была инициатором и других производств – стекольных, зеркальных, силикатных, кожевенных, шпалерных и т. д.
В организации промышленности, особенно в первые годы XVIII века, государство с максимальной полнотой использовало все свои преимущества. Централизованное управление позволяло оперативно и рационально определить район размещения, масштабы производства, способы обеспечения его всем необходимым. Местным властям предписывалось всемерно содействовать строительству предприятий в кратчайший срок. Строительство заводов (особенно металлургических) требовало огромных средств, которыми не располагал ни один частный предприниматель или ростовщик. Эти средства легко нашлись в казне, еще не истощенной войной и сумевшей постепенно усилить давление налогового пресса на податное население.
В образовании и деятельности первых крупных государственных мануфактур, какого бы профиля они ни были, прослеживаются сходные черты. Предприятия основывались с оптимальным приближением к источникам сырья, на их строительстве использовали дешевый труд местного населения, из него же набирали низкооплачиваемых неквалифицированных рабочих. Для организации производства привлекали опытных специалистов – как русских, так и иностранцев. Сходство было и в обеспечении мануфактур техникой, сырьем, часть которого закупалась за границей, и в сбыте готовой продукции, которая в значительной степени шла на нужды казны, для чего, собственно, и создавалась мануфактурная промышленность при подготовке и в начале Северной войны.
Создание собственной промышленности государство сочетало с организацией собственной торговли – главным образом для получения прибыли с ходовых товаров внутри страны и вывоза за рубеж таких товаров, которые бы дали государству деньги на покупку кораблей, оружия, сырья для промышленности. Государство захватывало торговлю самым примитивным, но очень эффективным способом – введением монополии на заготовку и сбыт определенных товаров как внутри страны, так и вне ее. Одной из первых была введена монополия на соль. Указом от 1 января 1705 года провозглашалось: «На Москве и в городах, у всяких чинов людей, соль описав, продавать из казны, а у продажи быть выборным головам и целовальникам добрым, за выборами, а над ними смотреть бурмистрам, а впредь соль ставить в казну подрядом, кто похочет. А почему по подряду по истинной цене на месте станет, продавать вдвое…» Установление монополии на этот один из важнейших продуктов, как видим из указа, означало для потребителей увеличение его цены вдвое, то есть государство хотело не просто прибрать к рукам прибыльную отрасль, но и получить добавочную стопроцентную прибыль. По данным Н. И. Павленко, введение государственной монополии на табак в том же 1705 году привело к росту прибыли государства на 800%. Особое значение приобрела монополия на продажу товаров за границу. Введение «заповедных» товаров практиковалось и в XVII веке, но при Петре оно охватило практически все виды товаров, которые русские купцы продавали иностранцам в Архангельске или сами везли за границу через другие порты и пограничные города. Среди товаров, взятых в казенную торговлю, были: юфть, пенька, лен, льняное семя, хлеб, щетина, смола, поташ, смольчуг, икра и рыбий клей, мачтовое дерево, лосины, ревень, сера-живица, сало, воск, парусное полотно, железо. Монопольную политику петровского правительства не следует упрощать. Наряду с товарами, остававшимися издревле в монополии государства, и товарами, при Петре попавшими на длительное время в число «заповедных», было немало таких, монополия на которые объявлялась ненадолго, а затем отменялась. Ряд товаров казна продавала, не запрещая это делать и купцам, но оставаясь при этом особо привилегированным «купцом» с правом первоочередности скупки сырья и реализации товаров на рынке. Сырье часто поступало в виде натуральных налогов с крестьян (пенька, лен и др.), готовая продукция поставлялась частными предпринимателями в казну по установленным государством ценам (сейчас бы это назвали госзаказом). Иногда купцам запрещалось делать закупки до полного удовлетворения запросов казны, иногда «заповедными» – то есть закрытыми для купцов – объявлялись некоторые районы, производящие сырье.
Участие казны в торговле, приобретшее при Петре огромный размах, неизбежно вело к ограничению, регламентации торговой деятельности русских купцов, имело следствием расстройство, дезорганизацию товарооборота, удушение свободного, основанного на рыночной конъюнктуре предпринимательства. Само собой разумеется, что государственные чиновники сами не торговали – торговля отдавалась на откуп одному или нескольким купцам; продажа товаров, таким образом, монополизировалась конкретным откупщиком, выплачивавшим в казну (сразу или по частям) сумму денег, которую он, конечно, стремился с лихвой вернуть себе за счет потребителя или поставщика сырья, тем самым ущемляя своих возможных при свободном рынке конкурентов.
Основные товары, шедшие на экспорт, попадали в руки иностранцев, имевших обширные деловые связи на Западе. В переписке Петра и Сената часто встречаются имена иностранных монополистов по продаже русских товаров на европейских рынках и закупке нужных России товаров. При всем своем патриотизме Петр был вынужден идти на это, – отсутствие русского торгового мореплавания, налаженных связей на европейском рынке, опыта торговли, острая потребность в деньгах вынуждали прибегать к западным посредникам, не остававшимся, конечно, внакладе. Петровская эпоха была вообще тяжелейшим временем для русского купечества не только из-за негативных последствий введения монополий на ряд товаров, торговля которыми столетия давала возможность многим торговым домам, фамилиям купцов обогащаться. В годы Северной войны возросло количество различных служб купечества, отрывавших его от торговли и принуждавших выполнять (под свою материальную ответственность) обязанности в городском управлении, «у приема казенных денег», «у винной и соляной продажи», в таможнях. Введение новых налогов автоматически означало, что у купечества появлялась новая служебная обязанность – «состоять при сборах» этого налога. К этому нужно добавить, что налоги – прямые и косвенные – возрастали в ходе Северной войны не только в деревне, но и в городе. Горожане – купцы и ремесленники – поставляли подводы, лошадей, провиант, в их домах годами жили на постое солдаты и офицеры. К тому же все выплаты и повинности раскладывались в посадах «по животам», то есть в соответствии с благосостоянием каждого жителя. Это означало, что основная тяжесть платежей падала на плечи наиболее состоятельных купцов, что, конечно, мало способствовало росту купеческих капиталов.
Государственные монополии, налоги и повинности – это были силовые средства, примененные петровским государством для получения максимально крупных сумм денег для решения своих задач. Такую же цель преследовали и другие действия Петра в области торгового предпринимательства, которые следует рассматривать как крайне негативные и разрушительные для торговли и купечества. Чего только стоит насильственное сколачивание компаний, установление твердых закупочных (как правило, заниженных) цен на товары, поставляемые купцами и промышленниками в казну. Эти товары могли затем реализовываться государством на внутреннем или внешнем рынке по так же волюнтаристски установленным завышенным ценам.
В 1713 году был издан указ, внесший на многие годы смятение в умы русских предпринимателей. Он запрещал вывозить в Архангельск из внутренних районов главные товары русского экспорта – пеньку, юфть, щетину, поташ и т. д. Эти товары должны были направляться в Петербург – новый порт на Балтике. Понятны расчеты и желания инициатора этого указа – Петра. Он исходил из очевидных для него представлений: Петербург – географически и климатически – более удобен для торговли с Европой, он ближе и для западноевропейских купцов, чем стоящий за три моря Архангельск. Однако волевое решение Петра, основанное на логике и искреннем желании поскорее сделать Петербург «вторым Амстердамом», не встретило поддержки в среде русского, да и иностранного купечества, торговавшего с Россией, ибо это решение ломало традиционные направления грузопотоков. С предпринимательством в Архангельске были связаны определенные преимущества, традиции, разрушать которые, во избежание потери доходов, было опасно.
