Евреи проживали преимущественно в городах и занимались ремеслом, торговлей и банковским делом (в отличие от предыдущего, талмудического, периода, когда доминировало сельское хозяйство). Они создавали ремесленные объединения и торговые партнерства с мусульманами и сохраняли доступ практически во все сферы деятельности. В том числе, евреи активно участвовали в развитии бумажной, кредитной экономики, держали конторы и банкирские дома, где взвешивали и меняли деньги, выдавали векселя, брали на сохранение депозиты, инвестировали в торговые предприятия, а также давали ссуды (единоверцам — беспроцентные). Социальная, семейная и повседневная жизнь восточного еврейского общества достаточно хорошо изучена благодаря «Каирской генизе» — хранилищу разного рода вышедших из употребления документов при одной из каирских синагог. Вразрез с существующей практикой содержимое этой генизы по неизвестной причине не подверглось захоронению, в результате чего до нас дошел обширнейший корпус разнообразных источников, прежде всего XI–XIII вв.
В раннее Средневековье сохраняли свое значение два основных еврейских центра Востока — палестинский и вавилонский. Их влияние распространялось, соответственно, на Палестину и Сирию, Египет и Ирак, Иран и Аравию, а также в более слабой форме на Северную Африку и Испанию. Еврейские общины этих земель отправляли студентов учиться в раввинистические академии Палестины и Вавилонии (Багдада), посылали туда запросы по любым юридическим и обрядовым проблемам, сопровождая их выплатой обязательных налогов и добровольными пожертвованиями; в свою очередь, академии, помимо авторитетных ответов («тшувот», или «респонса») на все волнующие диаспору вопросы обеспечивали общины судьями для оперативной деятельности на местах. В Палестине находилась одна академия, преимущественно в Иерусалиме, в Багдаде — две: Сура и Пумбедита. Ректоры академий назывались гаонами (редуцированный титул рош йешиват геон Яаков — «глава академии, [которая есть] гордость Израиля»). Поэтому с учетом их ведущей роли в жизни еврейской диаспоры VII — начала XI в. этот период называется эпохой «гаоната». Вторым институтом, с которым гаоны делили власть над диаспорой, являлся вавилонский экзилархат. Экзиларх (наси — «князь», рош а-гола — «глава диаспоры») считался потомком царя Давида по линии царя Иехонии, угнанного в Вавилон, и в отсутствие у евреев царства и собственного государства выступал своего рода светским лидером диаспоры, обладавшим огромным авторитетом, но лишенным какой-либо власти, особенно за пределами Ирака и Ирана. Экзиларх был основным представителем еврейского населения при дворе халифа: он лоббировал еврейские интересы и при этом отвечал за лояльность евреев и бесперебойное поступление налогов.
Постепенно, вследствие целого ряда конфликтов: вавилонских академий между собой, вавилонских гаонов и экзилархов, палестинского и вавилонского центров за влияние на диаспору, — а также появления новых локальных центров, в том числе в Европе, и роста их независимости, гаонат и экзилархат пришли в упадок. Палестинская академия интегрировалась в еврейскую общину Каира, а в вавилонских академиях перевелись ученые, достойные поста гаона. После эпохи гаонов началась, согласно традиционной еврейской хронографии, эпоха ришоним («ранних [раввинистических авторитетов]»), характеризующаяся большим полицентризмом.
В Западной Европе еврейские общины сложились в римскую эпоху в городах Италии, Галлии и Испании. В ходе христианизации и завоевания Германии франками в VIII–IX вв. еврейские общины возникли в прирейнских городах. В Англию евреи попали во время Нормандского завоевания (1066 г.). Германия в еврейских источниках получила название «Ашкеназ»; к этому же региону было отнесено еврейство Северной и Центральной Франции и Англии. Впоследствии, в результате миграций германских евреев на восток, сложилось восточноевропейское еврейство, которое наследственно тоже принадлежало к ашкеназской ветви. «Сефарад» (Испания) включал в себя Пиренейский полуостров и Южную Францию. Ашкеназы и сефарды в той или иной степени расходились по целому ряду параметров, касающихся религиозной практики и права, общинной жизни, отношений с внешним обществом и интеллектуальной культуры.
Ашкеназы наследовали палестинской традиции, в том числе в литургике, их раввины занимались преимущественно толкованием Библии и Талмуда (тосафисты — «дополняющие»), излишние контакты с христианским обществом и властями они склонны были осуждать как коллаборационизм, в ситуации прямого конфликта (наветов и погромов) предпочитали принимать мученичество. Сефарды наследовали вавилонской традиции, причем за столетия арабской власти в Андалусии еще более усилили ее арабизированность; их литературным языком долго являлся арабский, они широко изучали светские науки и пытались синтезировать иудаизм с философией; соплеменников, попавших на службу к монарху или знати, уважали и считали своими заступниками, в случае прямой угрозы (в позднее Средневековье) склонны принимать крещение. Итальянское еврейство создало свой собственный культурный тип, соединяющий некоторые черты обеих традиций.
В раннесредневековой Европе евреи сохраняли религиозную и гражданскую автономию (самоуправление общин; попытки создать надобщинные организации предпринимались, но не увенчивались устойчивым успехом), пользовались защитой закона и покровительством светских властей (за исключением вестготских королей, регулярно устраивавших гонения на иудеев), имели право носить оружие и владеть землей и рабами и доступ в разные сферы деятельности. Их отношения с христианами варьировались от интеллектуального сотрудничества в области библейской экзегезы, мирных религиозных диспутов и торговых партнерств до спорадических конфликтов (в частности, с духовенством и с крещеными евреями), но массового насилия и постоянной враждебности, по-видимому, не случалось.
Водоразделом в ашкеназской средневековой истории считается конец XI–XII в., когда после серии еврейских погромов, устроенных в прирейнских городах участниками I Крестового похода, взаимоотношения евреев с христианским обществом, церковью и короной стали неуклонно ухудшаться, причем рост враждебности нашел отражение как в христианских, так и в ашкеназских источниках.
Масштабные погромы повторились в преддверии II Крестового похода во Франции и III — в Англии. Кроме того, стали происходить локальные погромы — как вследствие наветов, так и в связи с событиями христианского годового цикла (прежде всего погромы в Страстную неделю). Росту отчужденности евреев способствовало сегрегационное законодательство, особенно активно внедряемое церковью начиная с IV Латеранского собора (1215 г.): оно требовало минимизации дружеских и повседневных контактов иудеев с христианами, ношения особой одежды и(ли) знаков на одежде, проживания в отдельных кварталах (последняя мера светскими властями трактовалась также как защита от погромов). Насильственное отчуждение вело к демонизации, в 40-е годы XII в. в Германии и Англии евреи впервые подверглись обвинению в ритуальном убийстве христианских детей, имитирующем распятие Христа, в XIII в. в этот сюжет добавилась тема использования крови младенца в еврейских пасхальных ритуалах или в магических целях («кровавый навет»). Получили распространение также другие обвинения (в осквернении гостии, в убийстве евреями-врачами своих пациентов, в отравлении источников воды — последний навет приобрел особую популярность в середине XIV в., во время и после «Черной смерти»).
Еврейское население постепенно лишилось права владеть землей и рабами и полностью перебралось в города, где не выдержало конкуренции с христианскими ремесленными цехами и купеческими гильдиями, доступ в которые евреям был закрыт. Еврейское ремесло и торговля сохранились в основном лишь в городах с крупными еврейскими общинами и, соответственно, наличием внутреннего еврейского рынка. Вытеснение евреев из других сфер деятельности вкупе с запретом ростовщичества христианам на III Латеранском соборе (1179 г.) привело к занятию евреями этой профессиональной ниши вплоть до синонимизации понятий «еврей» и «ростовщик» в народном сознании, что также способствовало росту юдофобских настроений.
Церковь в XII–XIII вв. изменила формат иудео-христианской полемики, запретив неформальные споры о вере и участие мирян в подобных беседах. Вместо этого стали проводиться официальные диспуты-суды (Парижский диспут 1240 г., Барселонский диспут 1263 г., Тортосский диспут 1413–1414 гг.) с заранее назначенными участниками и оглашенной программой, с судьями в лице королей, архиепископов и магистров монашеских орденов, с предопределенными целями: такие диспуты приводили к осуждению иудаизма и сожжению Талмудов, к дискредитации раввинов-ответчиков и добровольному крещению евреев.
