Так что «Апракс» как-то повисает в воздухе. «Опраксом» (сначала через «О») прозвали уже правнука Ивана Милославова – Андрея Ивановича. Как «Опракс» получился из «Милославова»?
Еще раз удивимся – военачальник «завоевателей» переходит на сторону «рабов», «покоренного народа», получает вотчины от рабов (!), продолжает свой род при княжеском дворе – и никакой реакции у «оккупантов-татар» на это нет. В XV – XVI вв. (это какой-то ключевой «водораздел» для всех русских дворян) Апраксиным были выделены имения под Рязанью. В 1610 – 1637 гг. Федор Апраксин служил дьяком Приказа Казанского дворца. В родстве с боярами Хитровыми, Ханыковыми, Крюковыми, Вердерниковыми». Халиков приводит три версии «тюркского» происхождения прозвища Апракса: 1. «тихий», «спокойный»; 2. «лохматый», «беззубый»; 3 «бахвал». (Спустя 3 поколения после т.н. Куликовской битвы «татарский» язык все еще оказывал существенное влияние на русский?) Ну, это при условии, что никакого другого языкового взаимодействия, кроме как с «татарским», у русского языка не было и не могло быть, а вот обратимся-ка к греческому… Греческий язык вполне логичная база для «прозвища» в образованной среде того времени. Итак: Apraxia; (а-+ греч. Praxis – действие), то есть «без-деятельный», люди, близкие к церкви, то есть основные держатели письменных источников, вполне могли бы употребить такой «эвфемизм» в отношении вельможи, занимавшего по каким-то вопросам «выжидательную» позицию. По каким? – Ну, не знаем мы, по каким. Может, нужно было политическое решение принять, может, встать на чью-то сторону в теологическом диспуте, но версия выглядит вполне здравой. Замена О на А могла иметь место (и имела!) на территории т.н. Киевской Руси (Ондрiй/Андрей). (Не путать с диалектным «аканьем»!) Еще большую уверенность в нашей версии придает тот факт, что на Руси весьма распространено было греческое имя Евпраксия (ev – + Praxis – добродетельница), в частности его носила русская княжна Евпраксия Всеволодовна (1071 – 1109), дочь великого князя Всеволода Ярославича, сестра Владимира Мономаха. Так что происхождение имени (прозвища) от греческого может считаться обыденной (во всяком случае, не уникальной) практикой. Обратите внимание, как изящно «генетическое» происхождение подменено на лингвистическое в фамилии, в которой собственно «татарского»-то ничего и нет. Что общего между Солохмиром и Апраксиным? Гены? Может быть, но какое это имеет отношение к происхождению фамилии? Да и с генами тоже много вопросов. Что-то подозрительно в имени Солохмир слышится знакомая нам по гоголевским текстам хуторянка-Солоха. Словарь В. Даля считает слово «СОЛО́ХА» псковско-тверским (не из новгородских ли он ушкуйников?!). И обозначает оно: «русалка, лопа́ста перм. с расчесанными волосами; || неряха, нечесаная девка, раскосмаченная; || нерасторопная женщина». Может это послужить основой для прозвища? А почему нет? То, что Солоха – прозвище, свидетельствует Гоголь, а имена, оканчивающиеся на – мир, достаточно хорошо известны славянам – ВладиМИР, ЛюбоМИР, даже пушкинский РатМИР вполне себе имена. Во всяком случае, куда более здраво, чем какой-нибудь «солнечный эмир». (Sol – лат. «солнце») («лох» – это судьба) (ну и «-мир» – это, соответственно, «эмир»). Потом второе «Л» выпало – куда? почему? Ну, выпало, и все тут. Выпало же у «оТТоманов», и тут выпало. Тахта+мыш практически. В сборнике Халикова приведены 500 «татарских» фамилий. Более 90% из них задокументированы в XV – XVI веках, то есть уже в те времена, когда Московия состоялась как централизованное государство и начала колонизировать окрестности, населенные и тюркоязычными племенами, в том числе и исповедующими ислам. Вожди этих племен, становясь на службу московскому царю, принимали определенные условия (крещение, принятие нового имени, вступление в брак – для людей тех времен это все были очень значимые действия!). Получается, что имела место не «татаризация» Руси, а, наоборот, – русификация Степи, Булгарии, Кавказа. Не русская знать формировалась за счет «татар», а «татарские» племенные вожди получали титулы и права дворянства от Московии. Но, как мы уже неоднократно говорили, все дело в гражданской позиции по данному вопросу. Кому-то отдание «жизни за царя» Ивана Сусанина – великий подвиг и самопожертвование, а кому-то пример холуйства и лизоблюдства («как же так можно? Жизнь! и вдруг за какого-то царя!»).
В учебниках довольно вычурно объясняется и само название «Золотая Орда». Дескать, в «Орду» платили дань, и поскольку ее платили много и все, эта Орда была очень богатой и, стало быть, называлась «Золотой». Никто не станет считать такое объяснение невероятным, но подумаем, может быть, есть более простые объяснения. Во-первых, дань платили не только в «Орду» – это была общепринятая практика того времени. Причем «дань» – это не какой-то бандитский «счетчик», а вполне легитимная форма собирания налогов, то есть иерархия подчиненности. Есть сюзерен, а есть его «данник», человек, платящий «по-дати». Дань Киеву платили половцы, хазары – Олегу, древляне – Ольге и т.д. Было ли что-то необычное в сборе дани? Странно, что дань собирают кочевники, куда они потом ее девают-то? Таскают за собой в телеге по степи? Но это уже частности. Скажем так, что дань – это форма подчиненности, и все.
Значения слова «золотой» куда шире, чем кажется с первого взгляда. В устойчивых словосочетаниях не так уж и много примеров, где слово «золотой» было бы синонимом слову «богатый», ну, разве что «золотое дно», в то же время множество идиом, где слово «золотой» может означать и «добрый» – «золотое сердце», «золотой человек»; и «умелый» – «золотые руки»; и «лучший», «отборный» – «золотой фонд», «золотая молодежь», «золотая рота»… Последнее – особенно интересно. Чем «рота» отличается от «орды»? – количеством. И только. Словосочетание «золотая рота» возникло во времена Николая I и обозначала роту дворцовых гренадер Русской гвардии, которая несла службу в почетных караулах. Эта рота набиралась из заслуженных старых солдат и носила особые (яркие и эффектные) мундиры, в которых преобладали красные и золотые цвета. Рота была создана по приказу императора 2 (15) октября 1827 года, есть свидетельства, что он лично разработал для нее мундиры. Расформирована рота была 4 февраля 1921 года. Есть ли какая-то связь с «Золотой Ордой»? Скажем так, нет никаких оснований утверждать, что ее нет. Есть и другое значение – «золотой», помимо прочего, это еще и цвет. И если другие «орды» называются именно по цвету: «Белая орда», «Пегая орда», то логично предположить, что «золотая» – это тоже цвет. Цвет чего? «мундиров», знамен, или, опять же, волос? Тоже оставим этот вопрос без ответа. Отметим только, что традиционное толкование вопросов вызывает куда больше. И универсальным ответом на них становится «общеизвестно, что…».
«Сарай» по-тюркски – «дворец». Не странно ли, что у «хозяев» словом «сарай» именуется дворец, а у «рабов» – «крытое нежилое помещение для хозяйственных нужд»? Если тюрки-кочевники – завоеватели, то почему в русском языке нет значительных заимствований названий оружия, понятий государственного устройства, пенитенциарной системы, но есть немало заимствований из сферы товарно-денежных отношений? (Деньга, казна, казначей, барыш, хозяин, харч, серьга, алмаз, изумруд, атла́с, миткаль, бязь, тесьма, башмак, колпак, фата, чулок, кафтан.) Такие слова, как «палач, тюрьма, шериф» (шериф – вообще удивительное «русско-ордынское» явление!) считаются сомнительными даже такими «великими тюркологами», как Е.Н. Шипова, составитель «Словаря тюркизмов в русском языке» (около 2000 слов)[50]. Словарь вышел в 1976 г. в Алма-Ате, что весьма показательно, и мгновенно стал «библией» пантюркистов. Нельзя сказать, что позицию авторов словаря не подвергали критике. Подвергали. И серьезной. В частности, Н. Баскаков и И. Добродомов в своей рецензии отмечали, что словарь «перегружен сомнительными или явно не доказанными этимологиями. Иногда автор сам проводит подобные этимологии, иногда сомневается в подобных явно ложных этимологиях, а иногда некритически соглашается с высказанными ранее у других авторов»[51]. Также вызывает вопросы и методология составителя. Слова, заимствованные не непосредственно из тюркских, а опосредованно, через европейские языки (та же пресловутая «оТтоманка», «диван», «киоск», «жасмин» и пр.), пришли в Россию из Европы, то есть следствием «монгольского» завоевания никак быть не могли. Тем не менее они обозначены как «тюркские заимствования» – ну кто там будет разбираться спустя 20 лет! Раз «Иго» было, то ВСЕ, что есть в тюркских, заимствовано непосредственно и никак иначе! (По Геббельсу – имеет значение, как написали об этом газеты. А тут не просто газета, тут академический труд!) Ну и что, что этимологии ложные, это знают несколько человек, которые сами способны выводить этимологии – для студента, а тем более для обывателя – это наука. Академическая наука! Это еще один пример того, как перо ученого может быть очень серьезным оружием. Весь вопрос в гражданской позиции. Большинство заимствованных «тюркизмов» (и тут авторы словарей согласны друг с другом) относится не к XII – XIII вв. (временам «монгольского» нашествия), а значительно позднее. Достоверно говорить о масштабных заимствованиях можно лишь начиная с XVI века! Что это за заимствования? XVI век: артель, чулан, юфть, амбар (вот, это просто-таки замечательное доказательство нашествия «кочевников»-скотоводов!), арап, барабан, барс, бахрома, бахча (и снова кочевники! Наверное, у них имел место «кочевой» метод выращивания бахчевых культур, ну, как у славян подсечно-огневой способ земледелия), бирюза, бугор, буланый, бурав, войлок, вьюк, епанча, ишак, кайма, кандалы, каурый, кистень, колчан, кушак, лапша, лафа, саранча, сундук, таз, толмач, тулуп, чалма, чалый, чемодан, чердак, яр.
