Хлудовы — семья богатых текстильных фабрикантов из крестьян Егорьевского уезда. Внук основателя Михаил известен был в Москве своими кутежами, приключениями, громкими выходками, так что его даже вывели в пьесе Островского (в «Горячем сердце» под именем Хлынова).
После смерти Михаила в 1885 г. все имущество по завещанию перешло его вдове Вере Александровне (сестре очень популярного тогда драматурга и юриста А.А. Александрова), но в доме в Хлудовском тупике стал жить Василий Хлудов, а богатая вдова купила особняк на Пречистенке. При ней в доме была картинная галерея, а манеж превратился в репетиционный зал оперы Саввы Мамонтова.
Последним владельцем этого дома (он купил его 29 апреля 1906 г.) был Мориц Филипп, хозяин галантерейного магазина в доме на углу Лубянских площади и проезда, в семье которого подвизался Борис Пастернак в 1915 г. в качестве гувернера сына, «славного, — как он писал, — и привязчивого мальчика». Он уже в преклонном возрасте вспоминал: «Борю в роли учителя я вспоминаю сравнительно хорошо, он очень увлекательно рассказывал, на какую бы тему мы ни говорили, и всегда старался объяснить мне все просто и ясно — будь то физика, история или литература».
Особняк этот пострадал 28 мая 1914 г. во время погрома фирм и магазинов, владельцами которых были те, кто имел похожую на немецкую фамилию, толпами хулиганствующих патриотов, поддержанных полицией и властями, и, как писал Пастернак, «в творившемся хаосе мне сохранили белье, гардероб и другие вещи, но мои книги и рукописи попали в общую кашу и были уничтожены».
В советское время в доме обосновались Советский фонд мира и подобные ему пропагандистские организации.
Чистый переулок. От Большого Левшинского к Пречистенке отходит бывший Обухов переулок, который в 1922 г. получил название Чистый, существовавшее в XVIII в.
Обуховым он назывался по фамилии владельца самого крупного в переулке участка (№ 5) полковника А.А. Обухова. К концу XVIII в. этот участок перешел к супруге обер-кригскомиссара Анастасии Дмитриевны Офросимовой, много раз упоминавшейся в мемуарах начала XIX в. и известной в Москве своей решительностью, самоуправством и способностью вмешиваться в чужие дела. По словам П.А. Вяземского, А.Д. Офросимова «была долго в старые годы воеводою в Москве, чем-то в роде Марфы-посадницы, но без малейших оттенков республиканизма. В московском обществе имела она силу и власть. Силу захватила, власть приобрела она с помощью общего к ней уважения. Откровенность и правдивость ее налагали на многих невольное почтение, на многих страх. Она была судом, пред которым докладывались житейские дела, тяжбы, экстренные случаи. Она и решала их приговором своим. Молодые люди, молодые барышни, только что вступившие в свет, не могли избегнуть осмотра и, так сказать, контроля ее. Матери представляли ей девиц своих и просили ее, мать игуменью, благословить их и оказывать им и впредь свое начальническое благоволение…».
В популярной московской сатире начала XIX в. «Стихи на Пресненские пруды» о ней недвусмысленно говорилось:
Вот и матушка родима
Афросимова бежит,
В ней ухваточка любима
Кулаками всех дарить.
Имя владелицы этого дома использовали два гения русской литературы. Под именем Хлестовой, свояченицы Фамусова, ее ввел в комедию «Горе от ума» А.С. Грибоедов, а Л.Н. Толстой описал под фамилией Ахросимовой в «Войне и мире». Когда Илья Андреевич Ростов приехал в Москву представить Наташу будущему тестю и купить приданое, то «дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того, они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решил остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство. Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в Старой Конюшенной… Она держалась все так же прямо, говорила так же прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала». Отсюда, из дома Ахросимовой, Анатоль Курагин пытался увезти Наташу Ростову.
Планировка усадьбы типична — главный дом в глубине и два флигеля по бокам. После пожара 1812 г. деревянные здания усадьбы были отстроены к 1820 г., позже незначительно перестраиваются, получив эклектичные фасады. В 1878–1879 гг. была сооружена нынешняя ограда и, очевидно, для увеличения доходов в обстановке всеобщей строительной горячки сломали левый флигель и на его месте построили двухэтажный (1901 г., архитектор Н.И. Якунин), в советское время надстроенный жилой дом. Совсем недавно, в 1996 г., рядом построен новый (№ 3), на месте которого находилось небольшое деревянное строение, где до революции жили композитор и пианист А.Н. Корещенко, автор нескольких опер, романсов и других произведений, и известный адвокат Н.К. Муравьев, выступавший на громких политических процессах, который и был здесь арестован в 1922 г. и выслан в Казань на несколько лет. Главный дом долгое время служил резиденцией послов Германии — здесь жили и один из первых граф Брокдорф-Ранцау и последний перед войной граф фон Шуленбург. После войны особняк отдали под резиденцию патриарха — Сталин (без него уж не обошлось) знал, что особняк напичкан подслушивающими устройствами, полезными для налаживания взаимоотношений с церковью.
Интересен своими жильцами и скромный домик под № 7. В Московском историческом архиве есть дело о выдаче в начале 1819 г. «пособия вдове Марье Тюриной в выстройке вновь каменного двухэтажного дома на обгоревшей земле». К сентябрю 1819 г. дом был построен. Владелица его — мать известного позднее Е.Д. Тюрина, бывшего тогда архитекторским помощником и только начинавшим свою долгую деятельность московского архитектора.
В середине 1860-х гг. этот дом приобрела В.П. Танеева, мать двух известных деятелей культуры. Старший из братьев Танеевых — Владимир был юристом, философом-материалистом, крупным общественным деятелем, выступал в качестве защитника на нескольких крупных политических процессах.
Младший брат — Сергей Танеев, окончив Московскую консерваторию с золотой медалью, стал известным композитором и преподавателем. Он прожил в этом доме с 1866 по 1889 г.
На втором этаже несохранившегося флигеля, прозванного «голубятней», в соседнем дворе (№ 9) в 1924–1925 гг. жил М.А. Булгаков. Как вспоминала жена Булгакова, «…мы переехали в покосившийся флигелек во дворе дома № 9… Здесь были написаны „Дни Турбиных“ и многое другое».
Интересные архитектурные и мемориальные достопримечательности сохранились и на другой, четной стороне переулка, который начинается от здания Московского пожарного депо (№ 2/22). Его представительное здание развернуто по Пречистенке, а на угол переулка выходит древнейшая часть, уже показанная в 1774 г. на плане усадьбы «генерал-майора и члена Главного Кригс-Комиссариата» В.К. Кретова. Потом усадьба находилась во владении Рахмановых — полковника Михаила Михайловича и его жены Натальи Борисовны.
В 1815 г. усадьба переходит к Е.М. Ермоловой, урожденной княжне Голицыной, жене бывшего фаворита Екатерины II. Через несколько месяцев после неожиданной и загадочной смерти предыдущего фаворита Ланского Екатерине был представлен Потемкиным его адъютант Александр Петрович Ермолов, из семьи небогатого помещика (дальнего родственника знаменитого полководца), прозванный le Negre blanc («белый негр», за широкий, как у африканца, нос). Он не участвовал в интригах, вел себя, насколько было возможно, скромно, многим помогал, но продержался недолго — с февраля 1785 по июнь 1786 г. Ермолов переехал в Москву, поселился на Тверской в своем доме (нынешний перестроенный № 54) и женился на Елизавете Михайловне Голицыной, внучке петербургского губернатора, президента Юстиц-коллегии, генерал-адмирала. Дети их — Федор и Михаил Ермоловы — продали в 1835 г. всю усадьбу на Пречистенке казне для устройства пожарного депо. В 1915 г. к старому зданию пристраивается длинное крыло по переулку.
Рядом находится ампирный особняк (№ 4), построенный к лету 1821 г. для бригадирши Софьи Волконской. Как этот, так и соседний участок были приобретены коллекционером, председателем Русского горного общества Александром фон Мекк, сыном Надежды Филаретовны фон Мекк. В 1913 г. по проекту инженера А.Н. Зелигсона рядом со старинным особняком строится высокий доходный дом (№ 6), где в 1920-х гг. находилось общежитие Коминтерна. На соседнем участке в тот же год появляется дом № 8 (архитектор Н.И. Жерихов), в котором в 1920-х гг. жил певец А.И. Батурин, а в 1915–1940 гг. была квартира графика, создателя школы ксилографии — гравюры на дереве — А.И. Кравченко. Это адрес известного писателя: здесь жил и здесь же 12 января 1937 г. был арестован В.Т. Шаламов.
Биолог, профессор Московского университета Б.М. Житков жил в 1920-х гг. в соседнем доме № 10 (1908 г., архитектор В.С. Масленников), выделяющемся оригинальным оформлением фасада с псевдоготическими деталями. Появление таких зданий в идиллически тихих, старомодных арбатских переулках вызывало горячие споры и резкие отповеди в печати. Так, автор статьи в «Архитектурно-художественном еженедельнике» 1916 г. считал, что такие дома, как дом в Обуховом переулке, «ошеломляют прохожего всею разнузданностью своего явно извращенного и тупого вкуса и заставляют проливать поздние слезы о погибающей, если не погибшей окончательно красавице-столице». Сейчас такая отповедь кажется слишком уж суровой…
