Приведенные материалы далеко не исчерпывают, надо полагать, пласт древнерусских памятников в южных районах Вятского края. Но они позволяют сделать определенные исторические наблюдения.
По сведениям письменных источников, взаимоотношения Волжской Болгарии с древнерусскими княжествами носили неустойчивый характер, но в целом преобладали мирные контакты. Об этом говорят и археологические находки на болгарской территории, свидетельствующие о постоянном проживании здесь выходцев из Древней Руси 28. Выделенная Т. А. Хлебниковой славяноидная керамика практически никогда, по нашим наблюдениям, не встречалась без собственно славянской 29. Это же касается и финского вещевого инвентаря, включающего на селищах, если судить по раскопкам Е. П. Казакова, славянские предметы 30. В то же время находки славяно-русских древностей не всегда коррелируются с финскими. Данный факт не кажется случайным. Вероятнее всего, он свидетельствует о притоке славяно-финского населения из одного более или менее компактного региона, скорее всего Волго-Клязьминского, и Костромского Поволжья. Косвенно это подтверждает и автор «Казанской истории», упомянувший «ростовскую чернь, забежавши та от крещения рускаго в болгарских жилищах» 31. По разработкам Е. А. Рябинина, ассимиляция чудского населения Верхнего Поволжья славянами сопровождалась, начиная с эпохи Андрея Боголюбского, христианизацией того и другого 32. Поэтому логично предположить, что именно во второй половине XII — начале XIII в. это смешанное сельское население («ростовская чернь») и оказалось в низовьях Камы.
Поход Андрея Боголюбского в 1164 г. на болгарское государство завершился, как известно, взятием русскими Брягова (Бряжимова, Болгара) и, по словам казанского летописца, «болгар тех под себя покори» 33. В этой обстановке известие «Повести о стране Вятской» о поселении отряда новгородцев в городке в низовьях Камы в конце XII в. (в разных списках 1174, 1175, 1187 и другие годы) 34 не выглядит столь уж неправдоподобным. К тому же эти сведения в некоторой степени подтверждаются преданиями жителей села Челны, которые считают себя потомками новгородцев. Они даже рассказывают, что часть поселившихся в этом месте новгородцев ушла на Вятку 35. Думается, что реальность приведенных выше фактов может быть проверена и путем анализа ранее известных археологических данных, и посредством тщательного разведочного поиска с целью обнаружения новых памятников. А пока можно утверждать, что южная часть Вятского края в XII—XIV вв. была заселена смешанным в этническом плане населением, одним из компонентов которого были славяно-финские группы, проникшие сюда с территории Северо-Восточной Руси по Волге, Ветлуге и Вятке. Появление первых татарских поселений ограничилось здесь несколькими пунктами XVI — начала XVII в. 36 Более интенсивным был в XVI—XVIII вв. приток русских поселенцев, оставивших укрепленные поселения (Елабуга, Набережные Челны, Мамадыш, Пьяный Бор, Каракулино, Сарапул), а также немало сел и деревень 37. Одновременно наблюдается инфильтрация сюда с Волги марийцев и постепенная миграция к северу и востоку аборигенов края — удмуртов 38.
Исследование позднесредневековых памятников на данной территории в настоящее время находится, однако, в начальной стадии становления. Поэтому сделанные нами выводы могут рассматриваться как самые предварительные.
1 Голдина Р. Д. Проблемы этнической истории пермских народов в эпоху железа // Проблемы этногенеза удмуртов. Устинов, 1987. С. 30—31. Рис. 2.
2 Гришкина М. В., Владыкин В. Е. Письменные источники по истории удмуртов IX—XVII вв. // Материалы по этногенезу удмуртов. Ижевск, 1982. С. 5—10; Останина Т. И. Из истории арских удмуртов (Наброски к этногенезу южных удмуртов) // Традиционная материальная культура и искусство народов Урала и Поволжья. Ижевск, 1995. С. 9—13.
3 Макаров Л. Д. Вятская земля и Арское княжество: проблемы взаимоотношений // Заказанье: проблемы истории и культуры. Казань, 1995. Вып. 1. С. 105—107.
4 Фахрутдинов Р. Г. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарии и ее территории. Казань, 1975. Рис. 1—2. Карта.
5 Археологическая карта Татарской АССР: Предкамье. М., 1981. С. 19, 154, 157—159; Кавеев М. М. Исследование Елабужского городища // Археологические памятники Нижнего Прикамья. Казань, 1984. С. 18—26.
6 Ютина Т. К. Археологические памятники VI—XIV вв. Южной Удмуртии. Автореф. канд. дисс. Ижевск, 1994. С. 14—18.
7 Ильин А. А. Топография кладов серебряных и золотых слитков. СПб., 1921. С. 19.
8 Черных Е. М. Отчет об археологических исследованиях в Афанасьевском и Вятско-Полянском районах Кировской области летом 1983 г. // Архив ЛАИ УдГУ. Ф. 2. Д. 180.
9 Спицин А. А. Приуральский край. Археологические разыскания о древнейших обитателях Вятской губернии // МАВГР. 1893. Вып. 1. С. 90.
10 Нефедов Ф. Д. Отчет об археологических исследованиях в Прикамье, произведенных летом 1894 г. // МАВГР. 1899. Т. III. С. 53. Он же. Журнал раскопок, произведенных в Прикамье летом 1894 г. // Там же. С. 71—72. Табл. 17, 4—9.
11 Сбруева А. В. Городище Грохань // КСИИМК. 1947. Вып. XVI. С. 54.
12 Археологическая карта… С. 146.
13 Там же.
14 Нефедов Ф. Д. Отчет об археологических исследованиях в Прикамье, произведенных летом 1893 г. // МАВГР. 1893. Т. III. С. 43—46. Он же. Отчет… 1894 г. С. 49. Он же. Журнал раскопок… Табл. 12.
15 Нефедов Ф. Д. Отчет… 1894 г. С. 51. Он же. Журнал раскопок… С. 67—68. Табл. 18, 18, 24, 25, 27, 29.
16 Спицин А. А. Приуральский край… С. 31.
17 Там же. С. 33.
18 ОАК за 1911 г. СПб., 1914. С. 86.
19 Нефедов Ф. Д. Журнал раскопок… С. 68.
20 Збруева А. В. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху // МИА. 1952. №30. С. 261.
21 Фахрутдинов Р. Г. Археологические памятники… С. 154; Археологическая карта… С. 164—165.
22 Нефедов Ф. Д. Отчет… 1894 г. С. 52. Он же. Журнал раскопок… С. 64—65. Рис. 21.
23 Генинг В. Ф. История населения удмуртского Поволжья в пьяноборскую эпоху: Ч. II // ВАУ. Свердловск; Ижевск, 1971. Вып. 11. С. 91—92. Рис. 29.1.
24 Ашихмина Л. И., Генинг В. Ф., Голдина Р. Д. Работы Удмуртского отряда Нижнекамской экспедиции // АО‑1971. М., 1972. С. 183; Ашихмина Л. И., Генинг В. Ф. Работы Удмуртского отряда Нижнекамской экспедиции // АО‑1972. М., 1973. С. 156.
25 Ильин А. А. Топография кладов… С. 19.
26 Николаева Т. В., Чернецов А. В. Древнерусские амулеты-змеевики. М., 1991. С. 21, 31—46, 72—73. Рис. 1—5. Табл. XIV, 1—2.
27 Первухин И. Г. Опыт археологического исследования Глазовского уезда Вятской губернии // МАВГР. 1896. Вып. 2. С. 126. Рис. 118.
28 Смирнов А. П. Русский элемент в культуре волжских булгар // Историко-археологический сборник. М., 1948. С. 93—110. Он же. Древняя Русь и Волжская Болгария // Славяне и Русь. М., 1968; Хлебникова Т. А. Древнерусское население в Болгарах // КСИИМК. 1956. Вып. 62. С. 141—146; Казаков Е. П. О ранних контактах волжских булгар со славянами и поволжскими финнами по археологическим данным // Волжская Булгария и Русь (К 1000‑летию русско-булгарского договора). Казань, 1986. С. 76—88; Полубояринова М. Д. Русь и Волжская Болгария. М., 1993.
29 Хлебникова Т. А. Керамика памятников Волжской Болгарии: К вопросу об этнокультурном составе населения. М., 1984. С. 201.
30 Казаков Е. П. О ранних контактах… С. 76—86.
31 Казанская история. М.; Л., 1954. С. 48.
32 Рябинин Е. А. Костромское Поволжье в эпоху Средневековья. Л., 1986. С. 124, 128.
33 Казанская история. С. 48.
34 Повесть о стране Вятской (Вятский летописец) // Труды ВУАК. Вятка. 1905. Вып. III. Отд. II. С. 28—29; Эммаусский А. В. Вятские города 200 лет назад // Спутник агитатора. Киров, 1982. №9. С. 24.
35 Спицин А. А. Свод летописных известий о Вятском крае // КВГ на 1884 год. Вятка, 1883. С. 148.
36 Фахрутдинов Р. Г. Археологические памятники… Рис. 3; Археологическая карта… Карта 7; Арсланов Р. Ш., Корепанов К. И. Археология и топонимия Елабужского края. Елабуга, 1991. С. 16.
37 Мансурова Ф. М. Рост городов Прикамья (XVI—XVII вв.) // Вопросы истории. 1977. №8. С. 218—220; Гришкина М. В. Роль русского крестьянства в заселении удмуртского Прикамья в XVII—XVIII вв. // Сельское хозяйство и крестьянство Среднего Поволжья в периоды феодализма и капитализма. Чебоксары, 1982. С. 52—54.
