class="p1">Ромул Август оформил знак руки Одоакра
Зенон удовлетворил просьбу. Италийские земли стали провинцией Восточной империи, теперь уже — единственной Римской империи. Римляне, утомленные бесконечной сменой императоров (Ромул Август был девятым за двадцать лет), не имели ничего против варварского правителя — им хотелось спокойствия и стабильности. Так что с приходом Одоакра к власти в Риме практически ничего не изменилось. Это все еще был Великий город, пусть и утративший значительную часть былого величия. Римляне традиционно привыкли к большому количеству богов и множеству храмов. Активно строились церкви и столь же активно создавался культ христианских святых, призванных заменить языческий пантеон. Первые тринадцать лет правления Одоакра стали благословенным спокойным периодом в жизни Вечного города.
Сам Одоакр, как и все германцы, придерживался арианского вероисповедания. Представители этого течения, получившего название по имени александрийского пресвитера Ария, считали Иисуса Христа не Богом, а только лишь творением Божьим. Сторонники Никейского символа веры считали ариан еретиками, а те, в свою очередь, считали таковыми никениан. Однако эти противоречия не мешали Одоакру ладить с папой Симплицием, пребывавшим на Святом Престоле с 468 по 483 год. Судя по всему, Одоакр был мудрым правителем, склонным к любым компромиссам ради спокойствия в государстве. При нем христианская церковь получила бо́льшую свободу, чем при императорах, которые в той или иной степени вмешивались в действия пап (о христианстве и папстве будет более подробно сказано в следующей главе). Одоакр же ничем не ограничивал свободу действий Симплиция. Его резиденцией была столичная Равенна, а в Риме правили сенат и Симплиций.
При Симплиции в Риме появились четыре новые церкви. Этот папа был первым преобразователем языческого храма в христианский — большой храм Фавна (65 метров в диаметре) на холме Целий стал Ротондой [54] Святого Стефана). Ротонда, не раз перестраиваемая, сохранилась до наших дней. Ее стены покрыты фресками, созданными во второй половине XVI века известными живописцами Никколо Чирчиньяни (Помаранчио) и Антонио Темпеста. На этих фресках, входящих в десятку самых впечатляющих фресок Рима, можно увидеть практически все виды казней, применявшихся к христианам во времена гонений. Другой из дошедших до нас построек Симплиция стала церковь святой Вивианы на Эсквилинском холме, поставленная над захоронением этой мученицы, забитой насмерть бичами за свою приверженность к христианству в 362 году при императоре Юлиане II. Еще одна церковь, посвященная святому Стефану, и церковь апостола Андрея Первозванного (тоже перестроенная из более раннего здания) не сохранились.
Храм Фавна. Неизв. гравировка
Симплиций скончался в 483 году. После его смерти Одоакр издал декрет, согласно которому посвящать в епископы (папы) Рима можно было лишь с одобрения короля. Римскому духовенству пришлось с этим смириться. «Охранение церкви и государственных учреждений латинян неизбежно входило в интересы самого завоевателя. Его соплеменники и воины представляли собою не нацию, а пеструю толпу искателей приключений. Между их грубым варварством и римской цивилизацией лежала непреодолимая пропасть. Поэтому владычество Одоакра было не чем иным, как только властью военного лагеря, и как высоко, по-видимому, ни стоял Одоакр в государстве, он оставался в Равенне чужестранцем, которого боялись и ненавидели. Сохранить корону Италии своему потомству он не имел силы; византийский император видел в Одоакре узурпатора и только ждал первого случая развязаться с ним» [55].
Жар, как известно, хорошо загребать чужими руками. Император Зенон склонил вождя остготов Теодориха Великого к нападению на королевство Одоакра, а заодно принудил короля придунайских ругов Фелетея расторгнуть союз с Одоакром. «Зенон воздал благодарность Теодериху, — пишет анонимный историк, — сделав его патрицием и консулом, богато одарил его и отправил в Италию. Теодерих договорился с ним, что, если Одоакр будет побежден, то, как только это произойдет, в награду за труды свои он [Теодерих] станет царствовать вместо Одоакра» [56]. Таким образом Зенон одним ударом убивал двух условных «зайцев» — расправлялся с ненавистным ему королем Италии и отводил остготскую угрозу от своего государства.
В ответ на расторжение союзного договора Одоакр в 487–488 годах разгромил ругов, но «получил сдачи» от остготов, которые в 489 году вторглись в пределы его королевства. Одоакр заперся в Равенне, осада которой растянулась на три года. Риму от этой войны не было ущерба — сенат, заблаговременно обработанный Зеноном, сначала вел тайные переговоры с Теодорихом, а с началом осады Равенны открыто стал на его сторону.
В феврале 493 года Теодорих, которому надоело торчать у стен Равенны, предложил Одоакру мир и совместное управление италийскими землями. Одоакр принял предложение и в марте 493 года был убит Теодорихом.
На первый взгляд для Рима ничего не изменилось — один варвар сменил другого на королевском престоле в Равенне. Зенон, благословивший Теодориха на завоевание Италии, умер в 491 году, а его преемник Анастасий I не спешил признавать право Теодориха на западные земли. Лишь в 516 году Теодорих был представлен римскому сенату в качестве константинопольского сюзерена. Но фактически Теодорих правил без помех начиная с момента сдачи Равенны и убийства Одоакра. И надо отметить, что для Рима бо́льшая часть его правления была благоприятной.
«Он [Теодорих] был замечательным [правителем] и ко всем он был исполнен доброй воли, и правил тридцать три года. В его времена на тридцать лет в Италии установилось такое благополучие, что мир продолжался и после.
Он не совершал ничего превратного. Так он правил двумя народами, римлянаи и готами, как одним; несмотря на то, что сам он принадлежал к арианской секте, он ничего не помышлял против католической религии, так что римляне именовали его [вторым] Траяном или Валентинианом, временам которых он неуклонно следовал, а готы после [издания им] эдикта, по которому определялось право, считали его самым деятельным королем. Он предписал, чтобы у римлян было оружие как во времена принцепсов. Щедро раздавая дары и съестные припасы, устраивая зрелища в цирках и амфитеатрах, он доводил казну до полного разорения, но усердием своим восстанавливал ее и наполнял богатством.
Несмотря на то, что он был неграмотен, был он настолько мудр, что некоторые из его изречений до сих пор ходят в народе как пословицы… Он говорил: «Жалкий римлянин подобен готу, разумный же гот подобен римлянину» [57].
Вот показательный факт — для наблюдения за целостью римских статуй, мраморных и медных, которые в постязыческую эпоху часто страдали от вандалов, Теодорих учредил должность римского графа, который подчинялся префекту города. До нас дошел эдикт Теодориха, в котором король назначает награду в сто золотых монет за возвращение похищенной бронзовой статуи. «Теодорих не переставал
