возрождающих мощь года или века. Но время не только рождается, крепнет, гибнет и воскресает; время, точнее, времена идут по кругу, повторяются. Одно подходит к концу, настаёт другое. Монтесума всеми силами поддерживал жизнь времени, питая его кровью жертв, в изобилии закалаемых жрецами на священных алтарях. Подземелья святилища в столице империи Теночтитлане хранили 140 тысяч жертвенных черепов.
Но однажды великий правитель ацтеков понял, что космическая эпоха завершается. Его боги умирают, потому что кончился их век. На смену идёт другое время, а с ним — новые боги.
Их было 509 — потомков солнечного Кетцалькоатля, божества с белой кожей, и глава их носил имя Фернандо Кортес. Превратить чужеземцев в мелкое крошево — для 100 тысяч воинов Монтесумы было бы делом одной минуты. Но Монтесума, посвящённый в таинства круговорота времён, знал, что божественные пришельцы бессмертны. Сопротивляться им означает осквернить себя кощунством. 20 ноября 1519 года он радушно открыл перед ними ворота Теночтитлана и вышел навстречу со всем своим двором. Проводив белых богов в свой дворец, Монтесума безропотно позволил им арестовать себя и править от его имени.
История современной Мексики началась с предательства. Но ацтекам изменил не Монтесума — предательство совершили время и боги. После этого ацтекам оставалось только покончить с собой, и их последняя битва с Кортесом была, по сути, всего лишь ритуальным самоубийством.
P. S.
По официальной версии, во время индейского восстания в Теночтитлане в июне 1520 года Монтесума по приказу испанцев обратился к соплеменникам с умиротворяющей речью, но в ответ был забросан камнями и несколько дней спустя скончался от ран. Однако очевидец Берналь Диас утверждал, что раны не были опасными для жизни, и, когда солдатам объявили о неожиданной смерти «императора», это вызвало среди них явное удивление.
Путь к Богу Великого Инки
«Атауальпа был мужчина тридцати лет, приятного вида, несколько коренастый, с тонким лицом, красивым и яростным, и налитыми кровью глазами. Он говорил с большим достоинством, как великий властитель… Он был энергичен; когда же он говорил со своими подданными, он держал себя очень надменно и не выказывал никакого удовольствия… На нём была… ткань алого цвета, прикреплённая к голове шнурами, и он был преисполнен достоинства — глаза его были опущены в землю, и он ни на кого не смотрел».
Франсиско де Херес, участник завоевания Перу
Осенью 1532 года 30-летний вождь северного царства инков Атауальпа разгромил войско южного царства, в котором правил его сводный брат Уаскар, и принял титул Великого Инки.
Он уже готовился вступить в столицу южного царства, город Куско, когда ему доложили, что Уаскар вступил в союз с белыми людьми, приплывшими в страну инков на больших лодках. Проводники Уаскара провели чужеземцев тайными тропами к покинутому городу Кахамарке, в окрестностях которого Атауальпа разбил свой лагерь.
В войске Великого Инки было столько воинов, «сколько кукурузных початков на полях». Однако, движимый любопытством, он решил принять предложение белого вождя со странным именем Франсиско Писарро посетить Кахамарку. Великий Инка ещё не знал того, что скоро будет знать последний из его подданных: доверять белому человеку может только безумец.
Испанцы подготовились к захвату Атауальпы по всем правилам европейского коварства. Аркебузиры заняли крыши домов вокруг главной площади, в соседних кварталах укрылись три конных эскадрона. Солдаты ждали только сигнала, чтобы начать резню.
На площади Великого Инку встретил священник Висенте Вальверде, с крестом и Библией в руках. Через переводчика он обратился к Атауальпе с призывом покориться Христу. Великий Инка слушал чужеземного жреца, листая Библию, а когда тот закончил проповедь, заявил, что не желает подчиниться Богу, который умер. С этими словами он швырнул священную книгу на землю. «Отомстим, христиане! — завопил отец Висенте. — Бейте еретиков, осквернивших Библию!»
Свита Великого Инки насчитывала пять-шесть тысяч воинов. Но молнии в руках белых людей превратили их сердца в мягкую глину. Они позволили убить себя без малейшего сопротивления.
Пленённый Атауальпа посулил испанцам выкуп, предложив наполнить по колено золотом и серебром помещение, где его держали в цепях. Но Писарро вместо ответа начертил высоко на стене линию. Атауальпа согласился заполнить помещение дважды… Через три месяца выкуп был собран. Испанцы в течении 34 дней переплавляли драгоценные сокровища в слитки… Добыча превзошла все ожидания. После отчисления в императорскую казну Франсиско Писарро досталось 60 000 золотых песо, ему достался и золотой трон Атауальпы, стоимость которого была оценена в 25 000. Даже рядовые воины испанского отряда получили по четыре-пять тысяч песо, что составляло небольшое состояние.
Когда Великий Инка отдал завоевателям свои сокровища, он узнал, что испанцы вступили в тайные переговоры с его братом, таким же государственным пленником, содержавшимся в крепости Яуйя: они намеревались посадить Уаскара на трон Перу в качестве вассала испанской короны. Атауальпа послал приказ убить Уаскара. Приказ был выполнен. Этим воспользовался Писарро, чтобы избавиться от Атауальпы. Суд постановил сжечь правителя инков на костре. Огненный приговор обдал душу Атауальпы ледяным холодом, — ведь, согласно религиозным воззрениям инков, для того чтобы достичь бессмертия в загробном мире, тело усопшего должно быть забальзамировано. Он согласился принять христианство при условии, что костёр будет замен удушением. Суд оказал ему эту милость:
«Высокий Полномочный Суд, учитывая незаконное происхождение и узурпаторский характер власти обвиняемого; учитывая то обстоятельство, что он язычник и богохульник; учитывая далее, что он подстрекал своих подданных к вооружённому восстанию против испанской армии, присуждает за все эти преступления властителя Перу к смерти. Однако если преступник откажется от своей языческой веры и отдаст себя под защиту милосердной Церкви, он заплатит за свои грехи не смертью на костре, а переселится из мира живых в мир мёртвых путём удушения на позорном столбе».
29 августа 1533 года Великий Инка принял смерть как раб Божий Хуан де Атауальпа.
Бастильский роман
Во времена Регентства дух галантности проник и в стены грозной тюрьмы, примером чему может служить история
