Куда хуже дела шли в полосе 8-й гв. армии. Наиболее упорное сопротивление противник оказывал на шоссе Зеелов – Мюнхеберг. По обеим сторонам от шоссе занимали позиции четыре зенитных артполка, насчитывавшие около 200 зенитных орудий, из них 50% – калибром 88 мм. Близость крупного города с развитой системой ПВО неизбежно оказывала влияние на характер боевых действий.
К исходу дня М.Е. Катуков решил развернуть главные силы своей армии на направление наступления 11-го танкового корпуса. Позднее на военно-научной конференции ГСВГ, посвященной Берлинской операции, Катуков описывал свои действия так: «У меня под Зееловом обход обозначился на правом фланге, и я принял на себя тяжелую ответственность: снял 11-й гв. тк и 8-й гв. мк, прикрылся истребительной артиллерией, оставил две бригады у тов. Чуйкова, а ему сказал: «Я пошел, если удачно – за мной».
Потери 1-й гв. танковой армии за 17 апреля можно характеризовать как умеренные. Они составили 13 Т-34, 3 ИС-2, 1 СУ-100, 2 СУ-76 сгоревшими, 24 Т-34, 1 СУ-100, 2 СУ-85 – подбитыми. При этом успешнее всего наступавший 11-й танковый корпус потерял 5 Т-34 сгоревшими и 6 Т-34 подбитыми. Катуков позднее говорил: «Все, кто высунулся вперед, моментально горели, потому что на высотах стоял целый артиллерийский корпус противника, а оборона немцев на Зееловских высотах сломлена не была».
Разбитая САУ «Хетцер»
Если М.Е. Катуков мог сказать «ну я пошел» и развернуть корпуса на перспективное направление, то армия В.И.Чуйкова была вынуждена в ожидании успеха танкистов 17 апреля продираться через Зееловские высоты в пределах назначенной полосы. В донесении группы армий «Висла» в ОКХ эти события описывались так: «Атакующий из Дольгелина и Фридерсдорфа в юго-западном направлении противник был остановлен контратакой танковой дивизии «Курмарк» и отброшен до центра Дольгелина и района к западу от Фридерсдорфа»[85].
Левая «пристяжная». Достижением ночи с 16 на 17 апреля в 69-й армии стал захват 247-й стрелковой дивизией Шенфлиса, отбитого накануне немецкой контратакой. В 10.30 после 30-минутной артподготовки войска армии В.Я. Колпакчи перешли в наступление. Однако, встреченные сильным огневым сопротивлением из широко развитой системы траншей, прикрытой сплошными противотанковыми и противопехотными минными полями, части 69-й армии 17 апреля особых успехов не достигли.
К 11.00 подразделениями 25-го стрелкового корпуса был захвачен Мальнов. В дневном донесении группы армий «Висла» в ОКХ этот эпизод был описан лаконично, но вполне однозначно: «В результате охватывающих ударов врага, поддержанных 60 танками, во второй половине дня был потерян Мальнов. Гарнизон уничтожен»[86]. Однако общее продвижение 69-й армии составило всего 1–2 км и совершенно не соответствовало понесенным потерям.
33-я армия на своем «выселке» под Франкфуртом-на-Одере перешла в наступление 17 апреля позже других: в 11.00 после 30-минутной артиллерийской подготовки. Однако если командование армии оценивало продвижение своих соединений как «незначительное», прорыв 16-го стрелкового корпуса вызвал серьезную тревогу в стане противника. В дневном донесении группы армий «Висла» ситуация описывалась следующим образом: «К югу от Франкфурта нас атаковали 4–5 дивизий противника при поддержке танков и прорвались до рубежа восточнее шоссе Мюлльрозе – Франкфурт. Для ликвидации угрозы в бой вводится танко-гренадерская дивизия СС «Недерланд» [87]. Угроза, как мы видим, считалась достаточно серьезной, чтобы для ее парирования планировалось задействовать одну из двух эсэсовских дивизий, снимаемых из 3-й танковой армии. Однако признания своих достижений в виде выплывающего из тумана айсберга свежего соединения противника В.Д. Цветаеву удалось избежать. Изменение обстановки 18 апреля заставило немцев задействовать «Недерланд» на другом направлении.
Правая «пристяжная». 47-я армия по итогам дня 16 апреля могла быть признана одной из наступавших относительно успешно. Однако, осознавая слабости своей обороны в районе Врицена, немецкое командование выдвинуло в полосу 47-й и 3-й ударной армий один из своих немногих резервов – 25-ю танко-гренадерскую дивизию. Впоследствии советские войска захватили приказ командира дивизии № 47 на 17 апреля, что позволяет несколько прояснить цели и задачи соединения. 25-я танко-гренадерская дивизия занимала оборону во втором эшелоне на рубеже Альте-Одера в готовности отражать советское наступление уже утром 17 апреля. Ввод в бой немцами резервов естественным образом замедлил наступление 47-й армии, и дальнейшее продвижение вперед было незначительным. За день корпуса армии Ф.И. Перхоровича продвинулись на 4–5 км. Лидером наступления 17 апреля 47-я армия не стала.
Сосед слева 47-й армии, 3-я ударная армия наступала 17 апреля в двухэшелонном построении. 7-й стрелковый корпус оставался во втором эшелоне – В.И. Кузнецов берег его для действий в Берлине и на ближних подступах к городу. Как показали дальнейшие события, он не ошибся. Таким образом, 3-я ударная армия двигалась вперед в глубокоэшелонированных порядках, имея в первой линии лишь четыре стрелковые дивизии из девяти. Они вышли к реке Фриланденштром, а 12-й гв. стрелковый корпус даже форсировал ее частью сил 23-й и 33-й стрелковых дивизий. Продвижение 3-й ударной армии за 17 апреля составило 6–8 км. С оперативной точки зрения армия В.И. Кузнецова вклинилась во вторую (главную) полосу обороны.
Однако немецкое командование также не было довольно результатами второго дня боев под Вриценом. В дневном донесении группы армий «Висла» этот эпизод был описан следующим образом: «Удар 25-й танко-гренадерской дивизии по превосходящим танковым силам врага, направленный против грозящего прорыва противника из района к востоку и юго-востоку от Врицена, не получил развития. Принужденная к обороне, дивизия приступила к ударам по сильным вражеским клиньям на линии южнее Ной-Треббин – Хетцдорф – Близдорф и в настоящее время ведет тяжелые оборонительные бои»[88].
Помимо прочего, ценный резерв 9-й армии в лице 25-й танко-гренадерской дивизии был израсходован для стабилизации обстановки на второстепенном направлении. Наступление 47-й и 3-й ударной армий было задержано, но ценой отказа от ее ввода на главном направлении. Если бы она была выдвинута немного южнее, «прокола спицей» обороны парашютистов 1-м мехкорпусом могло не состояться.
Форсирование Одера. На второй день наступления 61-я армия П.А. Белова наконец начала запланированное форсирование Одера. В 6.05 началась артиллерийская подготовка, продолжавшаяся до 6.50. В 6.20 под прикрытием артогня войска 61-й армии начали переправу через Одер. Однако 56-му полку 5-й егерской дивизии удалось предотвратить дальнейшее расширение плацдарма. Всего за день через реку переправились до четырех полков с артиллерией.
Война в воздухе. Расшатать немецкую оборону и тем самым ускорить забуксовавшее наступление можно было ударом с воздуха. Однако Ту-2 6-го бак над позициями немцев на Зееловских высотах так и не появились. 29 бомбардировщиков 6-го бак, вылетавшие на задание, к цели не пробились и были вынуждены возвратиться обратно. Действия 3-го бак, 9-го шак и 11-й гв. шад ограничились только несколькими вылетами на разведку погоды. Из бомбардировщиков пробились в район боевых действий 8-й гвардейской и 5-й ударной армий лишь экипажи 188-й и 221-й бад. Они мелкими группами нанесли несколько ударов по артиллерии противника в районе Врицена, Дидерсдорфа, Лицена и опорным пунктам Альт-Розенталю, Требнитцу, Гельсдорфу, выполнив 129 вылетов. Будучи разбросаны на широком фронте, эти удары существенно повлиять на обстановку не могли.
Захваченная советскими войсками в районе Зеелова немецкая артиллерия
Всего за 17 апреля 16-й и 18-й воздушными армиями было произведено 1658 самолето-вылетов (803 бомбардировщиками ночью, 180 бомбардировщиками, 101 штурмовиками, 574 истребителями днем). Это было более чем в три раза меньше, чем в первый день операции. Из 1658 произведенных самолето-вылетов 885 произведено частями 16 ВА, 773 самолето-вылета произведено 18 ВА. То есть большая часть вылетов пришлась на ночное время, когда ювелирного поражения позиций противника ожидать не приходилось.
Интенсивность сражения в воздухе ввиду плохой погоды снизилась. В проведенных 16 ВА 25 воздушных боях сбито 46 самолетов противника, из них 2 Ю-87, 3 Ме-109, 41 ФВ-190. Собственные потери составили 22 самолета, из них боевых потерь 17 самолетов.
Итоги дня. Если отсутствие громких успехов в первый же день операции командующему 1-м Белорусским фронтом могли простить, то низкий темп наступления и на следующий день уже начинал беспокоить. Неприятный разговор со Сталиным, который Жуков датирует вечером предыдущего дня, 17 апреля, выглядит более логичным. Кроме того, это стыкуется с «добро», данным И.С. Коневу на поворот на Берлин именно 17 апреля.
