Джордж Митчелл, лидер бастовавших шахтеров, понимал, что лучше всего было бы вовлечь иммигрантов в профсоюз, но законодательство делало это почти невозможным. И потому рабочие обычно требовали более простого решения — ограничить иммиграцию. Этому способствовали расистские настроения, и чем больше отличались определенные иммигрантские группы от доминирующего в Америке белого населения с его культурой, тем проще было им воспрепятствовать.
По поводу иммиграции чернокожих вопросов, к примеру, вообще не возникало, ведь теперь их уже не привозили в цепях, как рабов. Аналогично и с китайцами: закон об их «исключении» от 1882 года, вводившийся на десять лет, в 1892-м был продлен на тот же срок, а в 1902-м еще раз продлен, причем на неопределенный период. Соответственно китайцам не разрешалось въезжать в Соединенные Штаты.
Японцы представляли собой более деликатную проблему. Вплоть до 1890-х значительной японской иммиграции не было, но за это десятилетие в страну прибыло 26 000 человек, и американцы тихоокеанского побережья (куда приезжали японцы) начали ощущать в себе расистские порывы. Однако в этой ситуации требовалась осторожность. С немощным Китаем можно было не церемониться. Япония оказалась сильней, даже удивительно сильной, как показала китайско-японская война, и ее не следовало задевать чересчур открыто.
В августе 1900-го, примерно тогда же, когда разгорелось Боксерское восстание, Япония и Соединенные Штаты пришли к «джентльменскому соглашению», согласно которому японская иммиграция не подвергнется оскорбительному запрету, однако Япония сама будет следить за тем, чтобы не слишком многие из ее граждан уезжали в Соединенные Штаты.
Впрочем, соглашение работало недостаточно хорошо, японцы продолжали прибывать, а в ответ в Калифорнии росли расистские настроения. Возникла «Лига изгнания», в Сан-Франциско азиатских школьников отделили от остальных, а газеты Херста кричали о том, что в них называлось «желтой угрозой».
Рузвельт приложил, все усилия к тому, чтобы наиболее экстремистские проявления «антивосточных» предубеждений прекратились, но он же ужесточил условия заключенного соглашения после того, как помог закончить Русско-японскую войну.
Даже белые иммигранты не пользовались особой популярностью. Увеличивалось число «новых иммигрантов» из России, Польши, Австро-Венгрии, балканских стран, Италии, Испании, и это были не протестанты. Между 1901 и 1905 годами почти миллион иммигрантов прибыл из Италии, столько же — из Австро-Венгрии и почти семьсот тысяч — из России. А «старых иммигрантов» из Северо-Западной Европы приехало всего лишь немногим больше полумиллиона.
Фактически иммиграция достигла своего пика. В течение трех лет подряд — в 1905, 1906 и 1907-м — в Соединенные Штаты прибывало более миллиона человек ежегодно. И общее количество иммигрантов за этот период — 3 400 000 человек — стало рекордом, который уже не будет превзойден.
В таких условиях все больше и больше американцев в первые десятилетия нового века начинали воспринимать наплыв незнакомых людей как опасность, которая перевешивает выгоду от наличия неисчерпаемого источника дешевой рабочей силы. Движение за ограничение иммиграции усиливалось.
Разоблачения и технология
Прогрессивизму содействовали новые литературные достижения. Охота желтой прессы за сенсациями вылилась в более полезные для общества формы, когда писатели стали расследовать присутствующую в американской жизни коррупцию и публиковать свои разоблачения.
Рузвельт осознавал ценность этой работы, но раздражался, если писатели, как ему казалось, заходили слишком далеко. В 1906-м в связи с этими разоблачениями он сослался на литературный пример из «Путешествия Пилигрима» Джона Баньяна, в котором описан мужчина с лопатой для навоза в руках, решивший разгрести грязь, чтобы найти что-нибудь ценное, что может быть там припрятано. Он мог смотреть только на землю и потому не замечал небесного свода над своей головой.
Сравнение прижилось, и это литературное движение с 1900 по 1920 год стали называть «макрейкингом», «разгребанием грязи». (Помните, «грязи» тогда хватало.)
Первым из «макрейкеров» был Джозеф Линкольн Стеффене (род. в Сан-Франциско, Калифорния, 6 апреля 1866 года). Как управляющий редактор «Макклюрс мэгэзин», он в октябре 1902-го начал публиковать серию статей о коррупции в городском правительстве. Со временем они были переработаны в книги «Стыд городов» (1904) и «Борьба за самоуправление» (1906). Он представил доказательства того, что для состоятельных людей обычное дело — подкупать чиновников из городского правительства и что поэтому города управляются в интересах богатых и влиятельных.
Ида Минерва Тарбелл (род. в округе Эри, Пенсильвания, 5 ноября 1857 года) была дочерью мелкого бизнесмена, работавшего «на подхвате» в нефтяной промышленности. Она считала, что его разорили махинации растущей монополии «Стандарт Ойл», которую контролировал Джон Дэвисон Рокфеллер (род. в Рич-форде, Нью-Йорк, 8 июля 1839 года). Пять лет она расследовала деятельность монополии, с ноября 1902-го печатала статьи на эту тему в «Макклюрс», а в 1904-м выпустила книгу «История компании «Стандарт Ойл» — нелицеприятный разбор методов, используемых Рокфеллером в своем стремлении к установлению монополии.
Наиболее успешным «макрейкером» стал Эптон Билл Синклер (род. в Балтиморе, Мэриленд, 20 сентября 1878 года). Его разоблачения приняли форму романа «Джунгли», вышедшего в 1906-м. Это был его шестой роман, и его ждал неожиданный успех. Рассказывавшая о том, что творится на чикагских бойнях, книга стремилась вызвать симпатию к страдающим рабочим, но описание ситуации на бойнях и натурализм неприглядных сцен так напугали и смутили читателей, что подняли их интерес к вегетарианству.
Синклер прожил рядом с бойнями семь недель, и он совсем не разжигал страсти. Проведенное властями расследование подтвердило его описания, а поскольку даже богатым и влиятельным приходилось есть такое же «грязное мясо», принять меры в этом случае оказалось легко. Закон о чистоте пищи и лекарств был принят и подписан 30 июня 1906 года, и правительство взялось отвечать за то, чтобы американскую публику не травили ради наживы.
Другие «макрейкеры» били по ужасным условиям детского труда, по махинациям на железных дорогах, по вызывающей стыд продажности конгресса.
И все-таки, хотя в американском обществе и были темные пятна, технологии переживали расцвет. К началу нового века никто не сомневался, что Соединенные Штаты стали технологическим лидером планеты.
Несмотря на то что автомобильное дело начало развиваться в Европе, Соединенные Штаты взялись за него с энтузиазмом. Первое трансконтинентальное путешествие на автомобиле, от Сан-Франциско до Нью-Йорка, состоялось летом 1902-го. Оно заняло 52 дня. И это американец Генри Форд первым дал свое имя новой машине. В 1903-м он создал «Компанию моторов Форда», а к 1908-му сделал модель «Т» достаточно дешевой, чтобы она была доступна миллионам.
17 декабря 1903-го в Китти-Хоук, Северная Каролина, два брата — Уилбур Райт (род. в Миллвилле, Индиана, 16 апреля 1867 года) и Орвил Райт (род. в Дейтоне, Огайо, 19 августа 1871 года) — построили и успешно испытали первый летательный аппарат, который был тяжелее воздуха, — «аэроплан». С появлением двух новых транспортных средств, автомобиля и аэроплана, прежний король расстояний — железная дорога — быстро утратил во второй половине XIX столетия свой королевский статус.
12 декабря 1901 года обычно считается днем рождения радио, поскольку именно тогда итальянский инженер-электрик Гульельмо Маркони послал радиосигнал с юго-западной оконечности Англии в Ньюфаундленд [159]. Радио быстро оценили в Соединенных Штатах, и демонстрация его возможностей привлекла всеобщий интерес на Всемирной выставке в Сент-Луисе в 1904-м. Канадско-американский физик Реджинальд Обри Фессенден (род. в Ист-Болтоне, Квебек, 6 октября 1866 года) научился использовать радио для воспроизведения звука. В 1906-м первое радиосообщение было отправлено из Массачусетса таким образом, что получившие его смогли разобрать слова и музыку.
