Итак, краткая историческая справка.
Полное латинское название ордена — Ordo domus Sanctae Maria Teotonicorum, т. е. орден Святой Марии Тевтонской. Немецкое название — Deutscher Orden, т. е. Немецкий орден. Орден возник в Святой земле во время Третьего крестового похода (1189–1192) вначале в качестве странноприимного дома (госпиталя) для немецких паломников и рыцарей, а с 1198 года — в качестве духовно-рыцарского ордена, утвержденного папой Иннокентием III. Первым магистром ордена стал Генрих Вальпот.
Палестина, однако, не приглянулась ордену в качестве постоянного места пребывания. Присутствие здесь тевтонцев по сравнению с тамплиерами и иоаннитами было незначительным. К тому времени, когда немцы стали принимать участие в крестовых походах, палестинские земли уже в основном были поделены между французами. Именно французы играли основную роль в ближневосточной политике. Вспомогательная роль немцев не устраивала, и понемногу их деятельность стала переноситься в Европу. В 1199 году основывается комтурство в Швейцарии, в 1200 — госпиталь в Тюрингии, в 1202 — госпиталь в Южном Тироле, в 1204 — комтурство в Праге.
Новый импульс европейское направление получило с избранием в 1209 году на пост великого магистра Германа фон Зальца, прозорливого политика и опытного дипломата. Именно этот человек заложил основы будущего процветания ордена. Именно его можно по праву считать его отцом-основателем, несмотря на то что по счету он был лишь его четвертым гроссмейстером. Почувствовав, что походы в Святую землю оказались авантюрой, фон Зальц не только усиливает европейское направление в деятельности ордена, но и решает основную сферу приложения сил ордена перенести из Палестины в Европу. С 1209 года начинается укрепление позиций ордена в Германии: строятся новые комтурства, храмы, усиливается пропаганда ордена среди немецких аристократов. В это же время основывается еще одна штаб-квартира ордена — в Венеции, не подчиненная юридически резиденции гроссмейстера в Акре. Видимо, уже тогда в голове магистра созрел план немецкой колонизации близких к Германии языческих земель.
Собственно говоря, отвоевание христианских святынь не только для Немецкого, но и для других орденов было лишь поводом для захвата чужих земель. Немецкий орден оказался в этом деле самым напористым. Он же оказался и самым живучим. Именно ему удалось продлить агонию крестоносного движения до 1410 года, когда немецкое воинство было окончательно разбито русско-польско-литовским ополчением. Лишь Немецкий орден смог основать существующее по сей день орденское государство — Пруссию. Французы же, кроме тупых сшибок с сарацинами да разбрасывания своих штаб-квартир по всей Европе, ничего не смогли предложить христианскому миру.
Идея независимого орденского государства, давно вынашиваемая фон Зальцем, начинает получать свое воплощение в 1211 году, когда венгерский король Андрей II пригласил братьев в Трансильванию для отражения набегов кочевников-куманов. Тевтонцы не замедлили воспользоваться представившейся возможностью.
Впрочем, в Венгрии орден также не прижился. Слишком уж неуемными оказались аппетиты у братьев. Но все по порядку. Почему выбор Андрея II остановился именно на тевтонских рыцарях? Почему не на госпитальерах, которые обосновались на венгерской земле еще в 1147 году? Во-первых, Андрей II в 1206 году женился на немецкой принцессе Гертруде из княжеской семьи Южного Тироля. Естественно, что при этом возросло немецкое влияние на короля. Ведь с королевой в Венгрию прибыло и ее немецкое окружение, с помощью которого король рассчитывал добиться расположения папы Иннокентия III (1198–1216). Во-вторых, посредством помолвки дочери Андрея II с сыном маркграфа Тюрингии обозначился союз короля с Тюрингским домом, а Герман фон Зальц и Тевтонский орден находились под покровительством ландграфа Тюрингии Германа. Кроме всего прочего, в Тюрингии, а точнее — в Галле, находился один из первых госпиталей ордена. А еще Тюрингия была родиной самого Германа фон Зальца.
В свете всего этого было бы удивительно, если бы Андрей Венгерский не выбрал тевтонских братьев на роль защитников границ королевства.
Итак, орден получил в свои владения земли в Трансильвании под названием Бургенланд (Бурцеланд, Бурца) или Зибенбурген (Семиградье). Здесь рыцари имели полную политическую самостоятельность, не подчиняясь даже воеводе Трансильвании. Кроме политических орден имел множество экономических привилегий. Рыцари могли вести свободную торговлю, взимать любые налоги и пошлины, оставлять у себя половину доходов от разработок месторождений золота и серебра и даже чеканить собственную монету. Орден был освобожден от королевского налогообложения и от уплаты церковной десятины.
Казалось бы, живи и радуйся. Однако братьям захотелось большего, и Герман фон Зальц сделал попытку полностью вывести орденские территории из-под королевского контроля, переподчинив их папе. Папа Гонорий III неосторожно пошел навстречу и своими буллами от 19 декабря 1222 года и от 12 декабря 1223 года взял орден под свое покровительство, что выразилось, в частности, в назначении в Бурцу папского епископа. Епископ Трансильвании, таким образом, лишался возможности вмешиваться в дела ордена.
Король Андрей давно уже чувствовал, что Трансильвания уплывает из его рук, превращаясь в независимое государство. Им и раньше делались попытки ограничить своеволие рыцарей. Последние же события стали каплей, переполнившей чашу терпения. В 1225 году венгерские войска вытеснили рыцарей из Семиградья. Первая попытка построения независимого орденского государства провалилась, но этот печальный опыт пригодился фон Зальцу на новом месте — в Пруссии.
Пруссия в то время считалась владением польской короны. Здесь братья оказались благодаря неосмотрительности польского князя Конрада Мазовецкого. Польша в то время страдала от набегов язычников-пруссов, и Конрад решил привлечь тевтонцев для борьбы с ними. За это ордену были обещаны граничащие с Пруссией Кульмские земли (Кульмерланд), расположенные в низовьях Вислы, а также земли в самой Пруссии, которые будут отвоеваны у аборигенов.
Памятуя о неудаче в Трансильвании, Генрих фон Зальц потребовал четких гарантий обещанного. На этот раз их ему предоставил император Священной Римской империи — Фридрих II Гогенштауфен. Золотой буллой Римини в марте 1226 года он подтвердил передачу ордену прусских и кульмских земель, поскольку они являлись частью империи. Право тевтонцев на эти земли подтверждает в 1230 году и папа Григорий IX.
С 1232 года начинается методическое завоевание Кульмерланда, а с 1233 — Пруссии.
К 1283 году покорение Пруссии было завершено. Еще раньше, с 1237 года рыцари распространили сферу своей деятельности и на Прибалтику (Ливонию). Объединившись с орденом меченосцев, они сражаются здесь с литовцами и русскими[70].
Возникает вопрос: где же здесь впадение в схизму? Папство и орден действуют в одной связке, несмотря даже на довольно сильные трения в отношениях между Фридрихом II и понтификами. На протяжении всей истории ордена мы видим примеры бескорыстного служения братьев идеалам христианства в его католической интерпретации.
Но в полной ли мере все это отвечает действительности? Многое, вольно или невольно оставленное без внимания исследователей, позволяет ответить на этот вопрос отрицательно. И уже сам состав армии ордена наводит на размышления. Уж больно разношерстным было это воинство, чтобы указанные идеалы вкупе с идеалами крестоносного движения у всех его членов могли вызвать одинаковый прилив энтузиазма.
Здесь следует вспомнить, что к моменту создания ордена и сами эти идеалы оказались уже изрядно потускневшими. Изжила себя идея защиты Гроба Господня. Даже задача христианизации язычников отступила на второй план. Возобладали более прозаичные интересы. Как было отмечено выше, перед тевтонцами ставилась цель защиты новоиспеченных католиков — венгров и поляков — от так называемых «язычников» — куманов и пруссов. И даже эта как будто благородная задача не была главной. Ее скорее надо считать прикрытием для претворения в жизнь другой мечты тевтонцев (как, впрочем, и всех крестоносцев) — построения орденского государства в покоренных землях. Вот эта-то цель и была главной. Ради нее деятельность ордена и была благоразумно перенесена на север, где, в отличие от Палестины, еще осталось, чем поживиться в этом плане.
