Были среди сторонников Тюдора люди простого происхождения и рядового звания. Их нет в сохранившихся списках восставших против Ричарда III. Ничего не известно и об их потомках. Возможно, они и сегодня живут в Англии. До нас дошли такие подробности всего лишь о трети участников событий 1485 года. И сопоставив все известное и неизвестное, приходишь к выводу: до Бретани добралась малая часть знати, составляющей костяк заговора в Южной Англии летом 1483 года. Насколько можно судить, никто из окружения Бекингема не бежал из страны. Это лишний раз доказывает, что под его знамена шли неохотно. Убедительно и другое объяснение: в планы Бекингема не входило уступить корону Англии Генриху Тюдору.
Роль королевы Елизаветы в событиях 1483–1485 гг. вроде бы косвенна. На самом деле в Бретани среди бежавших заговорщиков был ее сын маркиз Дорсет и три брата — Лайонел, Ричард и Эдуард. За ним последовали и верноподданные ее мужа — Эдуарда IV. Все они находились в ярости от незаконного свержения с трона Эдуарда V и его таинственного исчезновения. В списках доверенных лиц королевы такие имена: сэр Жиль Добени, эсквайр, он вступил в рыцарский орден Бани в 1478 году; Джон Чийн, тоже эсквайр и верный сторонник короля Эдуарда, он был сначала «великим конюшим», а в 1478–1479 годах — начальником дворцовой охраны; Уильям Брэндон — министр королевской почты в 1473–1474 годах; Уильям Найт — йомен Эдуарда IV. Отец Ричарда Гилдфорда, казненный в 1473 году, занимал почетный пост мажордома королевского дворца. Каждого знатного изгнанника сопровождала свита. Точно известно, что только при Джоне Уэллесе, Эдуарде Пойнингсе и Добени было минимум по пять человек прислуги.
А вот имена изгнанников из числа приближенных Маргарет Бифорт и ее четвертого супруга лорда Стэнли: епископ Мортон, Джон Чийн, Ричард Пиго и Джон Браун в свое время (1482 год) принимали самое непосредственное участие в событиях, связанных с оформлением наследия поместий Бифортов; Реджинальд Брэй и Кристофер Эрсуик состояли в свите Маргарет. Видимо, Кристофер был из семейства Эрсуиков Роклифа в Ланкашире. Они достаточно тесно связаны с кланом Стэнли в пятнадцатом веке. Еще с большей уверенностью можно утверждать, что и другие изгнанники — сэр Джон Рисли, Сэт Уорсли, Джон Эдвард — были накоротке с лордом Стэнли. В центре этих переплетений — епископ Мортон. На церемонии посвящения его в епископы Или (август 1479 года) присутствовали Джон Чийн и отец Уильяма Брэндона. Годом раньше сэр Роберт Уиллоби даровал Нортону поместье в Дорсете. Все эти подробности можно было бы и опустить, но свидетельства личных, служебных и прочих связей заговорщиков помогают ориентироваться в рукописях, посвященных тем событиям, а иногда и отличить правду от вымысла.
Действительно, существовала сеть заговорщиков, объединяющая Бекингема, Бифортов, Стэнли, Вудвилей и придворных короля Эдуарда. После неудавшейся попытки дворцового переворота они оказались по другую сторону Ла-Манша и там, на чужбине, дали присягу Генриху Тюдору, тем самым признавая его законным наследником английского трона. В августе 1485 года он наконец вернется на родину, олицетворяя единство давно враждующих королевских семей — Ланкастеров и Йорков. Более того, он — единственный законный престолонаследник и той и другой династий.
Бежавшие из своей страны англичане прожили в Бретани около года. Все они жили либо в Ванне, либо в его окрестностях. Странно, но с местной знатью контактов было очень мало. Никто из них, насколько известно, не женился на бретонке. Возможно, невест пугала неизбежная гражданская война и неопределенность будущего англичан. Внебрачных связей, разумеется, хватало. Одно время считали, что Ролан де Велевиль — незаконнорожденный сын молодого Тюдора. Но биограф Генриха VII это опровергает. И, скорее всего, он прав. Хотя понятно, почему эта легенда возникла. После Босворта де Велевиля причислили к рыцарскому сословию. Он становится наследником земель Тюдоров в Англии. Все это исторические факты. Наконец, существует завещание Ролана, в котором тот просит похоронить его в семейном склепе самых ранних Тюдоров в Уэльсе. Возможно, так выражалась благодарность Генриха. Судя по возрасту того и другого, вряд ли стоит настаивать на отцовстве Тюдора: они, скорее, были близкими друзьями. Большинство союзников Тюдора — люди одного с ним возраста или чуть старше. Поэтому все они с горячностью молодости шли на любой риск, чтобы вернуть государственный, политический и территориальный статус своих предков в Англии; таких, как Джаспер Тюдор, епископы Мортон и Вудвиль — постарше и по-мудрее — было меньше. В общении с ними Генрих научился многому, но главное — благоразумию и политической дальновидности.
Большинство врагов Ричарда III оказались вне досягаемости, за пределами Англии. И король делает все, чтобы нейтрализовать Генриха Тюдора и династийную угрозу в его лице. Ричард всегда славился политикой «кнута и пряника». И сейчас действует то угрожая, то как бы примиренчески. Еще в Эксетере он отдает приказ отправить на эшафот сэра Томаса Сен-Легера и Томаса Ромени. Вернувшись в Лондон, король прибывает в том же настроении. Теперь казнят сэра Джорджа Брауна и семерых йоменов Эдуарда IV. После долгих пыток на плаху отправляют сэра Уильяма Клиффорда. Через несколько недель агенты Ричарда едут в разных направлениях от Йоркшира к югу страны, и таким образом вся Англия оказывается под наблюдением. «Представители службы государственной безопасности» имеют четкое предписание. Им велено внимательно и точно оценить политическую ситуацию в каждом графстве и, кроме того, описать владения и собственность мятежников — король намерен конфисковать их. Все это происходит накануне открытия парламента. Оно планировалось 9 декабря. Перед палатами ставились более чем конкретные задачи: публично обесчестить и объявить изгоями тех, кому удалось бежать.
Парламент открылся 23 декабря. Все шло по сценарию: восставших объявили изменниками родины и лишили всего. Трудно поверить, что подозрительный Ричард не усомнился в лояльности лорда Стэнли, пока не пошли слухи о причастности к заговору Маргарет Бифорт. Болтали (кстати справедливо), что она — одна из главных зачинщиков дворцового переворота или восстания. Но так уж сложилось, что не всякий монарх (и до Ричарда III) мог бросить вызов лорду Стэнли. Таким авторитетом он пользовался и в Англии, и в Уэльсе.
Король пошел на хитрость. Беседа с мужем Маргарет была доверительной. Дескать, ему-то Ричард верит, но убедительно просит Стэнли не спускать с жены глаз и поменять слуг, которые были еще и связными между Брэкноком, Лондоном и Бретанью. Лорду по-отечески растолковали, какая опасность угрожает королевству от, казалось бы, естественной и невинной переписки Маргарет Бифорт с сыном. Ее необходимо пресечь! Лорд Стэнли обещает исполнить все и повлиять на супругу. Ричард поверил, что неуемная мамаша остепенилась и стала благоразумной, отступившись от изменника сына. Все же он назначает лорда Стэнли попечителем имущества и состояния жены до конца ее дней. После смерти самого Стэнли они становились достоянием короля и его наследников. Да, это было оскорбительно. Но вспомним, как разделался Ричард III с другими заговорщиками. Можно лишь сказать, что Маргарет Бифорт «отделалась легким испугом». Скорее всего, король сознательно шел на риск с «этой семейкой»: у него противников (а значит сторонников Тюдора) и так хватало. Стэнли, Бифорты — одни имена чего стоят! Лучше с ними до конца не ссориться. Этим же, видимо, объясняется и полное помилование в 1484 году Реджинальда Брэя и сэра Ричарда Эджкомба.
А 1 марта того же года Ричард не скупится ни на слова, ни на обещания, дабы заручиться союзом самой королевы Елизаветы. В присутствии всего двора, мэра и старейшин Лондона дано слово короля, что он будет оберегать пятерых дочерей Эдуарда как своих. И им будут оказывать почести, положенные потомкам короля. (Как скоро гнев сменил на милость! Ведь совсем недавно он опозорил родителей принцесс — Эдуарда и Елизавету. Ричард обвинил их в супружеской неверности. В то время это было настоящим клеймом. Неверность, видимо, была не больше и не меньше, чем в другие эпохи. Говорить об этом, да еще публично, было, мягко говоря, не принято. Тем более, если речь шла о членах королевской семьи). Ричард III клянется, что будет оберегать детей Эдуарда и заботиться о них. Обнадеживающее обещание, если вспомнить настойчивые слухи об убийстве их старшего брата — Эдуарда V. Не забыта и сама королева Елизавета: Ричард щедр и назначает ей денежное пособие, а ее дочерям сулит богатое приданое. Правда, тут же последовали военные сборы, так как стало известно о подготовке флотилии в Бретани. К первому мая 1484 года все графства королевства были уже в полной боевой готовности. Армия Ричарда вполне способна подавить новое восстание.
